Своей супруге Наталье я, как обычно, сказал что-то успокаивающее, нечто вроде «не волнуйся, мы едем на горную подготовку». Но, как «чекистская» жена, она обо всем догадалась. Помню, впервые попытался ее успокоить после возвращения из Тбилиси. Сказал, что был в Полевом учебном центре. Во время штурма самолета получил ожоги и порезы: «Не беспокойся, это в Центре на колючую проволоку случайно напоролся».

У жены была подруга, муж которой работал в наградном отделе. И когда пришли документы на мое награждение, все стало известно. Всякий раз, отправляясь в подобную командировку, я придумывал очередную легенду. Тем более что писать из Афганистана нам запрещалось — как и фотографироваться.

Базировалась группа в Керкинском пограничном отряде. Действовать предстояло совместно с десантно-штурмовой группой этого отряда, а также с Мардианской и Шиберданской мотоманевренными группами. Наши предшественники отлично зарекомендовали себя. Офицеры-пограничники знали, кто мы такие, на что способны. Тем не менее, перед заходом на афганскую территорию провели для нас стрелковые тренировки.

В Керкинском отряде было отличное стрельбище протяженностью в несколько километров. Приходилось много бегать, но мы были отлично подготовлены. Помню, пограничников удивило то, что все учебные упражнения мы выполняли в бронежилетах и шлемах. За выносливость они прозвали нас «боевыми слонами».

Помимо обычных задач, группе предстояло участвовать в проведении так называемых чекистско-войсковых операций. Во время одной из них мне впервые довелось поучаствовать в общевойсковом ночном бою. Это случилось в районе кишлака Бармазиет, где была блокирована банда. В операции — помимо пограничников и нас — участвовали армейские подразделения. Бандиты были обложены плотным кольцом, но продолжали сопротивление. То и дело они прощупывали нашу оборону, выискивая стыки, пытаясь прорваться.

Погода была отвратительная: зима, холод, ветер с песком. Где-то срабатывала «сигналка», и тут же завязывалась перестрелка. В темноте мельтешили сполохи, проносились трассеры. Как человек военный, скажу: более красивого зрелища, чем ночной бой, я не видел. Поначалу, конечно, было чувство повышенной опасности, трудно было ориентироваться, хотя рядом находились боевые товарищи, пограничники. Но, разумеется, мы, «альфовцы», не сидели с раскрытыми от ужаса глазами — действовали, как положено.

Большинство заданий были связаны с контролем дорог и ниток газопровода, который «духи» то и дело норовили подорвать. При этом группа обычно действовала автономно, в отрыве от основных сил. Обычно в заданный район выдвигались пятнадцать бойцов «Альфы» и столько же пограничников на трех БТРах. Иногда в состав разведывательно-боевых групп включались афганские военные — царандоевцы или ХАДовцы, выполнявшие роль проводников и переводчиков.

Внешне от пограничников мы ничем не отличались, разве только шлемами немецкого производства. Никто не должен был даже подозревать о нашем пребывании здесь. С собой брали до 50 килограмм снаряжения: боеприпасы, вода, продовольствие, даже валенки, ибо ночи в Афганистане очень холодные. Это особенно ощутимо, когда приходилось действовать в пешем порядке. Тогда бойцы самого элитного спецподразделения страны ничем не отличались от матушки-пехоты. На технику особой надежды не было — старенькие БТРы были совершенно разбиты и могли выйти из строя в любой момент.

Во время поиска каравана с оружием приходилось часто перемещаться, не давая возможности засечь свое расположение. Это походило на игру в «кошки-мышки», но скрытность была залогом успеха. Днем группа находилась в засаде, а на ночь подыскивала подходящее укрытие. Обычно это была полуразрушенная кошара, коих здесь было немало. В укрытии занимали оборону: БТРы выставлялись «звездочкой», а в центре размещался миномет. Всю ночь посменно велось дежурство: наблюдатели с НСПУ (ночными прицелами) на броне, остальные — у бойниц. За ночь удавалось поспать не больше двух часов.

Война — тяжкий труд. Здесь выпадает много испытаний не только для души, но и для тела. Нам довелось пройти в Афганистане подлинную школу выживания. Приходилось находиться в сложнейших условиях: жара, холод, всепроникающая пыль и грязь, отсутствие пищи и воды. Помню, как при блокировании одного поселка «духи» отрезали нам воду. Банда засела в кишлаке. Наши подразделения обложили его кольцом. Вода по единственному арыку текла из кишлака, его-то они и перекрыли. Пришлось довольствоваться оставшимися лужами. Нам досталась лужа в том месте, где мы умывались. Оттуда брали воду и тщательно ее кипятили. Но у чая, приготовленного на этой воде, все равно оставался привкус зубной пасты «Арбат».

