Автор: Юлия ГОРКИНА

СКРОМНЫЙ ГЕРОЙ «АЛЬФЫ»

В «Альфе» много героев. Как в спецназе — в целом! Можно сказать и так: люди негероического склада тут не задерживаются, поскольку сама эта работа есть служение и отречение от многого того, к чему мы привыкли в мирной повседневности.

Есть те, чьи имена на слуху. Но много и тех, кого знает только узкий круг — сослуживцы, друзья­товарищи… И порой кажется, что они сами не стремятся к тому, что называется славой и общественным признанием, поскольку осознают тягость этого психологического груза.

Один из таких неизвестных героев капитан Алексей Кузин — член Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» и сотрудник фирмы «Альфа — Возрождение».

В Группу «А» он пришел в 1992 году из Седьмого управления. Был старшим опером. Освобождал заложников в Будённовске и Первомайском. Вышел в запас в 2000 году с должности начальника контрольно­технического пункта ЦСН ФСБ. Отвечал за весь транспорт, отправлявшийся на задания — легковые машины и боевую технику.

…С того времени, когда летом 1974 года Председателем КГБ СССР Юрием Андроповым был подписан приказ о создании особого подразделения Группы «А», ставшей элитой мирового спецназа, в доме нашем много что изменилось. Впрочем, нет и самого того дома — Советского Союза, но зато была сохранена Россия, вернувшаяся на арену в 2014 году в качестве мировой военно­политической державы.

«Перестройка», «шоковые» реформы, три войны (Афганистан и Северный Кавказ), локальные конфликты. Четыре советских руководителя — Леонид Брежнев, Юрий Андропов, Константин Черненко, Михаил Горбачёв, два российских — Борис Ельцин и Владимир Путин.

Вместо социалистического строя, при котором создавалась «Альфа», в 1991 году утвердился «дикий капитализм». Люди, чтобы выжить, вынуждены были думать о хлебе насущном. Однако находились и те, кто не забывал об общественном долге. И не просто не забывал, а жертвовал ради него многим, порой — своей жизнью… Это были военные, это были бойцы и сотрудники подразделений спецназа.

Летом 2018 года исполнится сорок четыре года, как Группа «А» с честью и достоинством исполняет свой долг, а ее сотрудники рискуют жизнью ради спокойной жизни россиян. Они не трубят о своих ратных подвигах, а просто скупо, по‑мужски, роняют: «Такая работа…»

Внешне эти люди ничем особенным не выделяются в толпе, но их судьба заслуживает отдельного внимания.

Алексей родился в Москве в семье эксперта­криминалиста и работницы ателье. До первого класса жил недалеко от Садового кольца, в Марьиной роще. Позже переехал в район станции метро «Черкизовская», где семья получила квартиру. Пять лет довелось пожить и на севере, на Кольском полуострове, куда отца распределили по службе. После семья вернулась в Москву.

Сестра Алексея младше его на десять лет. Дед был танкистом, прошел всю Великую Отечественную войну. В семье с особым трепетом хранят его фотографии и награды. О своем воспитании Кузин говорит так: «И ругали, и наказывали, но и жалели, и любили… Сестре, как девочке, конечно, больше снисхождения было».

Увлечений у юного Алексея было несколько. Еще в период проживания на севере он окончил художественную школу, куда привели его родители: «Всех отдавали в спорт, а меня вот в художественную школу». Навыки, полученные там, кстати, пригодились ему и в нынешнем увлечении, речь о котором пойдет позже.

Но творчество стало не последним и не единственным занятием будущего спецназовца:

— Мне хотелось заниматься спортом, поэтому иногда, втихаря от родителей, вместо художественной школы я посещал спортивные кружки. Как раз после того, как мы вернулись в Москву, пошла мода на карате. Учили в подвалах. Платно. И за несколько лет до армии, когда понял, что нужно физически «набирать обороты», чтобы не оказаться последним, я принял решение начать серьезно заниматься спортом — увлекся спортивной гимнастикой.

