Автор: ДМИТРИЙ ЛЫСЕНКОВ

ГЕРОЙ ДАМАНСКОГО - 2

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО.

НАЧИНАЛИ С НУЛЯ

— Придя в Группу, вы начинали работу с Робертом Петровичем Ивоном.

— Он до моего прихода исполнял обязанности руководителя Группы и уже ребят посмотрел. Я обратил внимание на то, что Роберт Петрович пограничник, окончил Калининградское Багратионовское пограничное училище. (Я сам на первом курсе там учился.) Потом уехал в Алма-Ату, оканчивать Высшее пограничное. У него был солидный офицерский стаж в Кремлёвском полку.

— Какая задача была вам поставлена руководством КГБ с самого начала?

— Прежде всего — борьба с терроризмом. Но через некоторое время я понял, что она значительным образом расширяется. Если есть элитное подразделение, тем более, секретное, то это означает, что функции его будут значительно шире. Можно всю жизнь готовиться к войне, а она не случится. Так и Группа «А», на мой взгляд, в советский период выполнила единственный раз ту задачу, к которой готовилась. Это — Кабул, смена правительства.

В дальнейшем функции Группы видоизменились, ведь менялась политическая обстановка, ситуация в стране. Это была первая серьезная проверка боеспособности Группы. Именно Кабул, штурм дворца Амина — операция, по уровню сложности и качеству исполнения не имеющая себе равных в современной истории. Функции Группы все время развивались, кстати, и в связи с переменами в большой политике.

— Вы первый, кто открыто сказал об этом.

— Сегодня у «Альфы» есть громкое имя, исключительно позитивный имидж. Но многие, не имеющие отношения к Группе, к сожалению, пользуются ее именем. В 1990-х годах политики старались подчинить себе и положить в карман элитный спецназ — пригодится! Сколько раз они втягивали Группу «А» в решение своих политических задач! Тем не менее, подразделение стоит на позициях защиты государственных интересов, а не отдельных людей в политике. Так было и так будет.

— Как формировался первый элитный спецназ в нашей стране?

— При отборе мы обращали внимание на интеллект, физическое развитие, спортивные данные будущих сотрудников спецназа КГБ. Программа включала в себя все виды подготовки — и чекистскую, и боевую, и спортивную. Были у нас перворазрядники, мастера спорта, кандидаты в мастера. Большинство ребят с высшим образованием и Высшей школой КГБ за плечами.

В тот момент самым сложным было то, что мы не имели опыта, просто не знали, что же должен представлять собой спецназ, каким образом сделать его лучшим из лучших? С Робертом Петровичем Ивоном мы делали это в тяжелейших условиях. Ведь офицер такого спецназа буквально должен был быть полубогом: физически подготовленным не как все спортсмены, а лучше, иметь абсолютно стабильную психику, владеть всеми видами оружия, водить любое транспортное средство — от велосипеда до истребителя — и, естественно, иметь хорошее образование. Ведь без мозгов в спецназе делать нечего.

— Вам ведь помогало Первое Главное управление КГБ?

— Да, по линии разведки нам предоставлялись кое-какие профильные материалы. Главное же, мы должны были работать быстро. Времени на раскачку не было! Очень серьезно относился к формированию Группы уже упомянутый начальник Седьмого управления Алексей Дмитриевич Бесчастнов.

— Кто был включен в первый состав Группы?

— Это были перворазрядники, мастера спорта. Ребята набирались из всех центральных или главных управлений КГБ, и конкурс был огромный. Готовились мы на базе Тульской десантной дивизии, пограничных училищ, в разных воинских частях, потому что своей базы у Группы «А» не было. Кстати, одновременно несли и круглосуточное боевое дежурство.

Естественно, что почти сразу возникла потребность разрабатывать и создавать для Группы свою специальную технику. В исследовательские институты готовили технические задания, и через короткое время они уже были в деле. Нашим изделиям нет аналогов в мире.

КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО

Из мемуаров Виталия Бубенина

Дозвонился до оперативного дежурного майора Баженова. В общих чертах он был уже в курсе. Но потребовал подробного доклада.

— На острове больше часа идет бой. Имеются убитые и раненые. Китайцев несколько сотен. Применяют артиллерию и минометы.

Получил команду вывести всех из боя и ждать подхода резерва.

— Вывести не могу, все погибнут. С моей заставы идет резерв. Сейчас снова пойду в бой.

Я на мгновение опять потерял сознание. Разговор продолжил Шамов. Кое-что он сумел объяснить.

Со стороны нашей заставы прямо по реке мчался наш ГАЗ-69. Прямо перед его передними колесами пулеметные очереди вспарывали снег. Трассирующие пули роем пролетали над головами солдат.

— Буранцев, бегом на косу и маши им, чтобы сворачивали сюда в протоку.

На машине заметили. Это прибыл резерв под командованием старшины заставы сержанта Павла Сикушенко. Они привезли весь носимый и большую часть возимого боекомплекта заставы, все пулеметы, гранатомет ПГ-7 и выстрелы для него. Как все это поместилось в семиместный газик, понять невозможно.

Я подозвал водителя БТР 2-й заставы рядового П. Ковалёва.

— Машина на ходу?

— Так точно.

— А боекомплект на месте?

— Да.

— Сикушенко, возьмите человек десять, оружие, все боеприпасы и в БТР. Оставьте 3-4 человека снаряжать пулеметные ленты. Сержанту Фадееву остаться здесь. Поддерживайте связь и помогайте раненым. Остальные — за мной!

Солдаты быстро заняли места, открыли бойницы и приготовились к бою. Я начал заряжать пулеметы. Вставил коробки, протянул ленты, передернул тросом затворы. В одном из пулеметов заклинило патрон. Я нажал гашетку, сработал только один пулемет.

— Ковалёв, прямо на остров держи, а там направо вдоль берега пойдешь. Дальше покажу. Вперед!

Как только мы выехали на лед, китайцы открыли огонь из орудий и гранатометов. БТР сильно тряхнуло, и он несколько потерял ход. Подбили левое переднее колесо. Но мы продолжали движение и вскоре достигли острова. Теперь у меня созрел замысел ударить китайцам во фланг. Я уже знал, где они заняли оборону и укрылись. Мы повернули опять на северную оконечность острова, но теперь мы пошли не по протоке, а вошли в залив, который глубоко врезался в остров с севера и доходил до самого вала, где занял оборону противник.

НАЧАЛЬНИК ИЗ «МУРА»

— Как нарабатывался практический опыт борьбы с потенциальными террористами?

— Занятия личным составом Группы проводились в Московском (Бабушкинском) пограничном училище и в его учебном центре в Ярославле. Это все виды упражнений по стрельбе: от автомата Калашникова и пистолета Макарова до пушек и пулеметов, вождение БТР и любого автотранспорта. В Тульской дивизии ВДВ прошли полный курс десантной подготовки, тогда еще спецназа ВДВ не было. Но программа у них была очень серьезная. Занимались, разумеется, серьезно оперативной, боевой, физической и морально-психологической подготовкой.

— Использовался ли вами и вашими коллегами опыт Великой Отечественной войны?

— Методы Павла Анатольевича Судоплатова, известного как разведчик-диверсант № 1 в Советском Союзе (при Сталине), так же, как и опыт времен Великой Отечественной войны, нам не очень подходили. Наша тема была иной… Но и те редкие случаи действий террористов за рубежом и у нас еще не были описаны, обобщены в наставления и учебники. Вот садились мы с Робертом Петровичем Ивоном и конструировали ситуации: например, мы в составе группы бандитов захватили пассажирский самолет. Как мы будем себя вести, как добиваться своей цели, что требовать.

Однако мы уже были людьми военными, поэтому могли смоделировать такую ситуацию, что не каждый террорист мог бы до такого додуматься. То есть мы еще и усложняли задачу нашим бойцам. Потом для своих подчиненных разрабатывали алгоритм действий. Они, кстати, и сами участвовали в этом, как позже стали говорить, мозговом штурме. Спорили, доказывали друг другу, как лучше действовать, какими методами и средствами.

