Автор: АНДРЕЙ КУМОВ

ДОБРОВОЛЕЦ КУМОВ - 2

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО.

«Я ПО ДУХУ ДОБРОВОЛЕЦ»

Что было самым сложным в повседневной службе и в оперативно-боевой подготовке? Что запомнилось больше всего или впечатлило за время службы в управлении? И Ваша оценка РОСН разных регионов.

На боевых дежурствах в свободное время я подолгу сидел в конференц-зале, где была оформлена доска почета с фотографиями сотрудников, удостоенных боевых наград. Очень хотелось быть похожим на них, проявить себя в боевом мероприятии. Но в те годы страна жила мирной жизнью, массовые проявления экстремизма, терроризма до нас еще не докатились. К моему приходу специальные задачи между подразделениями Группы уже были распределены: все по очереди, а очередь в ведении руководителя, и когда дойдет до тебя, неизвестно.

Вот это и было самым сложным — ожидание и невозможность себя проявить, рутина. Поэтому основное внимание уделялось тренировкам, сдаче нормативов, участию в соревнованиях. Что касается соревнований, то для меня об этом и речи не могло идти! Ребята показывали результаты на уровне мастеров спорта. Куда мне было до них! Я не занимался профессионально спортом, как большинство сослуживцев, просто был хорошо физически сложен, здорово бегал на короткие дистанции, всегда радовали занятия по стрельбе, рукопашному бою, преодолению препятствий, профессиональной подготовке. Но вот один норматив по бегу давался с трудом и был выполнен только в первые два года, за что меня, мягко сказать, журили. Все остальные с легкостью перекрывались.

Первым испытанием стал Афганистан, где какие-то боевые качества проявились. В командировке я высказал желание остаться, но Олег Александрович (руководитель подразделения) пояснил, что мы здесь на боевой стажировке, и всем надлежит вернуться обратно в обозначенный срок.

С первым уроком в борьбе с проявлением терроризма я столкнулся в 1986 году в Уфе (захват двумя во­оруженными дезертирами пассажирского самолета — Ред.). Наконец в какой-то мере удалось проявить себя. Успешно. Это был незабываемый урок затрат: и профессиональных, и моральных.

По возвращении с задания выяснилось, что отношения в коллективе тоже претерпели изменения. Ведь в штурмовую группу я вызвался добровольно, а отдельным сотрудникам это не понравилось, считалось, что состав должен назначать начальник. Для меня это было непонятно и неприемлемо — я по духу доброволец. Одни признали, порадовались, поздравили с почином, а для других появился лишний повод для кривотолков… Мало того, что папа полковник, сам молод и уже офицер, с высшим образованием, зачислен на офицерскую должность, участник боевых действий, так теперь еще и с боевой наградой!!! Никто даже подумать не мог, что я с таким набором так надолго задержусь в подразделении…

Все сложно!

Когда я стал руководителем, мне было безразлично, как лично ко мне относится тот или иной сотрудник: главное его отношение к службе, надежность и польза при выполнении задач, стоящих перед подразделением.

Никогда не имел любимчиков и сам таковым не был, не тратил время на подбор «своей команды». Какие подчиненные доставались, теми и руководил, добиваясь серьезных результатов в оперативно-боевой деятельности, стремился быть примером для подчиненных, что позволяло устанавливать климат доброжелательности, взаимопонимания и исполнительности, способствующий выполнению поставленных задач. Основной упор в работе с сотрудниками делал на рост уровня самосознания. Человек должен отдавать себе отчет, ради чего он здесь находится. Основной мотив службы — добровольность и осознанное самопожертвование и исходя из этого самоподготовка к предстоящим испытаниям.

У нас единичный отбор, плохих нет, каждый индивидуален, своеобразен, способен на поступок. Искусство командира — создать коллектив единомышленников, чем я и занимался, но подобное, как мне представляется, не приветствуется начальниками определенного склада, это вызывает неудобство, им легче управлять разрозненными микрогруппами.

Конечно же, больше всего запомнились мне мои боевые товарищи! Готовые в любой момент, если появится необходимость, рисковать собой, всем, что им дорого, ради выполнения поставленной задачи, даже немыслимой!

Также запомнились на их фоне амбиции и непрофессионализм отдельных представителей оперативного и руководящего состава, требовавших исполнения удивительных по своему содержанию задач, не считавшихся даже с возможностью потерь! Чтобы выйти из ситуации и добиться желаемого результата, приходилось затрачивать весь спектр человеческих и профессиональных сил!

Ответ по РОСН. В России создана система специальных подразделений во всех ведомствах, и каждое из них имеет — должно иметь! — свою специфику подготовки, разработанную под выполнение задач, которые ведомство призвано решать. Я убежден, что большинство сотрудников имеют достаточную подготовку. Для проведения сравнительного анализа надо было бы поучаствовать в проверочных мероприятиях, голословно выделять какую-нибудь службу, на мой взгляд, было бы некорректно.

Населению большинства регионов нашей необъятной Родины повезло, что они не знакомы с проявлениями терроризма, экстремизма, поэтому оно не может оценить по достоинству готовность территориальных РОСН. Значит, те, кто ведут борьбу с локализацией этих противоправных проявлений в так называемых «горячих точках» страны, делают свою работу исключительно профессионально, не позволяя терроризму распространиться на другие регионы.

Кстати, большинство РОСН принимали участие в контртеррористических операциях, в том числе и совместно с подразделениями Центра специального назначения, и обладают богатым боевым опытом. В этих мероприятиях или операциях они, согласно приказам, играют вспомогательную роль, но, отвечая за отдельную территорию, действуют самостоятельно и эффективно.

