Автор: МАРИЯ БЕРОВА

СВЯЩЕННИК «ОТ СПЕЦНАЗА»

ИЕРЕЙ ОЛЕГ КОТОВ О ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ И ВЕРЕ

Православный священник и одновременно действующий офицер спецназа? Удивительное сочетание, не правда ли? Сколько таких офицеров в рясе на всю Россию? Наверное, один или два — не больше!

Одним из таких священников в погонах является иерей Олег Котов — клирик домового храма Смоленской иконы Божией Матери, действующего в Национальном исследовательском ядерном университете МИФИ. Он же — инструктор спецназа.

Наша встреча прошла в стенах отдела специального назначения «Сатурн» УФСИН России по городу Москве. Мы проходим через контрольно-пропускной пункт. Сразу после него в глаза бросается бронеавтомобиль «Тигр», армейский «боец» — внедорожник.

Сам отдел расположен в конце двора, среди живописной аллеи. Сразу за железной дверью — кабинет, где предстоит беседа. Там нас ждет священник «от спецназа».

ОТРЯД НАЧИНАЕТСЯ С КОМАНДИРА

— Отец Олег, вы служите в «Сатурне» уже не первый год. За это время отряд повидал многое. Что представляет собой отдел специального назначения? Каковы его цели и задачи?

— Это боевой «кулак» Московского управления и не только его. Потому что все задачи, которые у нас есть, связаны с возникновением ситуаций, требующих немедленного разрешения с помощью специальных сил и средств, которыми располагаем по большому счету только мы. Мы, прежде всего, предназначены для отражения нападения на учреждения и сотрудников уголовно-исполнительной системы, пресечения преступлений, которые совершаются в местах, где есть спецконтингент, для пресечения неповиновений или противодействия законным требованиям сотрудников уголовно-исполнительной системы, а также массовых беспорядков.

К тому же наш отряд задействован в случае захвата насильственно удерживаемых лиц, то есть заложников. Случается, что массовые неповиновения заканчиваются захватом невооруженных работников СИЗО численно превосходящей группой заключенных. Уже под их прикрытием выдвигаются разные требования. Понятно, что люди, которые находятся в спецучреждениях, далеко не ангелы: это лица, которым государство определило статус быть в изоляции. Поэтому здесь действуют определенные правила. Когда бунтарями предпринимаются подобные действия, то они должны четко и ясно понимать: если уж они пошли на захват, то к ним придет спецназ, и их действия будут пресечены самым решительным образом.

Помимо задач, которые возникают в связи с групповыми неповиновениями и нейтрализацией угрозы жизни сотрудников СИЗО, спецназ «Сатурн» привлекается для задержания людей, совершивших побег из-под стражи, то есть для поиска и розыска особо опасных заключенных. Также для физической охраны высших должностных лиц, как нашей системы, так и министерства юстиции в целом. Плюс участие в различных резонансных делах, где существует угроза возникновения чрезвычайных происшествий. Опять-таки, это громкие уголовные дела, в частности, после ситуации 2017 года, связанной с попыткой банды «ГТА» освободиться из-под стражи в Московском областном суде. С оставшимися в живых бандитами уже работали мы, обеспечивая невозможность возникновения подобных случаев. Ну, это если вкратце…

Кроме того, мы знаем, что история нашей страны — это, к сожалению, история постоянных конфликтов, войн… И отряд, а затем отдел спецназа «Сатурн» участвовал в Первой и Второй «чеченских» кампаниях. В первой кампании наш командир, Николаев Борис Владимирович, получил огнестрельное ранение при эвакуации погибших военнослужащих, затем участвовал во второй, был отмечен государственными наградами.

Вообще, надо сказать отдельное слово про нашего командира, потому что во многом то, чего сейчас достиг наш отряд — заслуга Бориса Николаева. Подразделение, благодаря ему, готово к выполнению боевых задач, и для меня, как священнослужителя, важно, что здесь, в Отделе, регулярно присутствует элемент церковной жизни. Наш командир — настоящий боевой офицер, полковник и, конечно же, православный христианин.

— То есть отряд начинается с командира?

— Да. Бог действует через людей, и то, что мы находимся здесь с вами, что жизнь христианская в отделе есть — это все благодаря моему соратнику и другу, полковнику внутренней службы Борису Владимировичу Николаеву. Спаси его Бог!