Потом мы выезжали на местность и там все детально отрабатывали. До автоматизма, на ходу внося коррективы, исправляя допущенные, на наш взгляд, промахи — в самолетах, в зданиях и сооружениях. Длительные повседневные тренировки завершались учениями, на которых обязательно присутствовал и выставлял оценку Группе один из заместителей Председателя КГБ с последующим докладом Председателю о ходе нашей подготовки.

— То есть вы довольны своим командованием?

— Нам удалось создать боевое сплоченное подразделение, традиции которого, заложенные тогда, существуют до сегодняшнего дня. Это отмечают и все командиры, руководившие Группой после меня: заложенные идеология и психология офицера «Альфы», морально-нравственная атмосфера первого коллектива помогали в разные годы выполнять очень трудные оперативно-боевые задачи. И сегодня, хотя во многом требования к подготовке изменились, традиции первых «альфовцев» по-прежнему востребованы в обучении и воспитании нынешних сотрудников Управления «А» и всего Центра специального назначения ФСБ России.

В 1977 году Группа стала настолько подготовленной, что уже каждый мог не только выполнять функции бойца, но и руководить подразделением. Что, кстати, в последующем и произошло: троим моим бывшим подчиненным было поручено сформировать и организовать подготовку таких же региональных групп в Хабаровске, Краснодаре и Минске. И они справились! Получается, первая наша тридцатка стала отрядом профессиональных инструкторов, которые и сами позже принимали участие в боевых делах, и многих научили спасать и защищать людей в самых критических ситуациях.

— Вы прослужили в «Альфе» три года? Как они прошли для вас?

— Без сна, без отдыха. Круглые сутки с тобой телефон… Я понимал значимость Группы и чувствовал ответственность за людей, которых потом должен был послать на важное задание. Знал, что каждый из моих ребят должен быть сильнее, тренированнее десяти человек, вместе взятых.

— У вас были документы прикрытия? Представьтесь, пожалуйста.

— Начальник отдела Московского уголовного розыска. Ходил в гражданском. В общем-то, никогда и нигде не показывался. Даже мои друзья не знали, где я работаю. Я ни разу не засветился. Такова была особенность работы в Комитете государственной безопасности. Сейчас на лицах «альфовцев» маски. Ведь это тоже не просто так. Это необходимо, чтобы сохранить жизнь человеку, который рискует собой во имя Отечества.

КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО

Из мемуаров Виталия Бубенина

Китайцы долго нас не замечали. БТР на полном ходу врезался в их оборону. Больше того, мы случайно вышли прямо на командный пункт батальона и в считанные минуты расстреляли его, тем самым лишив войска управления. Я опять сидел за пулеметом. Кругом грохотало, ревело, выло. В прицел было хорошо видно, как обезумевшая толпа китайцев металась по полю боя, охваченная паникой. Потом они бросились убегать с острова, покидая позиции. Мы увидели, какое огромное количество людей они сосредоточили здесь. Весь лес просто кишел ими. Мы на полном ходу догнали толпу и, врезавшись в нее, стреляли в упор. Когда падал убитый или раненый китаец, к нему подбегали двое других и пытались вынести его с поля боя. Задача более чем четкая — свидетелей и вещдоки не оставлять. Это поражало. Бой длился не более 20 минут. Батальон был выбит с острова. Сами же мы не получили ни одной пробоины и ни одного ранения.

Расстреляв китайцев на острове, мы повернули БТР назад, чтобы выйти на наш берег, пополнить боеприпасы и перезарядить пулеметы.

Обходя остров уже с нашей стороны, мы заметили двух раненых — Николая Пузырёва и Анатолия Анипера. Пузырёв поднял руку, призывая на помощь. Подъехали, чтобы прикрыть раненых броней. Открыв левый десантный люк, сержант Сикушепко с двумя солдатами на ходу подняли Анатолия Анипера, но сами заскочить назад не успели. Китайцы открыли плотный огонь из орудий и ручных гранатометов. Один снаряд попал в правый борт и разорвался внутри.

