Автор: ВЛАДИМИР САМСОНОВ

УГРО, СПЕЦНАЗ И ВДВ

Продолжаем цикл публикаций о частных охранных предприятиях Системы «Альфа» и их руководителях. Сегодняшний разговор — с Владимиром Титовым, Председателем совета директоров группы предприятий безопасности «АЛЬФА-ВДВ».

ПО ПАРТИЙНОЙ ПУТЕВКЕ — В УГРОЗЫСК

— Владимир Борисович, расскажите о себе. Откуда вы родом?

— Москвич. Окончил школу. После нее поступил в Авиационный колледж. По распределению попал в КБ им. Туполева. Отслужил, как все мои ровесники, в армии два года, сначала в зенитно-ракетном полку, который защищал небо Москвы в Великую Отечественную войну. Это были еще те самые первые ракеты (комплекс «Беркут» С-24), которые «за хвост надо было заносить» на стартовый стол. Плюс ко всему, поскольку я с четырнадцати лет серьезно занимался спортом (греко-римской борьбой), то и в армии продолжал бороться.

Заняв второе место на МВО, я был откомандирован в школу высшего спортивного мастерства ЦСКА, но там из-за травмы, полученной на соревнованиях, с профессиональным спортом пришлось расстаться. «Дослуживал» в Спорткомитете министерства обороны СССР, так и остался кандидатом в мастера спорта.

Сейчас, конечно, год службы не прививает нужных навыков, не делает из призывников специалистов военного дела. Я считаю, что в армии, а именно, современной армии должны быть специалисты высшего класса, так что переход на контрактную армию — своевременное и правильное решение.

— Чем занимались после армии?

— После армии продолжил работать в КБ дальней радиосвязи. Собирался поступать в Высшую школу КГБ, но сказались последствия травмы. Был заместителем комсомольского оперотряда. Приняли кандидатом в члены КПСС, и через какое-то время, как тогда практиковалось, по «партийной путевке» я был направлен в уголовный розыск. Начинал младшим инспектором УР.

Надо сказать, что это хорошая школа жизни. А учителя какие были! Легенды московского сыска Соловьёв Анатолий Петрович и Букланов Александр Николаевич. Их имена вписаны навечно в историю Уголовного розыска. Параллельно обучался в Академии физкультуры — получил квалификацию тренера-преподавателя. Спорт навсегда остался со мной рядом и помогал в повседневной работе.

Потом работал на различных должностях и в разных службах. В 1999 году окончил Академию управления МВД России. Двадцать с лишним лет проработал в этой сфере. Завершил службу в должности заместителя начальника Управления внутренних дел. Во время работы в милиции всякое бывало, задерживали и грабителей, и вооруженных преступников. Впрочем, такая повседневная, оперативная работа была у всех, кто находился непосредственно на переднем крае борьбы.

ОТ ОСИНКИ НЕ РОДЯТСЯ АПЕЛЬСИНКИ

— Владимир Борисович, вы с гордостью говорите, что являетесь потомственным сотрудником правоохранительных органов. Было на кого равняться?

— Мой дед прошел войну, с 1947-го по 1953 год работал в МГБ, позже перешел в транспортную милицию. Заслуженный работник МВД СССР, полковник. Он даже консультировал известную театральную постановку по мотивам повести Ивана Лазутина — «Сержант милиции». Я пошел по его стопам. Помню, к нему на работу не раз приходил, и образ милиционера в моих глазах изначально формировался положительный — как «Дядя Стёпа», защитник и заступник.

При развале СССР идеология защитника граждан была забыта, да и средств тогда не хватало на создание положительного образа правоохранительной системы в СМИ. Практически все работали за идею, кто «болел душой» за Дело и за Страну. Это уже гораздо позднее 1990-х стали появляться так называемые «оборотни в погонах».

— У Ницше есть изречение: «Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя».