БЕССМЫСЛЕННО БОРОТЬСЯ С ГОСУДАРСТВОМ

— Как вы взаимодействуете с людьми, находящимися в СИЗО?

— Кризисные ситуации, как правило, просто так не происходят. Есть определенные моменты, свидетельствующие о том, что это не спонтанные действия. Для того чтобы их избежать, мы и работаем. Но те методы, приемы, способы и элементы, которыми мы пресекаем данные угрозы — это тема не для интервью. Поэтому, конечно, обо всем мы говорить не можем.

— Приходилось ли вам бывать в горячих точках? Расскажите поподробнее.

— Бойцам нашего отряда, конечно, приходилось. Это и Первая, и Вторая «чеченская» кампании. Кроме того, у нас были различные адресные операции за прошедшие годы. Лично я не участвовал в контртеррористической операции в Чечне, — я работал в России по другим точкам, хотя служил и в «Сатурне», и в спецназе ФСКН России «Ника», а затем «Гром». Опять-таки, снова вернулся сюда, Бог меня миловал от смертоубийства. Чтобы себя не героизировать, скажу так: в специальных мероприятиях я принимал неоднократное личное участие, но именно воевать… не воевал.

— Специальные — это какие?

— Задержание особо опасных преступников. Это, опять-таки, работа во время операций по пресечению групповых неповиновений, массовых беспорядков и других противозаконных действий. Также я принимал участие в решении задач, связанных с группой «ЮКОС» в том числе, с задержанием и дальнейшей работой с бандой киллеров, принадлежавших фирме. У них была боевая группа, в которую входило до двадцати человек, с разным этническим составом. Они занимались ликвидацией неугодных (в частности, Ходорковскому) людей, начиная с мэра Нефтеюганска Петухова и завершая менее известными лицами.

— Как вы относитесь к заключенным?

— В России есть замечательная пословица: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Я прекрасно понимаю, что в силу тех или иных обстоятельств каждый из нас может оказаться под стражей. Другое дело — я абсолютно уверен, что, попав в тюрьму, нужно вести себя разумно и корректно, потому что важно понимать: осложнять жизнь другим людям бессмысленно, так же, как и бороться с государством. Опять-таки, там находятся такие же люди, как и мы с вами.

Но есть определенные правила, которые переступать не стоит. Если человек их не переступает, то я лично обращаюсь с ним корректно. Если же это какая-то другая ситуация, то тут уже, конечно, приходится действовать в зависимости от нее. Когда я был обычным бойцом спецназа «Сатурн», я действовал одним образом, сейчас у меня деятельность инструктора и священнослужителя, поэтому канонически я стараюсь не преступать тех пределов, которые положены священнику.

— То есть вы любите людей?

— Конечно. Всех людей надо любить. Другое дело, что нужно, как говорил апостол Павел, любить грешника и ненавидеть грех. В любом случае, если человек совершает какое-то преступление, если ты рядом, ты обязан его пресечь, и неважно, кто ты — боец спецназа, священнослужитель или гражданский человек.

СПЕЦНАЗ — ЭТО ОБРАЗ ЖИЗНИ

— Случались ли в истории «Сатурна» боевые потери и где они произошли?

— У нас, слава Богу, боевых потерь нет, за исключением сотрудников, получивших ранения. Их у нас достаточно. Но, к сожалению, есть потери не боевые. Не так давно погиб наш молодой сотрудник Евгений Рябченков: он ехал на службу рано утром и попал в смертельную аварию. Ему на дороге попался лось. У него остались 21-летняя жена и маленький ребенок, а ему самому было всего 24 года. Хороший и добрый парень был. А что касается погибших в бою, то у нас таковых нет. Раненые — да, контуженые — да, а вот погибших, слава Богу, нет.

— Чем отличается спецназ Федеральной службы исполнения наказаний от классических армейских подразделений спецназа?

— Ну, прежде всего, мы, спецподразделения всех органов правопорядка, заточены для решения задач внутри страны и эти задачи, так или иначе, относятся к задачам полицейским. Во время решения полицейских задач потери должны быть минимальны, прежде всего, среди граждан. Потому что зачастую нам приходится действовать в условиях, когда есть те же самые заложники, люди посторонние, и тут уже работать надо филигранно точно. Потому что спецназу, будь то спецподразделение ФСИН или ФСБ, необходимо нейтрализовать фигуранта, и чтобы при этом не пострадали случайные люди… Это работа, требующая мастерства.

