Автор: ГЕННАДИЙ ЗАЙЦЕВ

СТРАЖИ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Сто лет, как органы госбезопасности со своей страной, со своим народом. Великая Отечественная война, десять лет Афганистана, две войны на Северном Кавказе. Не счесть специальных операций, проведенных чекистами и спецназовцами.

Говорят, что спецслужбы были и до революции. Нет, это не так. Разведка была — да, и ею мы по праву гордимся. Но органов безопасности, как таковых, не существовало. Они появились только в декабре 1917 года.

Также нам ставят в укор, что свою родословную мы ведем от ВЧК. Ну, во-первых, родителей и дедов не выбирают. А во-вторых, оценивая роль спецслужб, нужно отчетливо понимать значение всего произошедшего с нашей страной в те и последующие годы.

Давайте называть вещи своими именами. Не будь государственного переворота февраля 1917 года, и Россия оказалась бы среди стран-победительниц в Первой мировой войне. Продержаться ей оставалось всего ничего.

Но союзникам по Антанте не нужна была сильная Россия как геополитический, военно-стратегический и экономический конкурент после Победы. Поэтому решено было свергнуть императора и Верховного Главнокомандующего Николая II, чтобы передать власть в руки тогдашних олигархов. Что и было проделано под звуки «Марсельезы», под лозунгами свободы, демократии… и созыв Учредительного собрания.

Однако организаторы переворота не учли главного, а именно: неспособности либералов и умеренных социалистов управлять такой страной. И не просто управлять, а хотя бы удержать «руль в руках» в условиях войны.

Дальнейшее известно. К моменту Октябрьского переворота Россия перестала существовать в качестве единого государства и находилась в стадии ускоренного полураспада.

Однако Россия нужна была для спасения мировой цивилизации. Это сейчас мы знаем, что было потом — хищнический Версальский договор, расчленение и унижение поверженной Германии, а затем победа Гитлера и создание Третьего Рейха. Подчинение ему всей континентальной Европы и экспансия коричневой идеологии.

Вехи трагедии. Оккупация итальянскими фашистами Абиссинии (Эфиопии, 1936 год). Аншлюс Австрии (1938 год). Попытки умиротворить Берлин со стороны Англии и Франции. Предательство, расчленение Чехословакии по Мюнхенскому сговору (1938 год). Разгром Польши (1939 год). Оккупация Франции и предательство ее элиты (1940 год). Бомбежки фашистами Лондона (1940-1941 годы).

Могла ли Россия НЭПовская остановить этот стальной каток? Нет, однозначно нет. В 1931 году И. В. Сталин заявил: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Война началась ровно через десять лет.

В финале фильма Карена Шахназарова «Белый тигр» (2012 год) звучит монолог Гитлера, обращенный к неизвестному, олицетворяющему, очевидно, те силы, что привели Гитлера к власти и поддерживали его во всех начинаниях и преступлениях против человечности.

«Слишком хорошо и давно мы знаем друг друга. Слишком многое нас связывает, чтобы я скрывал от вас свои мысли. Война проиграна, я это знаю. Она не просто проиграна — Европа разгромлена. Но можете ли вы себе представить, что будет завтра. Несчастная Германия… Ее обвинят во всех смертных грехах, немецкий народ сделают виновником всего, напишут тысячи книг, найдут тысячи каких-то нелепых документов, придумают сотни воспоминаний, и мы — я и Германия — предстанем перед миром как беспримерные изверги рода человеческого, как исчадия ада.

А мы просто нашли мужество осуществить то, о чем мечтала Европа. Мы сказали: «Раз вы об этом думаете, давайте, наконец, сделаем это». Это как хирургическая операция — сперва больно, но потом организм выздоравливает. Разве мы не осуществили потаенную мечту каждого европейского обывателя? Разве не в этом была причина всех наших побед? Ведь все знали, все то, о чем они боялись рассказывать даже своим женам, мы объявили ясно и открыто, как подобает мужественному и цельному народу.

Они всегда не любили евреев. Всю жизнь они боялись эту мрачную, угрюмую страну на Востоке, этого кентавра, дикого и чужого Европе, — Россию. Я сказал: «Просто давайте решим эти две проблемы, решим их раз и навсегда». Разве мы придумали что-то новое? Мы просто внесли ясность в те вопросы, в которых вся Европа хотела ясности. Вот и все!