Когда я пришел в спортшколу на запись, тренер мне сказал прямо: «Твой поезд уже ушел». Ведь в пятнадцать лет люди уже мастера спорта. А мне очень хотелось, да и перед армией нужно было хоть чему‑то научиться. И тренер меня все‑таки взял. И вот, с пятнадцати до восемнадцати лет я усиленно тренировался… и дошел до первого разряда! Если бы занимался с детства, то, может быть, стал бы мастером спорта. В жизни гимнастика очень пригодилась, особенно в армии — там у меня вообще проблем не было.

…После школы была учеба в железнодорожном училище, откуда Алексей вышел помощником машиниста. Ну, а после — армия, срочная служба. После демобилизации — размышления о том, куда идти дальше.

— Позвонили из КГБ и предложили пойти к ним, в систему государственной безопасности. Честно говоря, в «конторе» я оказался больше по наставлению отца. Сам же хотел возвратиться на железную дорогу: мне нравились поезда и поездки. Ладно. Начал проходить медицинскую комиссию, прошел… и в итоге был направлен в Седьмое управление КГБ. Так началась моя чекистская деятельность.

Группа «А» находилась в структуре «семерки», которая занималась наружным наблюдением и осуществляла оперативную деятельность. Попасть туда было очень сложно, но престижно.

— Когда я узнал о Группе «А», — рассказывает Алексей, — то решил приложить максимум усилий, чтобы оказаться в этом подразделении. Для этого нужно было принимать участие в различных соревнованиях, достойно выступать и занимать призовые места. Показать себя, зарекомендовать с разных сторон! То есть брали за дело.

Этот период в жизни Кузина выпал на сложное время, когда погиб Советский Союз и решалась судьба собственно уже России. На вопрос о том, сложно ли дался переход в «Альфу», Кузин отвечает:

— Проблемы были с переходом в подразделение. Ведь это был уже 1991 год, в августе произошел так называемый путч — ГКЧП. Непонятно было, куда Группу переведут, где она будет, под чьим руководством… И я как раз попал в этот переходный период. Но все обошлось, и я, сдав все необходимые нормативы и тесты, перешел в «Альфу».

Думаю, мне было легче, нежели тем ребятам, кто приходил из ВДВ. Почему? Они в армии служили, а мы — в той же «семерке», переводили из одного отдела в другой. Кроме того, у меня уже были там друзья, знакомые, с кем я начинал службу в КГБ — Толик Данилин, Валера Васильев, которые раньше меня перешли в подразделение. Так что в коллектив я влился легко, быстро. Меня приняли хорошо!

Нас готовили в любой момент, если потребуется, выполнить поставленную задачу. Готовили и физически, и тактически, и психологически. Комплексно. Я никогда не видел, чтобы кто‑то падал духом, раскисал. Если сердечко стучит, и волнуешься, то смотришь на других и думаешь: «Неужели им не страшно?» И вроде как легче становится. В какие‑то моменты, может, бывает и жутковато, но виду не подаешь, держишь себя в руках. Мы же — спецназ!

В КОЛЬЦЕ «ДЖИХАДА»

Среди операций Группы «Альфа» есть и такие, о которых почти ничего не известно. До сих пор. Одна из них имела место летом 1996 года в чеченской столице — городе Грозном, блокированном отрядами боевиков. Собственно, это и не была операция как таковая: небольшой отряд спецназа ГУО прорвался в здание УФСБ и в течение двух недель удерживал его в руках. За непосредственное участие в этом Алексей Кузин был много позже награжден медалью «За ратную доблесть».

В результате штурма Грозного федеральные силы фактически потеряли контроль над городом. Ичкерийскими отрядами были атакованы одновременно Аргун и Гудермес.

«Весна 2009‑го. Был первый день соревнований по греко­римской борьбе, которые каждый год проводятся в Зеленограде под эгидой Международной Ассоциации ветеранов спецподразделения «Альфа» и ЧОП «Альфа — Возрождение». Пока молодежь «выясняла» отношения в зале, организаторы и гости турнира собрались в VIP­комнате.

