Автор: АЛЕКСЕЙ ФИЛАТОВ

АНТИМИРЫ

Фото: Кратовский стрелок Игорь Зенков, хотя и работал прежде в МЧС и даже бывал в горячих точках, но не был ни бойцом спецназа, ни классическим силовиком

«СИЛОВИКИ, ВОЗМОЖНО, САМИ БЫВАЮТ ПРИЧАСТНЫ К ТЕРАКТАМ?»

Радиостанция «Эхо Москвы» — заведомо другая аудитория, враждебно (в целом) относящаяся к силовым структурам и в особенности к российским спецслужбам. Тем интереснее ответы, которые дал вице-президент Международной Ассоциации «Альфа» Алексей Филатов на этой территории.

foton_777:

Мой вопрос, на первый взгляд, может показаться простым, но при этом отмечу, не многие тут на него смогли ответить. Почему? Можно лишь предполагать, то ли он слишком оказался для них тяжел, то ли… Сам вопрос, на мой взгляд, относится к ключевым вопросам общества. Вопрос звучит так: «Какую роль в жизни человека играют стартовые условия?»

Под стартовыми условиями понимаются такие составляющие, как родители (их уровень образованности, воспитанности, материального обеспечения и пр.), генетика, среда обитания, окружения и т. д. Головорезом, вором, лгуном, хамом, лицемером и т. д. человек рождается или становится?

Например, цитата В. Сухого: «Стартовые условия, на мой взгляд, безумно важны, но они — не стопроцентно определяющи», — если не 100 %, то сколько? К сожалению, не прозвучало, но остается полагаться на слова «безумно важны» или цитату А. Е. Учителя: «Нет, генетика, безусловно, играет огромную роль, и родители, и воспитание». А вы что думаете по этому вопросу?

Ответ:

Тема «стартовых условий» напрямую связана с темой «социальных лифтов».

Общество, в котором не работают «социальные лифты», обречено либо на вырождение, — когда историей реализуется мягкий сценарий, — либо на бунты и потрясения, когда происходит жесткий вариант развития ситуации.

«Социальные лифты» — это омоложение крови общества и государства. Если в обществе нет равных стартовых возможностей в базовом вопросе, а именно, в образовании, то «социальные лифты» работают лишь частично, как это было в Российской империи — где много примеров восхождения людей из низов, однако не было всеобщего среднего образования, дающего те самые равные стартовые условия.

Еще раз повторюсь. Ради своего же будущего власть, государство обязаны создавать возможности для отбора, обучения и продвижения талантливой молодежи как по профессиональной линии, так и в органы государственной власти и управления. Если этого не происходит или делается частично, непоследовательно, то ничего хорошего из этого не получится.

Теперь по поводу генетики, о которой вы также спросили.

Согласно Московской школе психологии, 95 % в будущем поведении человека закладываются его генетикой и воспитанием (до пяти лет), и только 5 % определяются в последующие годы его жизни. Как человек с некоторым опытом и как кандидат психологических наук, занимавшийся этой тематикой, могу сказать, что с этим не согласен. Талантливый человек всегда пробьет себе дорогу в жизни, оказавшись в позитивной среде и работая над собой. При наличии одного непременного условия: трудолюбия.

Сочетание таланта и трудолюбия дает, как правило, положительный результат. И тогда «генетика» отступает, а человек может серьезно изменить характер своей личности и добиться важных результатов.

mabuta:

Как Вам кажется, не стоит ли превентивно запретить владеть огнестрельным оружием (в т. ч. наградным) ветеранам боевых действий, специальных операций и антитеррора? Так как после того, что они прошли, у них могут быть проблемы с психикой (психиатры не всесильны и не всегда могут распознать проблемы). И это не вполне безопасно для общества. А с их умением обращаться с оружием это может быть катастрофа (по сравнению с тверской трагедией). Андрей. Волгоград.

Ответ:

Как показывает статистика, проблемы создают преимущественно не те, кто обладает наградным оружием, а те, кто приобрел оружие на законных основаниях и кто даже не участвовал в боевых действиях, кто не был в горячих точках. Кратовский стрелок Игорь Зенков, застреливший четверых, хотя и работал прежде в МЧС и даже бывал в командировках в горячих точках, но не был ни бойцом спецназа, ни классическим силовиком. И оружие он находил на местах боев.