Меня всегда поражала стойкость и выносливость русского солдата в этих немыслимых условиях. Несмотря ни на что, он был способен выжить, приспособиться и победить. Как-то раз на одном из постов пограничники угостили нас пирожками, приготовленными на костре из консервированного конфитюра. Сколько же полезного и необходимого мы, представители одного из самых элитных подразделений в мире, переняли от простых солдат, тружеников войны! Это касалось даже бытовых мелочей. Позже мне приходилось встречаться с представителями иностранных армий и спецслужб. Так вот, с нашими солдатами им не сравниться!

Я не жалею, что прошел через Афганистан. Наша группа получила бесценный опыт, который нам пригодился в дальнейшем. Впереди «Альфу» ждали Сухуми, Баку, Ереван, Вильнюс и т. д.».

ШТУРМ В САРАТОВЕ. 1989 ГОД

Василий Леонов:

— «Мы — это второе поколение Группы «А», призыв начала 1980-х. Мы составляли азбуку, по которой нынешние ребята, внося все новое, продолжают работать. Как мы смотрели учебные фильмы и боевики? Все отвлеченные сцены — побоку, а вот то, что могло пригодиться в нашем деле, изучали по множеству раз: как поставлен удар, как водитель сидит за рулем, как стрелок изготовился к бою, как двигаться и т. д.»

Александр Михайлов:

— «Это был фильм про SAS, который мы раскрутили буквально по кадрам, чтобы понять, как работает британский спецназ, в чем «изюминка» их действий».

Василий Леонов:

— «У Игоря теоретический опыт был побогаче, и он вот эту практику, которую мы разрабатывали, компоновал в теорию. Не он один, конечно. В «Альфе» все были примерно равны. Но естественно, что в равном коллективе всегда находится человек, который чуть выделяется. В первом отделе таковым был Игорь Орехов. Но, выделяясь «чуть-чуть» в Группе «А», в другом подразделении КГБ он оказывался уже на порядок выше остальных.

Когда после ранения в Сухуми Игорь временно перешел на другое место службы, то там он тоже пользовался большим авторитетом. И не потому, что пришел из Группы «А». И не потому, что был ранен, орденоносец, — а как человек, способный думать, принимать быстрые и правильные решения. Так было в Саратове, где операция разрабатывалась «на пальцах». Игорь, будучи снайпером, опять же находился в группе захвата — на острие атаки».

Александр Михайлов:

— «В чем разница между Группой того периода и нынешнего. В той, прежней, на выполнение боевой задачи по освобождению заложников отводилось определенное количество людей. Самолет — 32-35 человек, в зависимости от типа воздушного судна, и так далее. Так вот в Группе «А» советского периода нужно было так зарекомендовать себя во время учебно-тренировочного процесса, чтобы тебя взяли на операцию. Короче, быть одним из лучших. И это уже в 1990-е мы вылетали на Северный Кавказ отделами и даже всем подразделением, как это было, к примеру, в Будённовске.

Перед вылетом в Саратов Лопанов (А. М. Лопанов, ветеран первого набора Группы «А», командир минской «Альфы» — Ред.) нас выстроил в спортзале: «Ты полетишь, ты, ты…» А все хотят! Все готовы! Но приходилось выбирать, и Игорь попал в ту командировку как один из лучших».

Юрий Горкин:

— «Прилетели на место. План предстоящей операции начали обсуждать еще в воздухе. Однако точной информации не было. Мы были готовы к разным вариантам: или блокировать террористов на пути следования, или, что не исключалось, работать по зданию, а также по самолету».

Александр Михайлов:

— «Хочется отметить и подтвердить тот факт, что к тому времени, а это был 1989 год, сотрудники Группы «А» еще ни разу не штурмовали квартиру жилого дома. Ни разу! Мы были первыми».

Юрий Горкин:

— «В Советском Союзе штурм квартиры подобным образом был осуществлен впервые. По прилете поступила уже более конкретная информация: уголовники находятся в квартире, где удерживают заложников — семью Просфириных, включая маленькую девочку. Стали готовить группы захвата, наблюдателей, обеспечения… ну, как положено. Игорь был зачислен в группу захвата: ему предстояло спуститься с верхнего этажа в окно захваченной квартиры. Нужно понимать, что окно это было с двойными стеклами, а мы работаем в здании, как уже отмечалось, первый раз — рамы не выносили, стекла ногами не выбивали. Конечно, во время тренировок мы проникали в пустые оконные проемы».

Александр Михайлов:

— «Еще один момент. Им предстояло спуститься, бить стекла и делать шумовое оформление из автоматов, отвлекая внимание на себя, пока мы дверь вышибем. Однако при проведении боевой операции они еще и ворвались в квартиру, пройдя эти стекла. Но не все. Женя Первушин просвистел вниз с пятого этажа: неудачно, по всей видимости, был закреплен фал. После этого, к изумлению сотрудников милиции, находившихся внизу, он поднялся на ноги и побежал наверх, чтобы хоть чем-то помочь группе захвата.