Воспользовавшись моментом, полковник Александр Михайлов попросил минуту внимания. Он представил своего сослуживца по Группе «А» — капитана Алексея Кузина. Рассказал о том, как тот вместе с двумя офицерами «Альфы» в августе 1996‑го под огнем противника восстановил БТР, благодаря чему защитники здания УФСБ, выполняя приказ, смогли под прикрытием брони благополучно прорваться к своим — на базу в Ханкалу.

За тот подвиг капитан Кузин не был отмечен государственной наградой. И вот тогда, по прошествии почти тринадцати лет, полковник Михайлов восстановил справедливость: он вручил ветерану «Альфы» медаль «За ратную доблесть» — очень уважаемую общественную награду, которая практически приравнивается к медали «За боевые заслуги». В 2000 году ее учредило Всероссийское общественное движение ветеранов локальных войн и военных конфликтов «Боевое братство».

Алексей был явно смущен вниманием, и когда ему предоставили слово, сказал, что просто выполнял свой долг и не думал ни о каких наградах. Думал о товарищах, которым нужно было живыми, с честью и достоинством, выбраться из переделки. И они сделали это!» (цитата из газеты «Спецназ России», декабрь 2015 года).

…Чтобы попасть в здание УФСБ, нужно было после длительного марш­броска через «зеленку» проскочить в город и пересечь улицу, находившуюся под обстрелом. Решено было передвигаться в пешем порядке — первыми снайперы, чтобы занять позиции и огнем прикрыть товарищей. Дорогу предварительно забросали «дымами».

Капитан Кузин благодарен водителю «КамАЗа» — вольнонаемному; когда боевики выстрелом разворотили переднее колесо, он не потерял самообладания, не бросил машину, а на диске (резина слетела) загнал грузовик во двор: «Это было и героически, и красиво, честное слово!»

Здание УФСБ имело форму буквы «Г». В отличие от общежития УФСБ, где героически сражались бойцы «Вымпела», оно было мощное — оборону держать здесь, с учетом привезенных боеприпасов, можно было достаточно долго. Поделив дом на сектора, «альфовцы» приступили к «круглосуточной работе по защите временного объекта».

В один из дней случился казус. Засекли снайперскую лежку в здании напротив. Павел Бадалов из бесшумной снайперской винтовки «Винторез» прицельно «разобрал» кладку, а Алексей Кузин сделал контрольный выстрел — засадил в образовавшийся проем из бесшумного гранатомета (карабина) «Изделие ДМ».

— До этого мы опробовали «ДМ» на полигоне в дневное время, и все нас устроило, — объясняет Алексей. — А тут мне пришлось работать в сумерках. Пуля пошла как трассер. Мы выстрелили — и бежать во все лопатки. Боевики тут же откликнулись, но промахнулись, обстреляв верхний этаж. Больше после этого случая «ДМ» мы не применяли от греха подальше.

Через несколько дней в УФСБ пробились бойцы краснодарской «Альфы» — всего четырнадцать человек, после чего здание удалось полностью перекрыть силами спецназа. Стало полегче.

Алексей Кузин вспоминает, как на его глазах боевики сожгли БМД. Было это еще до перемирия. То ли военные пошли на прорыв, то ли проводили разведку — трудно сказать. Во всяком случае, машину подбили, а экипаж благополучно покинул ее и укрылся во дворе здания УФСБ. Последним забежал за блоки сержант, который, находясь рядом с горящей БМД, вел огонь до последнего патрона, прикрывая своих ребят.

Наступило как бы затишье. Некоторых сотрудников «Альфы» в те дни использовали для прикрытия похоронных команд, собиравших тела погибших солдат. Спецназовцы выходили наружу, занимали точки.

Потом заявился парламентер — чеченец в спортивном костюме, с белым флагом. Добрый­добрый… Алексей вышел его встречать, привел на первый этаж — в фойе. Кстати, как вспоминает Кузин, тот «на голубом глазу» спросил аккумуляторы для радиостанций. Наши, мол, сели. Очевидно, таким образом он пытался выведать тип связи, которой пользовались спецназовцы.