Снова вспышка, взрыв, темнота. Когда очнулся, показалось, что все изменилось. Стояла тишина. В ушах тоненько звенел колокольчик. В нос ударил тошнотворный запах тротила, смешанный с вонью дымящихся гильз и крови. БТР был наполнен густым дымом, и только тоненький солнечный лучик пробивался сквозь отверстие в броне, оставленное снарядом гранатомета, узким, ядовито-желтым пучком освещал эту ужасную картину. В полуметре от меня сержант В. Ермолюк занял позицию и открыл огонь через бойницу, но вновь артиллерийский снаряд ударил теперь уже в правый борт и, пробив броню, смертельно ранил Виктора. Взрывной волной, многочисленными осколками были поражены почти все, кто находился внутри.

Приказал покинуть подбитый БТР. Помогая друг другу, солдаты не вылезали, а вываливались на лед и вновь открывали огонь. Я последним покидал БТР. В углу в клубах дыма увидел лежащего без движения сержанта Ермолюка. Подтащил его к люку, передал солдатам. Они бережно приняли его и положили на лед. Затем обгоревший, закопченный, и сам вывалился из люка. Мы залегли. Китайцы вновь обрушили на нас минометный огонь. Лед трещал. Артиллерия, минометы, крупнокалиберные пулеметы — все сосредоточено на нашей группе. Все велось к тому, чтобы ни один советский пограничник не смог выйти живым. Чтобы не осталось ни одного свидетеля.

Оставаться здесь дальше было нельзя. Надо перебираться на остров. Это около 50 метров открытого пространства. По команде солдаты, подхватив раненых, изготовились к броску, но с места не стронулись. Да, БТР хоть как-то прикрывал, но он же мог стать для нас и братской могилой, попади в него еще пара снарядов. Понял, нужно хоть парой очередей из автомата прикрыть солдат. Они в какой-то мере должны почувствовать себя защищенными. Я выскочил из-за БТР и дал несколько очередей. Но мой автомат сразу замолчал. Бросился внутрь машины в надежде найти хотя бы один магазин с патронами. Повезло, нашел. Перезарядив автомат, открыл верхний люк, высунулся по пояс из БТР и вновь начал стрелять.

— Вперед, на остров! — из последних сил заорал солдатам.

Преодолев замешательство, они ринулись к спасительному берегу. Я видел, что последние солдаты уже были под прикрытием берега, когда автомат снова замолчал. Кучной дробью колотили пули по броне. Совсем рядом взрывались мины, трещал и ухал лед. Я опять ощутил до боли знакомое чувство одиночества. Автомат не стрелял, а я стоял, и мне все было безразлично. У острова лежали мои солдаты, истекающие кровью, с надеждой и тревогой смотрели в мою сторону. Китайцы расстреливали меня, а мне было все равно. Наступала полная апатия. Исчерпав запас прочности, организм отключался. Почему нет помощи? Как долго этот ад будет продолжаться?

ПОСЛЕ «АЛЬФЫ»

— Как дальше сложилась ваша военная судьба?

— Поначалу не слишком весело. Вернулся я на должность начальника политотдела пограничного округа. И все пришлось начинать сызнова.

— С Камчатки?

— Ближе места не нашлось [смеется]. Прошло четыре года. Я попросил отправить меня в Академию Генерального штаба. Каждый год обещали, потом сказали, что моя должность не проходная для академии. Можно получить должность заместителя начальника политотдела округа, вот с нее берут в академию. Направили меня в Среднеазиатский пограничный округ. Таджикистан. Стал я заместителем начальника оперативно-войскового отдела. Два года в афганских событиях участвовал…

— И чем вы занимались?