Или взять того же Тверского стрелка, убившего девять человек. Он не был офицером, не воевал, а только в юности прошел срочную службу. Тем не менее, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, электрик обиделся на то, что его уличили во вранье, — он не служил в ВДВ, как утверждал, — после чего пошел за оружием, вернулся в дом и стал убивать ни в чем не повинных дачников.

Вопрос, на самом деле, в другом, и я об этом говорю уже много лет подряд: я против вообще огнестрельного оружия, которое в массовом порядке и на законных основаниях находится на руках населения. И тут безразлично: воевал или не воевал, был в армии или нет. Тяжкие преступления, используя огнестрельное оружие, совершают все без разбора.

Вопрос об оружии напрямую соприкасается с другим вопросом — со способностью правоохранительных органов обеспечивать безопасность граждан от посягательств бандитов и преступников. И пока у нас с этим будут проблемы, у людей всегда будут основания рассчитывать только на себя, защитившись арсеналом оружия.

Виктор, Курск:

Как вы относитесь к Эдварду Сноудену? Он все-таки герой или предатель? Как вообще спецслужбы относятся к подобного рода перебежчикам? Спасибо.

Ответ:

На мой взгляд, Сноуден — это предатель. Да, он — идеалист, человек идейный. Сноуден, напомню, передал газетам The Guardian и The Washington Post секретную информацию АНБ, касающуюся тотальной слежки американских спецслужб за информационными коммуникациями между гражданами многих государств по всему миру при помощи существующих информационных сетей.

Однако сути дела это не меняет. Недавно Владимир Путин, отвечая на вопрос режиссера Оливера Стоуна, хотя и не сказал, что Сноуден предатель, — и подчеркнул это, — однако фактически намекнул на это: Сноуден «не должен был этого делать». «Если ему что-то не нравилось в его работе, он должен был просто уйти в отставку. Но он пошел дальше. Это его право. Но поскольку вы спрашиваете меня, правильно это или нет, я думаю, что это неправильно».

Я полностью согласен с этой оценкой. Хотя, конечно, спецслужбы всех стран использовали (и будут использовать) таких людей, как Сноуден, и в этом нет ничего предосудительного.

Борис, Ярославль:

Почему после громких терактов, которые происходят в нашей стране, мы не слышим об отставках в рядах силовиков? И зачем усиливать меры безопасности уже после того, как трагедия произошла?

Ответ:

Это не совсем так. После трагических событий июня 1995 года в Будённовске, в которых мне непосредственно довелось участвовать, глава ФСБ Сергей Степашин подал в отставку, поскольку считал, что не справился с поставленной задачей.

А зачем усиливать меры безопасности уже после того, как трагедия произошла? Затем, чтобы предотвратить возможный новый удар террористов. Хотя существует убеждение, что второй снаряд в одну и ту же воронку не попадает, однако, как показывает российская и мировая практика, порой за первой атакой террористов следует вторая, третья…

И повторный теракт, накладываясь, оказывает на общество еще большее поражающее воздействие, в смысле паники, чем первый.

Кроме того, усиление — это естественная реакция властей, которые таким образом демонстрируют населению, что ситуация под контролем и что боятся больше нечего.

Майкл, Москва:

Поменялся ли терроризм за последние 50 лет, как вам кажется? И как за это время изменилась работа по борьбе с ним?

Ответ:

Терроризм претерпел качественные изменения. Он стал много опаснее и безжалостней, чем это было раньше. И теперь он претендует на гораздо большее, нежели это было в прежние времена. Пример тому — ИГИЛ, по сравнению с которым афганские талибы и даже «Аль-Кайда» Усамы бен Ладена выглядят как «проба пера».

Если сравнивать, то мы видим: поменялась мотивация и идейное, идеологическое наполнение, стратегия и тактика, техническое обеспечение. Но главное — и это, на мой взгляд, самое страшное, — сейчас на порядок больше людей, готовых как убивать в рядах террористических группировок, так и становиться «живыми бомбами».

В чем причина? В очень сильном социальном расслоении, когда в руках одних стран и кланов сосредоточено все, а громадное число людей влачат нищенское или полунищенское существование. Такая ситуация и дает возможность промывать мозги и вербовать «пушечное мясо» террора.

Игорь, Иркутск:

Алексей, как вам кажется, что для спецслужб первостепенно в критической ситуации — спасение заложников или ликвидация террористов? Как спецслужбы расставляют приоритеты?