Установилось «фактическое» прекращение огня, однако в Грозном продолжались отдельные перестрелки. Ну и, конечно, боевики не оставляли своим вниманием центральную часть города.

«ЭТО БЫЛИ СИЛЬНЫЕ ЭМОЦИИ И АДРЕНАЛИН»

22 августа в Новых Атагах в ходе переговоров генерала Лебедя с Масхадовым был выработан и подписан документ, предусматривавший разведение противоборствующих сторон, отвод войск и совместный контроль над отдельными районами чеченской столицы.

«Альфовцам» поступила команда: готовиться к эвакуации. От всех «щедрот» руководство УФСБ выделило им два «КамАЗа». Продукты раздали местным жителям, найденное по дороге оружие и боеприпасы решили брать с собой — не оставлять же врагу! Однако мест на всех не хватало, да и вещи нужно было где‑то размещать.

— Тогда мы вспомнили про два подбитых БТРа, находившиеся рядом друг с другом с внешней стороны здания, — говорит Михайлов. — Дал Алексею Кузину команду: проверить, что можно восстановить, что с вооружением. Учить его не надо было — человек, разбирающийся в технике, профессионал с большой буквы.

Изучив состояние машин, Кузин запросил три дня. В помощь ему были приданы Николай Щекочихин, хорошо знавший толк в пулеметах, и Павел Пулин. По закону подлости, тот БТР, что не простреливался, оказался «мертвым». Пришлось заниматься вторым, монтировать на нем агрегаты, ставить пулемет и т. д.

Вспоминая об этом, полковник Михайлов, который присутствовал на нашей встрече, берет фотографию и водит по ней карандашом:

— Смотрите, чтобы подойти к броне и работать, ребята не могли даже встать в полный рост — по ним прицельно стреляли. Когда мы вырвались из города, уже на пути в Ханкалу кто‑то случайно обратил внимание на люк машины: мы насчитали около двадцати пулевых отметин. За ними охотились! А они молча, ничего не говоря, продолжали «оживлять» броню! Эти ребята, — продолжает Александр Владимирович, — тихо и спокойно, под огнем врага восстановили для нашей Родины БТР. Разве это не подвиг? На этом БТРе пришли в Ханкалу и сдали его для дальнейшего использования в боевых условиях.

Машина находилась за блоками: колеса закрыты, виден только корпус, открытой оставалась башня. Вот по ней снайперы боевиков и стреляли, когда неожиданно показывалась голова или часть тела одного из «альфовцев».

— С Колей Щекочихиным — Царствие ему небесное! — и Пашкой Пулиным мы перекидывали на нее, что могли, — объясняет Кузин. — Короче, на колеса поставили, но гидроусилитель руля был пробит; работали только первая, третья и задняя передачи.

Так из двух БТРов был сделал один. Второй, чтобы не достался врагу, уничтожил Юрий Николаевич Торшин.

Уходить решили днем, чтобы застать боевиков врасплох. Защитники УФСБ знали, что чеченцы остановили и разоружили одну из армейских колонн. Поэтому, готовясь к прорыву, проработали ситуацию и договорились о своих действиях на маршруте. Если что, занять круговую оборону и драться до последнего патрона.

Расчет оказался правильным — действия сотрудников ФСБ оказались для противника полной неожиданностью.

— Я сел в БТР, — говорит Алексей Кузин. — Впереди шли «КамАЗы». Ребята, как сельди, втиснулись в грузовики, борта заложили бронежилетами. Вдвоем с Колей Щекочихиным мы крутили руль, поскольку одному это было просто не под силу. Когда добрались до своих, то вся одежда на мне была мокрой, словно я окунулся в воду.

…Воздух распорола только одна очередь. Оказалось, стреляли чеченские милиционеры, отказавшиеся уходить. «Что нам терять? — сказали они. — Мы и так приговорены…» Такой вот вышел погребальный салют. Через некоторое время милиционеры будут расстреляны людьми Докки Умарова из батальона «Борз».