— Перед нами была поставлена задача: защищать южные рубежи от нападений «моджахедов». Однако отдел планировал и боевые операции в Афганистане. Особенно памятна одна — Куфабская, по уничтожению в 1983 году крупного главаря «духов». Ею руководил непосредственно генерал Матросов. Целый год перед этим наши армейцы пытались уничтожить банду в несколько тысяч «штыков», понеся при этом серьезные потери.

Мы сосредоточили 1,5 тысячи человек — можно сказать, весь цвет погранвойск. Оперативно высадили сразу в нескольких местах десанты, при огневой поддержке «Грачей» — Су-25 и «Летающих танков» — Ми-24 нанесли сокрушительный удар по «моджахедам». Сорок пять суток длилась операция. В итоге вся банда была уничтожена, хотя самому главарю удалось скрыться.

Конечно, будучи полковником, я с автоматом по горам уже не бегал. Всякие бывали ситуации, в том числе и с риском для жизни. Но мне казалось, раз я прошел Даманский и остался в живых, то смерть от вражеской пули мне не грозит.

— А как же Академия Генерального штаба?

— «Улыбнулась». Зато меня направили в Академию наук при ЦК КПСС. После ее окончания я работал начальником отдела агитации и пропаганды политуправления Погранвойск КГБ СССР. Потом стал членом Военного совета Прибалтийского военного округа в Риге. За год до ликвидации политорганов подал рапорт с просьбой перевести меня на командную должность. Был направлен заместителем командующего Восточного погранокруга.

— Опять на Камчатку?

— Туда. Пробыл там три года и попросился домой. Служба моя заканчивалась, годы вышли. В Риге я оставил квартиру, которую потом власть нового Латвийского государства с удовольствием отобрала. Решил ехать в Хабаровск, там все-таки все свои, может, помогут. А там меня назначили командующим Дальневосточного пограничного округа. Это была боевая работа, и она нравилась мне.

Чем занимались? Боевой подготовкой личного состава отрядов, застав, мотоманевренных групп, морских бригад и особенно подразделений разведки. Естественно, что пригодился опыт, накопленный в Приморье, «Альфе», Афганистане и Таджикистане. Нюансы ведения боевых действий в различных условиях и на различных театрах военных действий я передавал новому поколению, так же как и рассказывал об особенностях борьбы с террористами. Молодым пограничникам наверняка это пригодилось. Ведь многие из них затем отправлялись на Северный Кавказ и в другие горячие точки.

— Ну а потом вам предложили сформировать Хабаровский пограничный институт.

— Верно. Это была давняя мечта всех, кто служил на Дальнем Востоке. Потому что офицер или курсант, проучившийся в Москве, не хотел возвращаться обратно. Мы начали работать с нуля, но дело это было настолько важное и интересное, что трудности как-то остались незамеченными.

КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО

Из мемуаров Виталия Бубенина

Я заметил, кто-то из солдат с острова снова бежит ко мне. Подумал почти безразлично: «Зачем? Ведь убьют». Но в следующий миг почувствовал, что этот кто-то оказался Мишей Путиловым. Он с силой дернул меня за ноги и оттащил вниз. Я упал и зарылся лицом в остывающие гильзы на дне БТРа.

— Товарищ старший лейтенант, что вы делаете? Вас же убьют! — Он помог мне вылезти.

— Путилов, посмотри, там должны еще быть патроны.

Он нашел еще пару неполных магазинов.

— Теперь беги к острову, — сказал ему, — я тебя прикрою.

Он побежал. Где-то на полпути вскрикнул и упал, потом медленно пополз дальше. Ранило, но жив. Собрался бежать за ним, но как же без шубы? Снова нырнул в БТР, отыскал то, что от нее осталось, накинул на плечи. Напрягся, чтобы сделать решительный бросок. Но что-то остановило. И тут же рвануло буквально перед грудью. Словно споткнувшись, я рухнул на лед. Снаряд пролетел перед грудью настолько близко, что я просто почувствовал его своим телом. Мгновение, уже которое за этот бой, вновь подарило мне жизнь. Я поднялся и побежал. На острове меня ждали мои солдаты.