Ответ:

Во времена Советского Союза, когда создавалась Группа «А» КГБ СССР, установка главы Комитета Ю. В. Андропова была такая: ни один волос не должен упасть с головы заложника. И наши сотрудники четко ее придерживались.

Но при этом, хочу это особо подчеркнуть, характер террористических угроз был принципиально иной! Принципиально… Кто были террористы? Те, кто хотел перебраться на Запад любой ценой — они захватывали воздушные суда, убивали членов экипажа и пассажиров… Случались бунты заключенных, опасных рецидивистов, сопровождавшиеся захватом заложников. Вот практически и весь круг «клиентов», по которым работала Группа «А» советского периода.

После развала Советского Союза изменилось принципиально все! Террористы нового времени боролись уже против государства как такового, отстаивая либо геополитические проекты (Ичкерия), либо эрзац-религиозные («Имарат Кавказ»). Трагическими символами такого рода террора стали захваты заложников на Дубровке («Норд-Ост») и в Беслане.

Мы поставлены в такие условия, когда при масштабных акциях террора приходится выбирать… чтобы в дальнейшем не получить ситуацию во сто крат худшую. Как это произошло после Будённовска.

Василий, Пермь:

Здравствуйте. Как вы относитесь к мнению, что силовики, возможно, сами бывают причастны к терактам? Это только конспирология, или такие случаи действительно возможны?

Ответ:

Как показывает мировая практика, такое бывает. Из нашей истории — это использование тайной полицией знаменитого Евно Азефа, руководителя Боевой организации партии эсеров. Также двойным агентом был Богров, убийца премьер-министра Петра Столыпина в 1911 году.

Но, как показывает эта же практика, подобного рода деятельность, во-первых, становится достоянием широкой общественности и, во-вторых, наносит большой ущерб государству и спецслужбам.

В том числе, говоря о России 1990-х, это можно проследить на примере Шамиля Басаева, который до того, как стать «террористом № 1», в 1992-1993 годах воевал в Абхазии во главе своего чеченского батальона. Я со свечкой не стоял, но, как много писалось на эту тему, с Басаевым, вероятно, работали по линии Министерства обороны.

Что касается нашего времени, России в частности, то нам, по линии ветеранов «Альфы», не раз приходилось предметно и доказательно опровергать утверждения, что «ФСБ взрывает Россию». Я имею в виду события 1999 года — Буйнакск, Москва, Волгодонск… Заказчики и исполнители этих чудовищных преступлений были установлены, частично уничтожены, частично осуждены.

Так что применительно к нынешней России в причастность силовых структур к совершению террористических актов я не верю — и не верю, и не располагаю такими данными.

Ирина, домохозяйка, Екатеринбург:

Были ли в вашей жизни моменты, когда вам было страшно? Удалось ли вам побороть страх и справиться с ситуацией?

Ответ:

Любому нормальному человеку знакомо чувство страха. Утрата чувства опасности в нашей профессии, да и в любой другой, может обойтись слишком дорого. Но у тренированного человека чувство страха не настолько сильно, чтобы была проблема его побороть. Справляться с экстремальной ситуацией для нас не лотерея, а профессия.

Александр Петрович, химик, Санкт-Петербург:

Какое решение было самым сложным и тяжелым в вашей жизни? Не жалеете ли вы о том, как тогда поступили?

Ответ:

Самое тяжелое решение в моей жизни было связано с расставанием со спецназом Группы «Альфа», потому что это были лучшие годы в моей жизни. Но это было не мое решение. Просто век спецназовца недолог.

Пережить это было сложно. Были случая, когда уже после ухода из Группы «А» я просил руководство взять меня с собой на спецоперации. Осознавать, что боевые друзья там, а ты здесь, было крайне тяжело.

ФИЛАТОВ Алексей Алексеевич, родился в Москве.

Вице-президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа». Глава Экономического совета ветеранского сообщества Группы «А» КГБ-ФСБ.

Окончил Орловское военное командное училище связи имени М. И. Калинина, Российскую государственную Академию физической культуры и спорта, адъюнктуру Академии ФСБ.

Шеф-редактор газеты «Спецназ России». Главный редактор сайта Alphagroup.ru. Президент группы компаний «Альфа-Право-Консалтинг».

Кандидат психологических наук.

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»