— Вы об «оборотнях»? Это трансформация (перерождение) психологически неустойчивых, мелочных и алчных людей — когда все эти качества проявляются на фоне безответственности за порученное дело, плюс безнаказанность. И по сути своей является предательством. Конечно, они не сразу стали таковыми — людей развращало то, что у них появилась возможность быстро, хотя и не законно, обогатиться. Скажем, при месячном окладе в 10 тысяч за день он мог заработать все двадцать. Впрочем, меня, опять же, Бог от этого дьявольского состояния миловал, и я нисколько не жалею, что не сдал своих моральных принципов и идеалов. Давайте лучше о другом…

— Семья?

— Да. Это то, что каждого из нас поддерживает всегда, а в трудные минуты особенно. Я и «не заметил», как у меня дети выросли, окончили школу и пошли учиться в юридический колледж — вот такая работа, не считавшаяся с личными интересами, иногда в ущерб семье. Спасибо им за то, что поддерживали в трудные минуты, и я никогда не слышал от них разговоров, чтобы уйти из милиции, как бы сложно нам ни было.

Тогда так большинство работало, не я один — работе отдавались до конца, «до донышка». Отрадно вспоминать, что я еще застал то поколение, которое в военные и послевоенные годы работало в милиции «за совесть» — честь им и хвала! Многому учился у них.

Помню такой случай. В 1976 году сотрудник нашего Управления младший сержант милиции Николай Иванович Чекулаев ценой собственной жизни в электричке, на станции «Кусково», задержал вооруженного преступника. Сам Чекулаев, к несчастью, погиб. На момент гибели его дочке было всего девять месяцев. И вот, представьте, через восемнадцать лет она приходит к нам на работу. Начала с сержанта, а сейчас уже полковник. Вот так складываются династии.

ОСОБЕННОСТИ УГОЛОВНОГО СЫСКА

— Вы же работали в 1990-е, в «лихие» годы?

— Да, в те самые лихие годы. Район Курского вокзала. Сказать, что транспортные узлы превратились в клоаку — ничего не сказать, кто торгует, кто ворует, одним словом, «базар-вокзал». Многие помнят, что творилось на вокзалах в то время. Словно вся страна ринулась куда-то ехать, искать счастья. И конечно, вокзал был полон не только людьми, убегающими от безысходности в «поисках лучшей жизни», но и откровенным жульем. Все это навалилось и на наше подразделение. Матерые уголовники-рецидивисты, оружие, наркотики, клофелинщики, каталы и кражи, особенно из автоматических камер хранения.

— Насколько актуальными тогда были вопросы с мигрантами?

— Тогда так остро вопрос с мигрантами не стоял. Такого наплыва именно граждан из других республик просто не было, слишком мало прошло времени с момента развала Союза. Может, поток и увеличился, но миграционная служба не била тревогу. Вы к тому, кто больше попадался на преступлениях?

— Да.

— Преступность вообще как явление не имеет национальности — она транснациональна. Помню, задержали группу «товарищей» по наркотикам, которая работала с США — они вывозили из прибалтийских республик в Россию «кетамин» (с виду безобидное вещество) и далее переправляли его в Штаты. Тогда задержали именно транснациональную группу, в их числе гражданку Америки, россиян и прибалтов. Это дело вызвало определенный международный резонанс.

Кстати, говоря о преемственности поколений. В расследовании этого преступления самое активное участие принимали оперуполномоченные Сергей и Игорь Губар. Их отец — Пётр Никитич Губар — в свое время работал в нашем Управлении начальником отдела Уголовного розыска. А теперь Сергей Петрович Губар сам возглавляет подразделение по контролю за оборотом наркотиков.

Вспоминается также случай, когда патрульно-постовой милиционер при сопровождении электрички выявил по приметам подозреваемого. А тот достал обрез и выстрелил в него. Тяжелораненый сотрудник милиции, превозмогая боль, но не применяя табельного оружия, преследовал преступника и в итоге задержал его.