После окончания операции, как я помню, Игорь оказался сильно порезан — руку и ногу повредил. Тогда мы еще не имели защитных перчаток и необходимых средств защиты. У Игоря был один ЛПС (форма летно-подъемного состава. — Ред.) и тельняшка на теле. В местной столовой я сидел с ним за одним столом. «Сейчас я отойду», — говорит. Смотрю, а он весь в крови. «Ты чего?» — «Наверное, о стекло порезался. Представляешь, только сейчас стал чувствовать боль». Мы тут же вызвали медсестру для оказания медицинской помощи.

Встречали нас в Москве заместитель Председателя КГБ Г. Е. Агеев и руководители нашего Седьмого управления. И девушки с цветами. Но вот что интересно — награды получили не все, кто участвовал в штурме квартиры. Принцип: этому дадим, у этого — есть, «отдохни», этот подождет, а ты молодой еще. Игорь имел уже орден за Тбилиси. Но Виктор Лутцев и Женя Первушин почему-то были вычеркнуты из наградного списка. Конечно, обидно за ребят. Пролетели. Зато опыта поднабрались, а это дорогого стоит в нашей суровой профессии».

Валерий Бирюков:

— «Это была практика. Если у тебя уже есть боевая награда, то не жадничай — поделись с товарищем. Мы так и считали».

Владимир Елисеев:

— «Это первая и пока, наверное, последняя операция, когда проникновение в квартиру происходило сразу с двух сторон: из подъезда через дверь и через окна с помощью подвесных систем. Квартира находилась на пятом этаже 6-этажного дома. Хотя на учениях этот способ тренируют разные спецподразделения, но мы единственные, кто им воспользовался на деле. Игорь тогда как раз спускался на подвесной системе и, когда влетал через окно, порезал о стекло руки и лицо.

Операцией руководил Виктор Фёдорович Карпухин (Герой Советского Союза, командир Группы «А». — Ред.). Местные руководители не взяли на себя ответственность по проведению операции по освобождению, а нам с момента прилета в Саратов потребовалось буквально три часа на то, чтобы подготовить операцию, освободить заложников, передать преступников в руки правоохранительных органов, прилететь обратно в Москву и вернуться домой после подведения итогов.

Все получилось настолько быстро, четко и организованно, что, наверное, эта операция в Саратове стала поводом для В. Ф. Карпухина опять взять наше первое отделение для проведения операции в Сухуми в августе 1990 года».

ЖАРКОЕ ЛЕТО В СУХУМИ. 1990 ГОД

Во время тяжелейшей операции, проведенной летом 1990 года в изоляторе временного содержания (ИВС) на территории Сухуми, капитан Орехов в составе штурмовой группы одним из первых ворвался в микроавтобус «Рафик», где находились террористы и заложники, и, несмотря на полученное огнестрельное ранение в шею, смог обеспечить успех операции на данном участке. В тот день ему исполнилось тридцать пять лет. Лучшего подарка на день рождения трудно и представить.

Владимир Елисеев:

— «Мы уже уходили с боевого дежурства, часть сотрудников уехала домой, но девять человек еще находились поблизости. Когда прозвучала боевая тревога, В. Ф. Карпухин велел дополнить первое отделение сотрудниками других отделений и вылетать в Сухуми, где в изоляторе временного содержания (ИВС) начался бунт. Все 14 августа ушло на подготовку к операции, 15 августа мы ее провели».

Александр Михайлов:

— «В Сухуми, по прилете, Виктор Фёдорович сформировал группу штаба, в которую Игорёчек, к сожалению, не попал — он как снайпер занимался другими проблемами. Было несколько вариантов нейтрализации бандитов. Один — уничтожение главаря во время переговоров снайперским выстрелом с тридцати метров. Когда мы прорабатывали этот сценарий, то стали думать: а как Игорю сказать, что он не идет в боевых порядках? Орехов считался одним из лучших снайперов. Грамотный, тот, у кого рука действительно не дрогнет, чтобы уничтожить бандита.

Когда с Виктором Лутцевым мы пришли к нему в домик на турбазе, чтобы ввести в курс дела, то понимали: просто так он не согласится. Так и получилось. Зашли: «Игорёк, на тебя возложена такая вот ответственная задача». — «Нет, ребята, так дело не пойдет. А если этот Прунчак не придет на переговоры, что тогда — так и буду с винтовкой лежать? Я пойду вместе с вами, я не подведу». Мы вняли его доводам, взяв в группу захвата, и нашли замену — Андрея Руденко. А Игорь во время штурма выполнил свою задачу на 120 процентов.