Уходим на север. За небольшим изгибом берега, надежно защищавшего нас, мы остановились, чтобы оказать посильную в этих условиях помощь раненым. Особо тяжелых приказал выносить на наш берег. У Виктора Ермолюка была оторвана одна нога, а вторая держалась на кусочке мышцы и оставшейся штанине. Низ живота разворочен. Кровь хлестала ручьем, и мы никак не могли ее остановить. Перед тем, как его отправить, он подозвал меня. Затухающим голосом попросил:

— Товарищ старший лейтенант, я умираю, отомстите за мою смерть.

Удивительно, но он не терял сознание и умер уже в вертолете, когда его вместе с другими переправляли в госпиталь. Попросил у ребят закурить и тихо угас.

Нас осталось четверо. И только одному из этих четырех удалось пока избежать ранений. Я верил, что обязательно придет помощь. Но время шло, а ее все не было, словно затерялась в пути.

Мы перекурили, перезарядили автоматы и снова пошли на остров. Ведь там оставались наши товарищи, они еще вели бой, и бросить их мы не могли. Каждый из нас понимал, что живыми оттуда вряд ли вернемся.

Прошли несколько десятков метров. Стояла тишина. Прошли через свои позиции. Видели наших убитых. Вышли на вал, где расстреляли китайцев, когда зашли им во фланг на БТР. И опять огонь по нам никто не вел. Видели следы своего БТР. Видели много крови на снегу и длинные глубокие борозды, тоже красные от крови. Это китайцы волоком эвакуировали своих убитых и раненых. В нас не стреляли.

Я плохо слышал после контузии. Уши заложило спекшейся кровью. Поэтому не сразу понял, когда солдаты стали радостно кричать и махать руками. А это означало, что китайцев на острове больше нет. Через кусты уже просматривалась протока. И там тоже никого не было.

СЕКРЕТ НАШЕГО МЕНТАЛИТЕТА

— Вы следите за жизнью «Альфы»?

— Конечно! Я горжусь подразделением, которое прошло не только достойный боевой путь, но и гражданский, стало воплощением офицерской чести России. Драматические события 1991-го и 1993-го это показали. Очень переживаю за каждую боевую операцию. За Вильнюс, за Кавказские дела. Больше всего меня потрясла гибель Толи Савельева (начальник штаба Группы «А» полковник А. Н. Савельев погиб у здания шведского посольства в Москве 20 декабря 1997 года, обменяв себя на иностранного дипломата — Авт.). Он был из моих ребят, из первых. Год не дожил до двадцатипятилетия Группы.

— Скажите, вам никогда не было в душе обидно, что после командования Группой «А» ваша офицерская судьба сложилась таким образом?

— В общем, по-человечески, наверное, да. Мне не раз говорили, да я и сам знаю, что хорошо бы иметь побольше честолюбия. Но я пограничник, солдат своей страны, и по большому счету мне было все равно, где служить России. Главное — делать это достойно. Разве я мало сделал? Формировал погранзаставу на Дальнем Востоке. С нуля создавал «Альфу», командовал пограничным округом. Был в числе тех, кто создал пограничный институт. Да бывает ли военная карьера удачнее? У нас, выпускников Алма-Атинского высшего погранучилища, была заветная мечта — закончить свою доблестную службу на границе в звании майора и непременно начальником заставы. Дальше предел мечтаний и не распространялся…

— Как вы думаете, нужен ли нам позитивный миф о несокрушимой «Альфе»?

— Миф — это мыльный пузырь. И когда он лопается, ничего не остается. «Альфа» в легендах не нуждается. О ней нужна постоянная, но правдивая информация. О том, как существует Группа, которая направляет свои силы на стабилизацию общества. Группа, созданная для спокойствия и безопасности людей. Тогда у каждого из нас будет уверенность в завтрашнем дне.

— По вашему мнению, что сегодня заставляет этих ребят, пришедших в подразделение за последние годы, становиться под бандитские пули?