Тут, конечно, многие скажут, что забыта личная безопасность. Ничего подобного. Подготовка сотрудников милиции тогда была на достаточно хорошем профессиональном и психологическом уровне. Да и общая обстановка в стране была такова, что сильно не расслабишься. Однако сотрудники милиции даже в то время не считали правильным видеть в каждом гражданине потенциального преступника.

— Но и сейчас вопросы применения и использования табельного оружия также остаются актуальными.

— Конечно! Многие сотрудники полиции при исполнении служебных обязанностей редко его применяют. Недавно был сюжет по телевидению — человек угрожает сотруднику полиции ножом, но полицейский не использует оружие даже как предупредительную меру, хотя и имеет все основания. Я в своем подразделении всегда заканчивал инструктаж личного состава словами: «Не забывайте, вас ждут дома».

Или недавнее видео буквально взорвало интернет — пьяный водитель при задержании оказывает активное сопротивление сотрудникам ГИБДД, бьет одного из полицейских по лицу, хватает за кобуру, а тот не применяет оружие, рискует собой, поскольку боится последствий со стороны прокуратуры.

А следующие за этим «тонны» бюрократии? За каждым подобным случаем стоит серьезнейшая прокурорская и служебная проверка. «Затаскают», как же, ведь гражданин просто пьян, хотя в данных обстоятельствах состояние опьянения является отягчающим по своей сути, и действовать необходимо жестко и решительно.

Многие сотрудники боятся, что потом их действия могут признать неправомерными, и таких случаев немало. Говорят так: «Если иными способами и средствами это предотвратить не удалось…» А сколько добросовестных сотрудников, замечательных профессионалов гибнет из-за того, что они не применяют оружие — даже когда есть все правомерные основания.

— А как обстоят дела борьбы с преступностью?

— Могу обрисовать ситуацию только со слов бывших подчиненных, которые еще остались на боевом посту. Стало больше бумажной никому не нужной отчетности и бюрократии, они скучают по былым временам, по живой работе. Многое делается для «галочки». И опять идут разговоры о реформировании. Нет стабильности. Сотрудники не чувствуют защиты Государства. Налицо недооценка деятельности правоохранительных органов в целом. Недостаточное формирование в СМИ положительного образа полиции в глазах общественности и как результат — недостаток профессиональных кадров. Я, например, 1960 года рождения, вырос в самый расцвет социалистической экономики. То есть видел и верхнюю планку развития СССР, и падение страны. Пропаганда утверждала «свое», а когда я пришел работать в правоохранительные органы, то увидел, что в стране есть проблемы, о которых тогда говорить вслух… не было принято.

После окончания Академии мне предлагали пойти в подразделение, которое занималось «ворами в законе». Общение с преступностью накладывает очень сильный отпечаток — и может произойти профессиональная деформация сознания. Сейчас, может, в меньшей степени, но тогда, в 1990-е годы, это было очевидно, быстро и страшно.

Скажу откровенно, что некоторые специалисты высшего класса даже с Петровки уходили в преступную среду, зная всю оперативную структуру и методы борьбы с криминалом изнутри. Организованная преступность есть и сейчас — она существует при любом строе, в любое время, но уже в других масштабах и формах. С ней очень трудно бороться, а искоренить практически невозможно.

— Есть версия, что Бенито Муссолини победил мафию.

— Победить мафию, наверное, можно, было бы чем, нужен действенный инструментарий — не ужесточение административного или уголовного наказания, нет. Жесткие репрессивные меры вряд ли дадут положительный эффект, преступность хитра и изворотлива, умна и коварна. К тому же, у нас действует мораторий на смертную казнь. Но есть исторические примеры, когда даже люди, облеченные властью, говорят, что в России необходимы изменения в вопросах борьбы с преступностью, вплоть до отмены моратория на смертную казнь.

— А как же судейские ошибки? И опять идут разговоры о реформировании следственных подразделений.