Когда у нас происходит захват заложников в изоляторах, важно нейтрализовать преступника так, чтобы не пострадал сотрудник системы, потому что, как правило, захватывают не просто каких-то людей, а именно работников ФСИН. Тут уже вдвойне сложнее, потому что это твой коллега.

Армейские задачи иные, так же, как и применяемые армейскими подразделениями оружие и боевая техника. Это специальная разведка, корректировка артиллерийского огня, наведение авиации и иных средств поражения, которые используются для уничтожения противника. Сам спецназ проводит, в основном, работы разведывательные, либо устраивает засады. А армейская засада — это, как правило, 100 % уничтожение врага, что, например, при полицейских задачах неприемлемо. Поэтому наша работа — она все-таки более избирательная. Что касается конкретно армейского спецназа, то он квалифицирован для решения задач, связанных именно со специальной разведкой, мы же направлены для адресной работы, по конкретным фигурантам.

— Есть такое выражение: спецназ в России больше, чем спецназ. Как вы можете его объяснить?

— Не буду уникумом, если скажу, что спецназ — это, прежде всего, образ жизни. И, причем, не просто воинский. Это образ жизни людей, которые с оружием в руках защищают народ и конкретных лиц от проявления человеческой ненависти, преступности, всего того, что разрушает нашу с вами жизнь. Она достаточно хрупка и тонка. Поэтому боец спецназа — это тот человек, который в любой жизненной ситуации действует по принципу готовности принести себя в жертву ради других людей. Бывших спецназовцев не бывает. Любой человек, который был связан с тем или иным подразделением специального назначения, всю жизнь несет в себе это зерно. Зерно воинской жертвенности, самоотдачи и борьбы.

«К ВЕРЕ Я ШЁЛ ОЧЕНЬ ДОЛГО»

— Расскажите, как вы встали на путь служения Церкви?

— Я родился 17 ноября 1975 года в семье, состоящей из мамы и папы. Моя мама — служащая, отец — военный, умер он рано, когда мне было шесть лет. Крещен был тайно, по инициативе бабушки, в подмосковном городе Электроугли. Даже не знаю своих восприемников, потому что в то время открыто немногие решались креститься: староста храма обязан был сообщить в компетентные органы информацию о родителях, и это доводилось до их руководства на работе.

К Вере я шел очень долго, и одним из факторов, почему пришел, стало следующее. Мысль о том, что Родину не выбирают, так же, как и родителей, привела к такому выводу: вот крестили меня без моего желания и согласия, значит, надо попытаться понять эту Веру, принять. И Господь как-то так управил, что обратил мое сердце к Себе, хотя шел я к Нему долго и разными путями.

Работал на ниве журналистики, в том числе на телевидении, но меня постоянно угнетало чувство, словно я не исполнил какой-то долг. Постепенно, анализируя, я понял, что этот долг — самый важный, а именно: долг по защите моей Родины. Я снова возобновил занятия боевыми единоборствами и быстро понял, что надо идти не просто служить, а надо идти служить в спецназ. Это место, где человек может встретить Бога, потому что существование на грани жизни и смерти позволяет отчетливо увидеть, зачем живет человек, что им движет, и распознать, что тебе полезно, а что нет. Познать себя — это очень много значит, так как дает возможность помочь себе через призму Веры и, впоследствии, возможно, поможет разобраться и поделиться с другими людьми своим опытом.

— Вы сразу пришли в «Сатурн»?

— Да, я начинал службу бойцом спецназа в ФСИН. Отслужил у нас несколько лет, но позже захотелось еще большей романтики: оказаться в месте, где была бы регулярная и «острая» боевая работа. Поэтому сдал тестовые экзамены, прошел отбор, комиссию, и уже после этого был зачислен в спецназ центрального аппарата Федеральной службы по обороту наркотиков.

Однажды к нам в подразделение приехал батюшка… Надо сказать, что священники у нас бывали в подразделении регулярно, а сам командир Алексей Савченко был «родом» из Группы «А». В 1991-2003 годах служил в легендарной «Альфе», прошел горячие точки и участвовал в специальных операциях, в том числе в Будённовске и на Дубровке. Кавалер ордена «За военные заслуги», награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени (с мечами), медалью «За отвагу», Суворова. Прослужив в этом подразделении и будучи человеком церковным, Алексей Владимирович старался и нас как-то привлечь к Вере: не воцерковить, но, по крайней мере, заложить какие-то основы.