С тех пор, как земля вращается вокруг Солнца, пока существуют холод и жара, бури и солнечный свет, до тех пор будет существовать и борьба, в том числе среди людей и народов. Если бы люди остались жить в раю, они бы сгнили. Человечество стало тем, чем есть, благодаря борьбе. Война — естественное, обыденное дело. Война идет всегда и повсюду, у нее нет начала и нет конца. Война — это сама жизнь. Война — это отправная точка…»

Прошли годы, но новоявленные вершители мира продолжают посредством войн перекраивать мир, разрушая целые страны. Также создается впечатление, что политика Гитлера, его патологическая ненависть к России озвучивается и реализуется нынешними «ястребами» Запада. Для них война — это «сама жизнь», посредством развязывания войн они решают свои собственные проблемы. А Россия для них — это «кентавр, дикий и чужой Европе», как в монологе Гитлера из картины К. Шахназарова, получившей мировое признание. И вот почему в ее финале танкист Найдёнов, в победном мае сорок пятого, убежден: «Пока «Белый тигр» не уничтожен, война не закончится — он готов ждать двадцать лет, пятьдесят, сто, но он обязательно появится вновь и нанесет удар». И это происходит на наших глазах.

О РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Победить этого гитлеровского Вотана могла только держава мобилизационного плана, единая и консолидированная. Ни Россия либеральная (останься она на карте после 1917 года), ни Россия в духе НЭПа не были способны в предельно сжатые сроки провести электрификацию, перевести село на «коллективную пашню», создать тяжелую индустрию и перевооружить армию.

Создать это было возможно только в условиях диктатуры. Как люди последовательные, большевики этого не скрывали, говоря о Красном терроре, классовой борьбе и гегемонии пролетариата и прочем. И не просто говорили, но и осуществляли все это на практике.

В канун гражданской войны, после разгона Учредительного собрания в январе 1918 года и расстрела в Петрограде мирной демонстрации в его защиту, большевиков осудила за нарушение демократии даже одна из лидеров Компартии Германии Роза Люксембург в своей незавершенной «Рукописи о русской революции». Эту работу она писала в камере Бреславльской тюрьмы в конце сентября — начале октября 1918 года.

Признав правомерность роспуска Учредительного собрания, Роза Люксембург полагала, что нужно было сразу же назначить новые всеобщие выборы. Ее беспокоило, как бы революционная активность и самодеятельность масс не угасли, как бы широкое применение Красного террора против врагов революции не привело к падению морали самих революционеров, как бы диктатура пролетариата не выродилась в диктатуру вождей. «Опасность, — считала она, — начинается тогда, когда… нужду выдают за добродетель».

В конце статьи Люксембург дает оценку: «…Ленин и Троцкий со своими друзьями были первыми, кто пошел впереди мирового пролетариата, показав ему пример; они до сих пор все еще единственные, кто мог бы воскликнуть вместе с Гуттеном: «Я отважился!»

Вот что самое существенное и непреходящее в политике большевиков. В этом смысле им принадлежит бессмертная историческая заслуга: завоеванием политической власти и практической постановкой проблемы осуществления социализма они пошли впереди международного пролетариата и мощно продвинули вперед борьбу между капиталом и трудом во всем мире. В России проблема могла быть только поставлена. Она не могла быть решена в России, она может быть решена только интернационально…»

Однако к 1924 году Мировая революция не свершилась — а ведь на нее делалась вся ставка, и большевикам, вопреки теории марксизма, пришлось строить социализм «в одной, отдельно взятой стране». В то время как Троцкий, его сторонники и единомышленники отрицали такую возможность.

Но и это не все!

Впереди была новая мировая война, самая страшная война в истории человечества. Так что перед лицом того, что предстояло осуществить, у большевиков уже не оставалось иного выбора, кроме как диктатура. Тем более, что марксизм давал идеологическую «индульгенцию» на этот счет в виде диктатуры пролетариата — переходного периода между капитализмом и коммунизмом.