— Качественно проведенное расследование поможет их избежать. Главное, в пылу реформирования не растерять высококлассных профессионалов. В 1980-х мы работали по резонансному преступлению: был такой Сергей Головкин, один из известных маньяков в СССР, его знали также под прозвищами «Фишер» и «Удав», — убийца детей. Так вот, что по делу Чикатило, что по этому Головкину было ошибочно задержано и расстреляно несколько безвинных людей. Судебная ошибка или недоработка следствия? Да, не было таких технических возможностей, что нынче — чтобы их правильно идентифицировать.

Сейчас стали выходить «из мест не столь отдаленных» те «малиновые пиджаки», которых осудили в свое время за громкие уголовные преступления. Они освободились, а что они умеют делать? Они большую часть жизни в тюрьме провели. Понятно, что такие граждане никогда не встанут на путь исправления.

— А как можно изменить пенитенциарную систему и бороться с вовлечением в криминал молодежи?

— В советское время у нас была идеология. Я сам был членом КПСС. Когда СССР развалился, — идеологии взамен не нашлось. И теперь повсюду говорят, что у нас, мол, есть потерянное поколение, рожденное в конце 1980-х — начале 1990-х. Детям ничего не дали взамен. Им показывали красивую западную жизнь, кормили их «сникерсами». Хотя естественный процесс современного общества обтесал большинство из них в более или менее нормальное русло, все равно значимая часть успела «отравиться».

Сейчас… тоже не легче. Я понимаю, что сложная экономическая ситуация, кризис и санкции опосредованно касаются каждого россиянина. Но и без санкций у нас много проблем внутреннего происхождения. И нужно неустанно формировать идеологию человека — гражданина своей страны.

ИНОЙ ФОРМАТ БЕЗОПАСНОСТИ

— Когда вы закончили службу и по какой причине?

— В отставку я ушел в 2004 году. Все банально: пришел новый руководитель со своей командой. Практически каждому второму сказал «спасибо, благодарю за службу, ищите другое место». Выслуга была, высшее образование, в улучшении жилищных условий я не нуждался. Тем более, что пригласили в охранное предприятие. Мои друзья еще с 1993 года, когда появился спрос на эти услуги, приглашали меня работать. Но мне больше нравилось трудиться в уголовном розыске.

Итак, в 2004 году я принял решение — ушел в ЧОП «Сокол-ЮНС ХХI век» заместителем генерального директора, начальником службы охраны объектов — про него тогда еще много писали; мы занимались, в том числе, противоборством с рейдерскими захватами. Тогда такие услуги оказывали максимум три-четыре ЧОПа в Москве.

Потом я стал генеральным директором ЧОП «Альфа-Витязь». Параллельно охраняли объекты нынешнего работодателя, которому понравилось, как я руководил в той организации. Был и конкурсным, и кризисным управляющим. Все было.

А в 2008 году принял предложение возглавить ЧОП «Альфа-ВДВ». С родным Управлением связи до сих пор не теряю. В данный момент избран председателем Общественного совета при ЛУ МВД России Москва-Курская. И на заседания различных комиссий приглашают, торжественные мероприятия проводят, да и с ветеранами постоянно общаемся — стараемся помогать молодому пополнению.

— А чем занимаетесь в свободное время?

— Хобби так и осталось юношеское — спорт, рукопашный бой. Я обычный человек, неприметный, как всегда было в уголовном розыске, служба накладывает отпечаток — сыщики всегда должны были быть неприметными, чтобы выследить и задержать преступника.

БЫВШИХ НЕ БЫВАЕТ

— Расскажите, как создавалось ваше предприятие?

— В 2004 году инициатором и основателем охранного предприятия стал полковник запаса, десантник, руководитель Фонда содействия и помощи воздушно-десантным войскам «ВДВ-Боевое братство» Макеев Александр Алексеевич. Несколько слов об этом замечательном человеке. Пришел в ВДВ солдатом срочной службы, затем стал офицером и дослужился до полковника. Боевой офицер, награжден многими государственными наградами, грамотами Министерства обороны РФ, командующего ВДВ, командующего миротворческим контингентом российских войск в Косово.