По ходу спецоперации нам пришлось бежать за «Рафиком», расстояние далекое уже было. Не сработал отвлекающий взрыв в передней части машины, водитель нажал на газ и проехал дальше положенного. Увидев нас, террористы открыли огонь. Но они не ожидали, что их будут атаковать и сбоку. Игорёк первым ворвался в микроавтобус и накрыл собой двух преступников, которые вели огонь. В общей сложности по нам было сделано двадцать четыре выстрела, но если бы не Орехов, то кого-то могло зацепить, кого-то могла пуля достать».

Владимир Елисеев:

— «Мы с Игорем оказались в разных боевых группах, освобождавших заложников в «Рафике». В момент самой операции мы с ним практически одновременно влетели внутрь: Игорь проник через дверь водителя и через его кресло ворвался в салон. Получилось так, что мы столкнулись по центру (я забегал через пассажирскую дверь). Игорь перевалился головой в сторону салона и, к сожалению, в этот момент получил пулю в шею от бандита, сидевшего на пассажирском месте.

Когда всех бандитов выкинули из «Рафика», Игорь некоторое время продолжал лежать. Он сказал, что его что-то ударило в шею, и он не может поднять голову. Потом потихоньку сам вышел из кабины. Его осмотрели, сделали перевязку. Надо отдать должное его мужеству и терпению: несмотря на боль, Орехов выполнил задачу до конца, не потерял присутствия духа и оптимистический настрой, был на подведении итогов и потом вместе со всеми уехал в Москву. 15 августа 1990 года был день его рождения. И сам Игорь, и мы посчитали, что он родился в этот день второй раз».

В материале «Жаркое лето в Сухуми», опубликованном на страницах «Спецназа России» летом 2000 года, Игорь Владимирович так вспоминал этот боевой эпизод: «Я выскочил из двери первым. Смотрю, рядом на расстоянии четырех-пяти метров катится «Рафик». Дверца на переднем сиденье открыта. В этой ситуации мне пришлось прыгнуть на водителя. В руке у него был пистолет. Ногой прижимаю его к двигателю, держу. Поскольку перегородки в салоне нет, то террорист, сидящий тут же, за водительским креслом, стал наводить на меня ствол. Мне пришлось не только столкнуть этого бандита в проход, к двери, но еще и прыгнуть на него.

Картина такая получается. Водителя держу ногами, а на этого урода навалился всем телом. Он упал, а я не могу дотянуться до его пистолета. У меня самого в одной руке пистолет, в другой молоток. Вот этим молотком-то стал я его долбить по руке, пока пальцы не разжались. Наши уже стекла бьют… Стал я подниматься на руках. Вижу, бандит с заднего сиденья целится в меня. Я это вижу, но сделать ничего не могу, т. к. на руке с пистолетом отжимаюсь. Упал. А когда чуть приподнялся, то в меня выстрелил «пассажир» (им оказался рецидивист Дзинзария — Ред.), сидевший через двигатель. Он развернулся и выстрелил в упор. Меня спасло то, что в правой руке у него был ТТ, а в левой — мелкокалиберный пистолет Марголина.

Садануло — будто шпалой по шее. Пуля попала между каской и бронежилетом и, не задев жизненно важных органов, застряла возле позвонка. Но сознание не потерял. Каска тяжелая, и одна мысль — подниму я голову или нет? Потом ребята, когда нейтрализовали бандитов, стали кричать: «Игорь ранен, Игорь ранен!» Меня стали вытаскивать за ноги. А я вижу, что голову могу поднять, и стал отпихиваться: «Я сам»!»

Владимир Елисеев:

— «Мы были в бронежилетах, тяжелых касках, плюс атмосфера штурма. В тот момент нельзя было определить, что произошел выстрел: стрельба шла внутри «Рафика», а перед началом штурма сработало взрывное устройство, и все эти события уложились в десятки секунд. Некоторые операции проходят часами, но здесь от открытия дверей до завершения секунд 20 прошло, не больше. То, что было наработано на учебных занятиях по освобождению заложников из транспорта, там сработало на автомате. И решения принимались мгновенно, и действия следовали за этими решениями быстро и четко».

Александр Михайлов:

— «Из нашего отделения Орехов получил ранение — тяжелое, замечу, ранение. Судьба его тогда спасла. Если бы рецидивист выстрелил из ТТ, пуля разнесла бы весь шейный позвонок Игорьку… Честно говоря, парень был достоин звания Героя. Или хотя бы ордена Ленина. Что говорить, в советское время высокие ордена давали очень скупо. Но главное все-таки — это выполнение боевой задачи. Группа «А» еще раз доказала в Сухуми, что она лучшая. Хочется сказать громадное спасибо судьбе, что в тот день рядом с нами, плечом к плечу, шли бойцы «Витязя» во главе с Сергеем Ивановичем Лысюком».

Окончание

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!