Оправдывает ли это все ужасающее насилие, что было в годы гражданской войны и после нее, ГУЛАГ? С точки зрения морали и права гражданского времени — нет, нет и нет. Но с точки зрения конкретных исторических событий и воздаяния за Февраль, открывшего кровавый «ящик Пандоры», все это было закономерно и неизбежно. Фатально.

В Октябре семнадцатого большевики взяли власть вместе с партией левых эсеров (социалистов-революционеров), однако в дальнейшем круто разошлись с ними. Да и сами большевики не были едины, монолитны, и все 1920-е годы прошли в ожесточенной внутрипартийной борьбе, что отражалось и на органах государственной безопасности, где были представители разных течений.

Негде было взять и подготовленные кадры для ВЧК. Кто был под рукой, тот и работал. Много было людей случайных, абсолютно не подготовленных к такого рода деятельности. Попадались в ВЧК авантюристы, деклассированный и откровенно преступный элемент.

Кроме того, свои беспощадные коррективы вносило лютое ожесточение гражданской войны, разруха, голод, бандитизм и массовая деградация. До этого — три с лишним года мировой войны, которые наложили свой тяжелый отпечаток.

В результате репрессий массово и по одиночке гибли люди… Среди них, к примеру, выдающийся поэт и военный разведчик, Георгиевский кавалер Николай Степанович Гумилёв. Его смерть в 1921 году была для современников сродни тому, как если бы расстреляли Пушкина.

Опять же, все это невозможно понять и принять с точки зрения человеческой логики, особенно если представить себя или своих родных на месте жертв. Однако если рассматривать происходящее с точки зрения Судеб Мира, то все это было и логично, и неизбежно. Каждый народ платит коллективную цену за свои поступки.

Заплатили свою цену и органы НКВД… А одним из символов последующего покаяния стал возрожденный Храм Софии Премудрости Божией у Пушечного двора, что на Лубянке. В 2001 году сотрудники ФСБ приняли решение о создании православной общины, и руководство Службы поддержало эту инициативу. Храм освятил 6 марта 2001 года сам Патриарх Алексий II.

ЦЕНА ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ

Только иная Россия, нежели та, что дымилась кровью после братоубийственной гражданской войны, могла победить в предстоящей мировой войне. Такой войне, что только два ее сражения, Сталинград и Курская дуга, затмили все самые кровопролитные сражения, бывшие прежде в истории человечества. Потому-то все, абсолютно все, что не отвечало этому замыслу Судьбы, было перемолото в безжалостных жерновах тридцатых годов.

Мне искренне больно за судьбы миллионов наших соотечественников. Но такова страшная цена, заплаченная народом за «первородный грех» Февраля семнадцатого.

Либеральной интеллигенцией, грезившей новой «очистительной» революцией, а потом ужаснувшейся от рук дел своих.

Финансистами да промышленниками, теми «новыми русскими», которые решили свергнуть монархию и установить в России свою власть на «аглицкий» или французский манер.

Царской армией, ставшей центром заговора (Генеральный штаб) и изменившей присяге.

Крестьянством, которое пожгло, пограбило поместья и усадьбы помещиков, а затем еще до Октября семнадцатого устроило «черный передел» барских земельных владений.

Церковью, поставившею свои обиды и притеснения, нанесенные Романовыми, выше судеб Русской цивилизации, когда решалась ее судьба.

Ну и, наконец, цена, заплаченная в 1930-х годах самой партией большевиков и ее вооруженным отрядом — органами государственной безопасности. Сперва стать опричниками, а потом разделить участь своих жертв.

Одним словом, всеми.

Чтобы одолеть гитлеровский Рейх, советскому государству нужно было пройти это горнило тридцатых и выйти из него очищенным, закаленным, как булатная сталь. Чудовищная цена… Да! Но иначе уже было нельзя. Не получилось бы. Вот почему мы должны помнить обо всех, кто пострадал в те суровые годы. Их жертвы не были напрасны. Помнить и обращаться к мученикам (кто верует в Бога).