Так вот, один из священников, который так к нам по приглашению Алексея Владимировича приехал, — протоиерей Алексей Новичков. Он настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери села Душоново Щёлковского района Московской области, в котором, кстати, ни на день не прекращалась служба. Поскольку мне было интересно то, что связано с духовной жизнью, я спросил: можно ли приехать, поговорить — и при этом сразу заявил, что хочу поступить в семинарию. Он удивился, но сказал: «Приезжай». Помню, это был день 8 марта, и у меня как раз встал выбор: пойти в этот день на свидание с девушкой или все-таки поехать. Будет ли у меня еще возможность со священником увидеться? Этого я не знал, поэтому поехал километров за сто от моего дома на несколько часов и… остался там на неделю.

— С этого начался ваш путь в священство?

— После я начал заниматься со школьниками в гимназии, которую возглавляет отец Алексий, директор православной классической гимназии «Ковчег», начал воцерковляться. Желание стать священнослужителем меня не покидало, и в 2009 году я поступил в Московскую духовную семинарию. Через некоторое время женился, у меня родился сынок — и одновременно с этим я был рукоположен в сан диакона, а уже потом священника.

Через некоторое время на одном из праздников ветеранов спецназа я встретил генерала, который возглавлял Управление специального назначения ФСКН России, Валерия Генриховича Билля. Человек православный, воцерковленный, — он предложил мне содействие: «Батюшка, не хотите нас поокормлять как-то?» Я сказал, что хочу, но встала дилемма: у нас, как правило, штатное духовенство только в Министерстве обороны. Священник, который должен быть рядом с военнослужащими, в других силовых структурах не может этого сделать, потому что ему надо где-то «прописаться»: полностью в подразделении он находиться не может.

— И как вы поступили в этой ситуации?

— Помог руководитель Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами отец Сергий Привалов. Было написано прошение Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, чтобы меня приняли в штат ФСКН России — с тем, чтобы я мог регулярно окормлять спецназ данной службы, в том числе во время его зарубежных командировок. Вот такой уникальный прецедент был создан, и я снова вернулся в качестве спецназовца и священника в ФСКН.

Но в 2016 году ФСКН прекратило свое существование, и встал вопрос: как быть дальше? Неожиданно мне позвонил полковник Борис Николаев, начальник отдела специального назначения «Сатурн» УФСИН России по городу Москве. Он спросил меня: «Не хочешь заняться тем же самым у меня?» Я тут же выпалил: «Да!» Затем он, в связи с ликвидацией службы, осуществил мой межведомственный перевод. Так я вернулся в подразделение, с которого мы начинали. Естественно, каноны предполагают определенные ограничения, о которых я уже сказал. Поэтому, «не участвуя в смертоубийстве», я, как инструктор, нахожусь вместе с бойцами «Сатурна» и помогаю им, в том числе духовно. Считаю это делом крайне необходимым и важным.

…Замечательный русский философ и ученый Иван Ильин написал работу «О сопротивлении злу силой». Есть такая заповедь: «Нет больше той любви, чем душу свою положить за други своя». Поэтому, конечно, мы должны защищать других и себя, чтобы сохранить возможность помочь в острой, угрожающей жизни ситуации ближнему. Христианин, безусловно, должен смирять себя, бороться со страстями, внутренне и внешне быть спокойным и миролюбивым. Но некоторые люди, лишенные религиозной парадигмы сознания, воспринимают человека доброго и мягкого за слабого. В таком случае нужно дать адекватный ответ, уметь — чем и как защититься. Поэтому воинов необходимо готовить обязательно, желательно с детства, тогда, когда закладываются в сознании человека основные принципы бытия.

ЖЕНА — ЭТО, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ДРУГ

— Какое место для вас занимает служение Церкви?

— Если сказать кратко, то значительное. Потому что быть священником и не служить Литургию невозможно. Невозможно верить в Бога и не участвовать в Таинствах. Священник наделен правом совершать Таинства, поэтому — это мой священный долг и призвание, та часть жизни, без которой я себя не мыслю.

— Вы любите детей? Расскажите о вашем сыне.