— Наше поколение было идеологически защищено. Мы формировались в обществе, в основе идеологии которого лежала преданность — Отечеству, партии, народу. Сейчас сотрудник подразделения получает не больше, чем мы раньше. Так что же заставляет «альфовцев» тренироваться до изнеможения, а потом бросаться под пули? Что? В этом и есть секрет нашего менталитета. И это уже неизлечимо [улыбается].

— Что бы вы хотели сказать и пожелать нынешнему поколению офицеров «Альфы»?

— Очень трудно подыскать подходящие слова, чтобы объяснить, что такое патриотизм. Ведь патриотизм — это, прежде всего, чувство. И оно формируется не день и не год. И даже не сто лет. Это все то, что составляет гордость и страдания, великие победы и свершения твоего государства. Это то, что поднимало в атаку солдат Великой Отечественной и то, что поднимало вас на пулеметы в Будённовске, Первомайском и Беслане, что было с вами при заходе в «Норд-Ост» на Дубровке… Это и есть простой секрет русского солдата и офицера.

Здоровья вам и веры. Ребята, вы нужны России!

КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО

Из мемуаров Виталия Бубенина

Каждый, кто вел бой на острове, проявлял героизм, мужество, беспримерную храбрость и стойкость, смекалку и взаимовыручку. И все это, помноженное на профессионализм, сыграло решающую роль. Батальон регулярной армии Китая при поддержке двух минометных и одной артиллерийской батарей в течение двух часов жесточайшего боя не смог сбить с острова и уничтожить группу пограничников в 30 человек.

По официальным данным, за два с небольшим часа мы уничтожили до 248 китайских солдат и офицеров только на острове. Сколько мы расстреляли на протоке, неизвестно. С нашей заставы погибло 8 пограничников, 14 ранено.

С последней группой мы выходили с острова, на котором уже не было китайцев. Вдруг заметили справа группу людей. Изготовились к бою. Но вскоре узнали своих. Это Юра Бабанский со 2-й заставы, расстреляв все боеприпасы, потеряв несколько человек убитых, выводил группу из боя.

Над нашим берегом уже кружил вертолет. Он приземлился на протоке. А потом мы увидели бегущих навстречу пограничников.

— Товарищ старший лейтенант, наши идут.

Ко мне подбежал замполит 2-й заставы младший лейтенант Михаил Колешня. Я не только понял, но и всем существом осознал, что все кончилось. Мои силы были на пределе. Солдаты успели подхватить меня на руки и бережно опустили на лед. 

ИЗ ДОСЬЕ "СПЕЦНАЗА РОССИИ"

…О подвигах советских «зеленых фуражек» и российских пограничников можно и нужно писать книги и снимать фильмы. Нынешняя повседневная служба требует больших моральных и физических сил. Порой сотрудникам приходится действовать в экстремальных ситуациях.

Пограничники сталкиваются с главными угрозами госбезопасности — это и международный терроризм, и трансграничная преступность, и наркотрафик, и контрабанда оружия, и незаконная миграция. Ежегодно Пограничная служба ФСБ России пресекает около 45 тысяч нарушений режима государственной границы. И свой профессиональный праздник тысячи пограничников отметили на боевом посту.

Также со 100‑летним юбилеем мы поздравляем всех ветеранов — и тех, кто героически встретил врага на рубежах Отечества 22 июня 1941 года, и тех, кто обеспечивал безопасность Родины в последующие годы — на дальневосточных и афганских рубежах, в Закавказье, Таджикистане и на Северном Кавказе.

С юбилеем!

 

ЛЫСЕНКОВ Дмитрий Викторович, родился в г. Душанбе Таджикской ССР. Главный редактор газеты «Спецназ России» в 1995‑2002 годах. В разные годы входил в руководство ряда центральных средств массовой информации — газет «Россiя», «Трибуна» и «Парламентская газета».

Являлся исполнительным директором Союза писателей России.

Президент Фонда сохранения культурного наследия «Русский Витязь». Главный редактор информационно-публицистического агентства «Контекст».

Член Совета по делам национальностей при Правительстве Москвы.

 

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!