Ну а главный урок, который мы должны усвоить, — ни под каким видом не повторять роковых ошибок, за которые потом приходиться столь страшно расплачиваться. Как теперь, кстати, расплачивается Украина за грех ЕвроМайдана, за Одесскую Хатынь и преступления на Донбассе. Россия же свой «лимит» смут и внутренних войн исчерпала.

Еще одно важное обстоятельство: использование того лучшего, что было в разных исторических эпохах России — до революции, в советский период и нынешнее время. Именно этот подход, реализованный И. В. Сталиным, позволил СССР одержать победу в Отечественной, Второй мировой войне.

В 1945 году Советский Союз сломал хребет гитлеровскому Рейху и разгромил всех его многочисленных союзников (включая милитаристскую Японию). И в том, что это произошло, большая заслуга органов государственной безопасности.

Именно чекисты в лице начальника 4-го управления НКВД Павла Анатольевича Судоплатова обучали в Школе особого назначения НКВД кадры разведчиков-диверсантов, а также формировали в тылу противника партизанские отряды и соединения.

Кадровые части и истребительные батальоны НКВД внесли значительный вклад в Битву за Москву осенью 1941 года. Полки, батальон и роты 10-й стрелковой дивизии внутренних войск НКВД летом 1942-го ценой героических усилий не позволили фашистам захватить с ходу Сталинград.

А в самые первые дни войны именно «зеленые фуражки» Пограничных войск НКВД, оказавшиеся готовыми к войне, нанесли врагу значительный урон и показали, как можно и должно воевать даже в таких исключительно тяжелых условиях.

Говоря о вкладе в Победу органов безопасности, давайте воздадим должное героизму советских разведчиков — как в предвоенный период, так и в годину тяжелых испытаний для всей страны, для всего мира. Именно они, разведчики, внесли решающую роль в создание нашего атомного оружия, что позволило Советскому Союзу достичь паритета и избежать участи мирных японских городов Хиросимы и Нагасаки, безжалостно уничтоженных Соединенными Штатами Америки в ходе ядерной бомбардировки.

В послевоенные годы органы госбезопасности вынесли на своих плечах всю тяжесть борьбы с террористическим подпольем — с «лесными братьями» в Прибалтике и бандеровцами на Западной Украине.

Десять лет войны в Афганистане, начиная с кабульских операций «Шторм-333» и «Байкал-79», явили примеры исключительного мужества и профессионализма сотрудников КГБ и специальных подразделений.

ДЗЕРЖИНСКИЙ И АНДРОПОВ

На протяжении всего советского периода сотрудники госбезопасности были элитой нашей страны. Говоря же о руководителях ВЧК-КГБ, которые оказали большое воздействие на судьбы страны, я назову только двух: это Феликс Эдмундович Дзержинский и Юрий Владимирович Андропов.

Имя главы ВЧК и самой Лубянки вызывали — чего скрывать! — страх и ненависть у значительной части населения Советской России. Однако именно он, возглавив в 1924 году Высший совет народного хозяйства, внес громадный вклад в возрождение экономики страны. Считал необходимым радикально изменить систему управления, чтобы преодолеть бюрократический «паралич жизни».

В качестве наркома путей сообщения Дзержинский навел порядок на железнодорожном транспорте: «Надо иметь крепкие нервы и волю, чтобы преодолеть это море разгула…» И он же активнейшим образом занимался вопросами развития металлургического комплекса страны.

Ему, Дзержинскому, принадлежит инициатива борьбы с массовой детской беспризорностью в советской России, на которую он бросил силы чекистов. И эти усилия принесли, как известно, ощутимый результат!

Ну и, конечно, не вызывает сомнений роль Ф. Э. Дзержинского в создании первой отечественной спецслужбы — ВЧК-ОГПУ. Как уже было сказано, в царской России органов госбезопасности не существовало. К слову, в этом одна из причин успеха февральского переворота семнадцатого года.

Что касается Ю. В. Андропова, то ему довелось возглавлять партию и государство краткий срок — всего год и несколько месяцев (1982-1984 год), но и этого времени хватило, чтобы оставить о себе добрую память. Но до этого у него за плечами были годы руководящей работы в КГБ СССР, с 1967-го по 1982 год.