Только на базе в Ханкале «альфовцы» поняли, что остались в живых — когда сели за стол, когда накатили по сто грамм. К Павлу Пулину из Ессентуков приехал отец и, не сдержав слез, сказал: «Как же вы вышли оттуда?..»

— Вернувшись в Москву, — говорит полковник Михайлов, — я переговорил с командиром «Альфы» о представлении к государственным наградам Кузина, Щекочихина и Пулина, а также наших снайперов, хорошо показавших себя в деле. Но, к глубокому сожалению, наград не нашлось для этих офицеров. После 1993 года мы были у господина Ельцина не в почете. Вот почему, находясь в Зеленограде, мы вручили Алексею Кузину медаль «За ратную доблесть». Коля Щекочихин погиб весной 2000‑го при выполнении специального задания. Вечная память. И слава!

…Было ли страшно Кузину, когда он совершал этот фактически подвиг? Ответ Алексея, в котором нет ни намека на страх от пережитого, дает представление о его стойком характере:

— Не знаю, что насчет страшно… Был даже интерес — собрать из двух машин одну, чтобы можно было выехать. Не думалось тогда о том, что может быть как‑то страшно. Есть объект, есть интерес, поэтому делаешь свою работу, выполняя полученное задание. Ради ребят, ради нашего общего дела. Конечно, не забываешь о технике безопасности, чтобы не попасться под выстрел. Где‑то пониже приходилось присесть, где‑то даже и прилечь. В полный рост, естественно, не получалось перемещаться.

О первых чувствах после спасения Алексей вспоминает так: «Это были сильные эмоции и адреналин. Я вышел из‑за руля, а на мне нет сухого места. Я был весь мокрый».

И СНОВА — «АЛЬФА!»

На пенсию Кузин ушел в тридцать шесть лет, в 2000 году, по состоянию здоровья. Этот шаг дался ему тяжело:

— Скучал. Первое время было… очень сложно. Не хватало общения, встреч, командировок… Но пережил, «переболел». Вообще, сотрудники спецназа по‑разному проходят такие психологические ситуации. Вот я смотрю на друзей, которые увольнялись после меня, и для многих это действительно сильный стресс. Но почти каждый потом все‑таки находит себя и на гражданке, в мирной жизни.

Родная Группа «А» имеет для Кузина огромное значение:

— Именно «Альфа» меня многому научила: дружбе, общению, сплоченности. Я такого боевого братства, конечно, до Группы не встречал…. Сильно тянет в этот коллектив, к ребятам, на все мероприятия, встречи. Тяжело даже становится, когда долго с кем‑то не встречаешься, кого‑то не видишь. Но в рамках нашей Международной Ассоциации «Альфа» проводится немало мероприятий, которые позволяют не терять друг друга из вида, оставаться вместе — единым, сплоченным коллективом. А недавно мы все увиделись на годовом отчетном собрании нашего Содружества Группы «А» КГБ­ФСБ.

Очевидно, что большую роль в жизни любого военного человека играют командиры. Своих Алексей вспоминает с большим теплом:

— Первый командир, его я никогда не забуду, — полковник Александр Георгиевич Репин, кавалер ордена Красного Знамени за штурм дворца Амина в Афгане. Вместе с ним мы освобождали заложников в Будённовске летом 1995 года. С полковником Александром Владимировичем Михайловым мы и сейчас работаем вместе, почти каждый день пересекаемся по роду деятельности.

Когда получается, сослуживцы собираются вместе посидеть за столом:

— Без веселых ноток не бывает общения. Но, конечно, вспоминаем о погибших и умерших друзьях, о тех, кого с нами нет. Каждый год выезжаем на Чемпионат по зимней рыбалке, приуроченный ко Дню Защитника Отечества, на Жижицкое озеро в Псковской области. Этот турнир на комфортабельной базе «Волынь» специально для ветеранов спецназа организует наша фирма «Альфа — Возрождение», которую возглавляет Юрий Васильевич Сарвадий. Сюда приезжают офицеры «Альфы», «Вымпела» и наши побратимы из Белоруссии и Киргизии.