Также он является членом Общественного совета при Министерстве обороны, много работает в социальной сфере: помогает инвалидам, а также семьям погибших десантников и «альфовцев». Но, как известно, бывших не бывает. В период службы сдружился с одним из ветеранов «Альфы», закончившим РВВДКУ имени генерала В. Ф. Маргелова. Поэтому и выбрали такое название.

В 2005-м ООО ЧОП «Альфа-ВДВ» получил лицензию. Быстро «встали на крыло». Благодаря профессионализму охранников стали прирастать объектами, что потребовало значительного расширения. В 2007 году создали ЧОП «Альфа-ВДВ-центр».

А в 2009-м уже открыли ЧОП «Альфа-ВДВ-столица». Как раз попали в самый разгар кризиса — мы тогда хорошую «прививку» получили. Тот, кто выжил в кризис, получает настоящий бесценный опыт. И мы сумели раскрутить ЧОП в те суровые времена и не растерять главный потенциал любой организации — охранников, профессионалов высокого уровня и доверие наших партнеров.

В настоящее время ООО ЧОП «Альфа-ВДВ» возглавляет окончивший Ставропольское высшее военное авиационное училище имени маршала авиации В. А. Судца подполковник ВВС в отставке, боевой летчик штурмовой авиации, «афганец», удостоенный многих правительственных наград Ахмеров Пётр Николаевич.

ООО ЧОП «Альфа-ВДВ-столица» много лет руководит Ирина Сергеевна Колесникова, выпускница Российской Государственной Академии физической культуры и спорта, мастер спорта международного класса по пулевой стрельбе.

Управленческий аппарат — бывшие сотрудники Министерства обороны (В. Ф. Афондеркин, Н. А. Липинская и С. И. Гирко) и внутренних дел. Охранники — в основном представители регионов. Большинство из них — бывшие сотрудники правоохранительных органов и ВС. Но есть и водители, и агрономы, даже был диктор телевидения. В связи с тем, что в регионах мало работы и были большие сокращения, особенно в 2008 году, а народ — грамотный, классный, квалифицированный, они были вынуждены приехать в столицу. Благодаря этому мы заполнили все вакансии и открыли еще один ЧОП.

Большая часть наших объектов — автосалоны. Но есть и много других — и офисы, и производственные предприятия, и магазины. Что хотелось бы подчеркнуть: не все оценивается в деньгах. В нашем охранном холдинге есть место и благотворительности. Хотя социальные объекты не дают большой прибыли. Например, объекты Московской Патриархии, на которых мы практически работаем в «ноль». Охраняем несколько столичных приходов и считаем это нашим достойным вкладом в духовное становление России. Также оказываем посильную материальную помощь вдове одного из погибших офицеров «Альфы».

— В чем видите свое развитие?

— В повышении профессиональной подготовки своих сотрудников. Из личного опыта могу уверенно сказать, новые объекты приходят, как правило, по рекомендации: «из уст в уста» передается, кто мы есть и что услуги оказываем качественно. Сколько я работал в охранных организациях, мы и рекламу делали, и буклеты выпускали, и объявления давали — результат был незначительным! Громко в нашей профессии пока работает только «сарафанное радио». У нас в холдинге на сегодняшний день три организации. И все три, скажем так, «боевые». Любая правовая задача по плечу.

В СИСТЕМЕ РОСГВАРДИИ

— Как сейчас обстоят дела на рынке охранных услуг? С какими проблемами сталкиваетесь в кризис?

— Статистика — вещь неблагодарная. Но скажу: за три года с небольшим ЧОПов стало меньше. В связи с изменением экономической ситуации и санкциями бизнес замедлился, кто-то оптимизировал свои расходы (как раз на охрану), а многие предприятия совсем закрылись. Нас эти проблемы касаются опосредованно — мы ведь только оказываем им услуги. Иногда приходится идти на определенные уступки, но не в ущерб качеству охраны.