При нем были созданы или состоялись прославленные структуры: КУОС (подготовка командных кадров для действий в составе оперативно-боевых групп на территории противника в особый период или в военное время), Группа «А» Седьмого управления КГБ СССР и Отдельный учебный центр (ОУЦ), иначе говоря — Группу специального назначения «Вымпел».

Как глава государства, Юрий Владимирович понимал, что одними запретительными мерами ситуацию выправить не удастся. В своей знаменитой статье по случаю 100-летия со дня рождения Карла Маркса он писал: «Нам надо разобраться, в какой стране мы живем». Для ортодоксов это было как удар грома в безоблачном небе. Ведь в Советском Союзе совершенствуется «развитой социализм», не так ли? И вдруг — «мы не знаем». От вчерашнего Председателя КГБ СССР можно было ожидать чего угодно, но только не таких «крамольных» слов.

Не случайным было и его заявление в Кремлёвском Дворце Съездов: «Нам надо очень серьезно проанализировать ситуацию в СССР и понять, как мы можем из нее выйти». Как свидетельствовал тогдашний помощник генсека по экономическим вопросам А. И. Вольский, услышав это, слушатели встали и долго аплодировали.

Только уже во время перестройки стало известно, что Ю. В. Андропов, мучительно переживая ситуацию, искал выход на пути ограниченных рыночных реформ (по примеру Венгрии и стран соцлагеря). Естественно, с приоритетом государственной собственности и при сохранении «командных высот» в экономике.

Да, Бог не ссудил Юрию Владимировичу… Из секретной поездки в Афганистан он привез тяжелую болезнь. Ее условно называли «азиатским гриппом», — она нанесла серьезный удар по всем внутренним органам, особенно по больным почкам. Даже после выписки из больницы у Ю. В. Андропова случались обмороки и неожиданные временные обострения, лишавшие его прежней работоспособности.

…Периодически раздаются голоса: КГБ обязан был, но не спас страну от гибели! Рассуждать так могут или дилетанты, которые не знают реалий советской эпохи, или те, кто сознательно вводит молодежь в заблуждение.

Комитет государственной безопасности подчинялся, по факту, высшему партийному руководству КПСС. Находясь в такой зависимости, он не имел возможности разоблачать «оборотней» среди номенклатурных работников.

Более того, с хрущёвских времен существовал строгий запрет на оперативную разработку партийных функционеров, начиная с районного уровня. Мотивировалось это тем, что, дескать, нельзя допустить возвращения к сталинским репрессиям и временам Л. Берии.

Таким образом, партийная номенклатура оказалась полностью выведена из-под оперативного надзора органов государственной безопасности. Вот почему Ю. В. Андропов, заняв в 1982 году пост Генерального секретаря ЦК КПСС, первым делом нанес удар по южным мафиозным кланам.

«ПРОЙДЁТ ВРЕМЯ, И ВЫ АХНЕТЕ…»

Сотрудники КГБ СССР владели информацией и видели все, что происходит. Болея за судьбы страны, они пытались донести тревогу и глубокую озабоченность до руководства партии и государства.

23 февраля 1990 года собрание представителей подразделений Центрального аппарата КГБ СССР обратилось к Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю ВС СССР Михаилу Горбачёву с заявлением: «…В чекистских коллективах выражается недоумение по поводу того, что руководящие органы страны, располагая упреждающей информацией о назревающих негативных явлениях, явно запаздывают с принятием жизненно важных политических решений, проявляют медлительность и нерешительность, не используют силу действующих ныне законодательных актов.

Затягивается принятие ряда важных для общества законов, в том числе по вопросам усиления борьбы с организованной преступностью, о Комитете государственной безопасности СССР, о преступлениях против государства, о преступлениях против мира и безопасности человечества. Отсутствие этих законов лишает правовой основы борьбу с наиболее опасными формами организованной преступности, коррупцией, с преступлениями в сфере внешнеэкономической деятельности, не позволяет эффективно обеспечить безопасность государства и граждан…»

Заявление чекистов М. С. Горбачёв не удостоил ответом.

О чем тут говорить, если главным идеологом «перестройки» был член Политбюро и секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев, которого в КГБ считали креатурой ЦРУ. Однако все попытки разоблачить его пресекались лично М. С. Горбачёвым.