…С тех пор, как Алексей начал свою службу в Группе «А», прошло немало времени. Вокруг многое изменилось, включая систему государственной безопасности.

О том, есть ли отличия «Альфы» того времени от «Альфы» нынешней, Кузин размышляет:

— Сейчас коллектив больше военный, потому что ребят берут уже после военных училищ, а раньше отбирали из управлений КГБ СССР. Соответственно, в каком‑то плане произошли изменения и в менталитете сотрудников. Что касается обеспечения, вооружения, обмундирования и экипировки — то, конечно, это небо и земля! Смотришь на ребят, и душа радуется… И даже завидно становится. Эх, такое бы в наше время! Я желаю им оперативно­боевой удачи, командировок в два конца и всего самого лучшего, только так!

Капитан Кузин имеет большой опыт, которым с радостью готов делиться с молодыми сотрудниками Управления «А». У него также есть и пожелание ребятам:

— Считаю, что действующим нужно больше встречаться с ветеранами Группы «А» и поддерживать все традиции, которые были изначально созданы, не терять их. А для этого нужно больше контактировать со старшими товарищами.

Есть у Кузина интересное увлечение, которому он посвящает свободное время — реставрирует старые авто. Навык, полученный в детстве в художественной школе, пригодился, так что Алексей еще и творчески подходит к внешнему виду машины. Стоит заметить, что он заочно окончил мебельный техникум, получив специальность техника­технолога по производству мебели, что тоже сыграло свою роль.

— В то время, когда был первый путч, как я уже говорил, непонятно было, расформируют отдел или не расформируют. Поэтому я думал, что делать. На железную дорогу возвращаться уже не хотелось. А так как я окончил и художественную школу, и мебельный техникум, плюс техника очень нравилась, решил заняться вот таким делом, как реставрация автомобилей. Это была моя мечта с детства.

А началось все с того, что двоюродный брат подарил ему старую «Волгу». Кузин ее отремонтировал, какое‑то время ездил на ней, но позже продал, о чем жалел, поскольку «вложил в нее свою душу».

— Подумал, что нужно взять более редкое авто, — рассказывает Алексей. — Хотел «Мерседес», «БМВ» или «Хорьх» старый какой‑то… И подвернулась «БМВ» 1938 года выпуска. Купил. Но она была «убитая». Притащил в гараж и начал потихоньку восстанавливать. Пока искал детали, встречался с людьми, у кого такие машины, на выставки ходил… понял, что моя «БМВ» интереса для коллекционеров не представляет. Но для меня‑то это было интересно! Многие не верили, что получится ее отремонтировать. Удалось, и сейчас она в отличном состоянии. Продавать не хочу: летом, на майские праздники езжу на ней, людей радую. Народ, как видит, притормаживает, снимает на телефоны, на светофорах подбегают: «Можно сфотографироваться?» — «Можно, конечно, если успеете, пока красный горит».

На «БМВ» дело не закончилось. Недавно Кузин приобрел 965‑й «Запорожец» 1968 года. На этот автомобиль у него свои планы:

— Сейчас буду восстанавливать его. Хочу сделать из него какой‑нибудь спортивный hot rod, полноприводный. Мотор мощный на него поставлю, но кузов оставлю тот же.

Вообще, автомобили — не единственное увлечение Кузина. Он занимается резьбой по дереву. Продолжает поддерживать себя в хорошей физической форме, что сразу бросается в глаза. Воспитывает сына, — тот учится в медицинском институте на хирурга. «Скоро будет свой врач», — с гордостью говорит отец. Сын часто помогает отцу в гараже.

В данный момент Алексей Кузин по‑прежнему работает в фирме «Альфа — Возрождение» куратором ряда объектов. И активно участвует в жизни «альфовского» содружества.