Часть ЧОПов оказалась «за бортом», так как нашу деятельность с 2016 года передали под контроль Росгвардии. Возросли требования по охране объектов с антитеррористической защищенностью — там обязательное лицензионное требование предполагает наличие КХО, ГБР, средств индивидуальной защиты. А многие во время кризиса 2008 года от оружия отказались. У них «исчезли» школы, детские сады, поликлиники, стадионы, т. е. объекты с массовым пребыванием людей.

— То есть школа охраняется с оружием?

— Нет. В школах охранники дежурят без оружия, но у ЧОПа, который они представляют, должны быть непременно КХО и ГБР (Комната хранения оружия и Группа быстрого реагирования). Собственно, мы и хотим развить у себя все это, чтобы соответствовать требованиям и современным условиям, предлагать клиентам более широкий спектр услуг. Как говорится — быть в тренде.

— Какие у вас проблемы?

— А проблема у всех одна — выживание! Сейчас образовываются более объемные охранные структуры, небольшие ЧОПы переходят под крыло более крупных, возникают крупные холдинги. Идет создание таких «монстров», и, следовательно, происходит монополизация рынка охранных услуг. А малый и средний бизнес ведет борьбу за место под солнцем. Конечно, это я категорично сказал, но не соврал, поверьте. Мы стараемся в середине держаться (по ценовой политике).

Очень хорошо, что на многих площадках обсуждаются вопросы частного охранного бизнеса. И в них участвуют наши ветераны. Например, вице-президент Международной Ассоциации «Альфа» Василий Захарович Верещак, который неоднократно нас приглашал, выслушивал мнение, как говорится, «людей с земли».

Разрабатывается новый закон «О частной охранной деятельности». Потому что предыдущий документ аж 1992 года устарел — за четверть века бизнес ушел далеко вперед! Многое изменилось. Закон о ЧОД (частной охранной и детективной деятельности) требует обновления. Есть специалисты, которые активно этому способствуют.

Так, директор НИЦ «Безопасность» Олег Климочкин очень много времени и сил уделяет этому вопросу. Ну и наш Василий Захарович Верещак активен, часто выступает в Торгово-промышленной палате, на других совещаниях охранного сообщества.

— В чем вы видите решение проблем охранного бизнеса?

— Углубление сотрудничества между государственными и негосударственными структурами безопасности и не только в плане ужесточения контроля со стороны последних. Диалог с властью идет на всех уровнях, в том числе и на законотворческом — проводятся «круглые столы», встречи, семинары. Есть те, кто ратует за это не просто так, а чтобы навести хоть какой-то порядок в этой сфере бизнеса.

Продолжается обсуждение концепции развития негосударственной сферы безопасности. Главное, чтобы властные структуры «слышали» частный бизнес и чтобы законодательство в охранной области строилось с учетом пожеланий тех, кто непосредственно работает в этой сфере.

Одна из проблем — баланс между крупным, средним и малым бизнесом. Игнорирование малого и среднего бизнеса пагубно отразится на всей отрасли. И рынок охранных услуг будет работать по принципу, если хотите, «социалистическому»: от каждого по способностям, каждому по возможностям. Монополизация рынка охранных услуг крупными предприятиями приведет к упадку отрасли. А все протеже, блатные и иже с ними должны быть отодвинуты от здоровой конкуренции. В этом надежда на Росгвардию, как новую структуру, незапятнанную в коррупции и продажной бюрократии.

— Что бы вы хотели пожелать всем специалистам охранного бизнеса и не только в наступающем Новом 2018 году?

— Удачи, терпения, боевого напора в преодолении трудностей. Ветеранам — здоровья и долгих плодотворных лет жизни! Стране — процветания и должного порядка. А всех ветеранов и действующих сотрудников Группы «А» еще раз искренне поздравляю с 25-летним юбилеем Международной Ассоциации Альфа, а также со 100-летием органов госбезопасности. Слава Спецназу и ВДВ! 

 

 

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»