— Не любить людей может только человек душевно и нравственно больной. А еще невозможно не любить людей маленьких, которых и называют детьми. Рождение Сережи, моего сына, очень сильно изменило мою жизнь. Теперь я отчетливо понимаю, насколько это существа светлые, чистые… Потому что Господь недаром говорил: «Не мешайте детям приходить ко Мне, ибо их есть Царствие Небесное». Я иногда советуюсь со своим сыном. Я не шучу, я с ним по-настоящему советуюсь. Несмотря на то, что у него нет житейского опыта — его рассуждения правильны и чисты.

Наша суетливая жизнь наполнена искажением правды, и мы зачастую сами запутываемся, где свет, а где тьма. Общество учит нас одному, государство другому, сами мы думаем третье, а истина во Христе. Вот этим маленьким людям она очень хорошо знакома, потому что у них природа ангельская — очень чистая. Они мало чем от ангелов отличаются.

Сережа — очень светлое пятно в моей жизни, лучик, которым Господь меня осиял, и для меня, как для человека русского, важно, что мой сын есть продолжение меня, я — продолжение моего рода, а род продолжение истории, которая существует не одну тысячу лет. Таким образом, это связь Бога и людей, людей и Родины и всех нас вместе, и очень отрадно, что она продолжает существовать.

— Какой, на ваш взгляд, должна быть православная женщина и жена?

— На мой взгляд, она должна быть, прежде всего, верным другом. Христос говорит ученикам: «Отныне Вы не рабы, но друзья», — подразумевая, что они отныне усыновлены и становятся возлюбленными чадами Божьими. Что человек перестает быть просто подчиненным Богу существом, не имеющим родства с Ним. Поскольку Сын Его Сам вочеловечился, восприняв человеческую природу и сопереживая, искренне любя Свое творение: Он обращается к ученикам, называя тогда апостолов, а теперь и нас с вами своими друзьями.

Православная женщина, жена, должна быть верным другом. А друг не может быть человеком, чужим по взглядам — иначе друзьями не становятся. Их объединяет нечто воздушное, небесное. Ради дружбы люди жертвуют своей жизнью… и это идеалы, которые связывают людей. Конечно, это идеальная модель, но... вот такой у меня критерий настоящей дружбы, потому что друг для христианина — это человек, который также разделяет любовь к Господу, Который вочеловечился, принял на Себя наши немощи, страдал, был убит и воскрес в третий день и является главным Ходатаем и Спасителем человечества.

Во время торжеств по случаю 25-летия Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», проходивших в Московском Кремле, одним из гостей был иерей Олег Котов вместе со своим командиром — кавалером ордена Мужества полковником Борисом Николаевым.

На этот праздник отец Олег пришел не в мундире, а в рясе священника. Поскольку, по его словам, ему было важно подчеркнуть наличие среди элиты спецназа, собравшейся в этот вечер, лиц духовного звания.

Тогда же, в фойе Государственного Кремлёвского Дворца, в интервью одному из телеканалов он сказал: «Поздравляю и как представитель Русской Православной Церкви, и от лица нашего подразделения «Сатурн». Желаем многих и благих лет, побед, чистого неба, и чтобы Господь всегда был с вами».

ИЗ ДОСЬЕ «СПЕЦНАЗА РОССИИ»

Котов Олег Валентинович — иерей, преподаватель­ассистент спецкурса «Риторика» кафедры «Теология» НИЯУ МИФИ.

Родился 17 ноября 1975 года.

С 2001‑го по 2008 год обучался на юридическом факультете Российского государственного института интеллектуальной собственности (РГИИС), который окончил с отличием. Присвоена квалификация юриста.

С 2008‑го по 2011 год обучался в аспирантуре Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве России.

С 1995‑го по 2004 год работал в средствах массовой информации.

В сентябре 2009 года Олег Котов поступил для обучения в Московскую духовную академию по программе «бакалавриат».

8 апреля 2012 года ректором Московской духовной академии архиепископом Верейским Евгением была совершена хиротессия Олега Котова во чтеца в семинарском храме во имя преподобного Иоанна Лествичника.

4 июня 2012 года им же рукоположен в сан диакона в Покровском храме Московской духовной академии, а 12 мая 2013 года в сан священника.

С октября 2013 года — сотрудник кафедры теологии Национального исследовательского ядерного университета МИФИ.

И. о. руководителя Спортивно-исторического центра НИЯУ МИФИ.

 

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»