«ТЫ КОМАНДИР, НО ПРЕЖДЕ — ТЫ ЧЕЛОВЕК»

Любая операция сложная по-своему. И все-таки: какая лично для Вас была самой трудной и в чем?

Самая тяжелая та, в которой, находясь рядом, не участвуешь, а ждешь, когда и чем она закончится. Так было со мной в Первомайском в 1996 году (операция против банды террористов Салмана Радуева, захватившим заложников в дагестанском городе Кизляре и по пути дальнейшего продвижения — Ред.), когда мы должны были выполнять другие задачи, и на Дубровке в 2002 году, где наша группа составляла оперативный резерв. Или та, которую ты планируешь, стараясь предусмотреть все возможные варианты, проводишь, но в какой-то момент в ситуацию вклиниваются объективные или субъективные обстоятельства, и… погибает сотрудник.

Для меня всегда был основополагающим принцип проведения операции без потерь, — но не всегда это оказалось возможным на практике. Мы не боги. Главное, чтобы ты знал, что сделал все необходимое. Если в отношении конкретного человека вмешался Божий Промысл, здесь ты, к сожалению, уже бессилен.

Независимо от результата мероприятия, остается чувство неудовлетворенности. Ты командир, но прежде — ты человек, это твои боевые товарищи, каждый дорог, поэтому по завершении начинается переосмысление произошедшего: что не было сделано, додумано, исполнено… К сожалению, ничего нельзя вернуть, поправить.

Кого бы из своих командиров, с кем Вам пришлось служить по жизни, Вы хотели бы выделить особо? Не только в Группе «А».

Ответу на этот вопрос нужно было бы посвятить отдельную публикацию, т. к. это связано с описанием конкретных эпизодов боевой деятельности. Я бы отметил большое количество боевых друзей в разных ведомствах, многие оказывали неоценимую помощь при выполнении задач в сложнейших ситуациях. Сосредоточимся на главном…

Родители были за границей, поэтому мою судьбу по окончании пограничного училища решали два человека. Один, Рогозин Аркадий Павлович, был начальником ВКШ КГБ СССР (ныне Академия ФСБ России — Ред.) и хорошим знакомым моего отца. Другой — Карпухин Виктор Фёдорович, Герой Советского Союза; он был заместителем начальника Группы «А». К нему я подошел на первом или втором курсе по окончании встречи с курсантами. Хотел узнать, что нужно, чтобы прийти на службу в подразделение. Карпухин сказал, что еще приедет, когда я буду на четвертом курсе, и если не потеряю желание, увидимся. Так и произошло. Когда я зашел в кабинет, где проходило собеседование, он радостно меня встретил словами: «Ну что, не передумал?» — и сказал кадровику, чтобы меня записали. Так началось воплощение в жизнь моего главного предназначения.

А потом был еще один человек — мой первый командир, Балашов Олег Александрович, начальник отделения, стоявший у истоков образования Группы, раненный в бою (при штурме дворца Амина в Афганистане — Ред.), на тот момент награжденный орденом Красной Звезды.

К сожалению, они уже ушли от нас, но, глядя на этих замечательных людей, я строил себя как боец, а в дальнейшем как командир.

Годы службы были наполнены многочисленными встречами с людьми, добрая память о которых навечно запечатлена в сердце. Можно было бы выделить конкретно кого-то из них, но в этом нет необходимости. Они сами поймут, о ком идет речь, прочтя этот материал.

Самых добрых слов благодарности и уважения заслуживают некоторые сотрудники и руководители оперативных подразделений. Профессиональное чутье (интуиция), способность оценить минимум информации, проанализировать ее, принять решение и настоять на проведении специальной операции позволяла подавить неуверенность в надежности сведений, быстро настроиться на предстоящие боевые действия, что в итоге сохранило жизни сотрудников подразделения и привело к достижению серьезных успехов, с высокой оценкой на уровне главы государства.

Уважаемый Андрей Николаевич, чем Вы любите заниматься в свободное от службы время, есть ли у Вас хобби?

То, чем я в данный момент занимаюсь, отвечая на вопросы, или когда участвую в проведении тематических встреч и уроков мужества, и есть мое хобби. Нравится заниматься разно­образными спортивными направлениями, учиться. За время прохождения военной службы я окончил пять ВУЗ­ов — в прежние времена были установлены 

конкретные сроки службы, поэтому руководство было заинтересовано в образованности своих сотрудников, готовило себе достойную смену (сейчас с этим сложнее!). Они не хотят уходить. Им не нужна смена!

НА ГРАНИ ЖИЗНИ И СМЕРТИ

Интересно было бы узнать: при наличии выбора отряд поменял бы АК на другой автомат? Какой?

Образцы иностранного вооружения не могут не привлекать, но мы же служим в Вооруженных Силах России! Линейка АК разнообразна, менять лучшее на какое-нибудь — это непрофессионально. В боевых мероприятиях показали свою эффективность АК104, пистолеты-пулеметы МP-5, 9 и наш СР-3 с ЛЦУ, т. к. боестолкновения предполагают ведение огня на сверхкороткой дистанции — от одного до двадцати пяти метров — и в ограниченном пространстве. АК105 — в передвижениях в горно-лесистой местности.

Длинноствольное вооружение больше подходит группам огневой поддержки, выполняющим функции подавления, или в соревнованиях по классической стрельбе.

За что Вы получили Звезду Героя России? Об этом можно говорить, или еще не пришло время?

Боевые награды не получают, а заслуживают и удостаиваются. Ими награждают, а получают только к очередным юбилеям через каждые пять лет — и то, войдя в определенный круг лиц.

В нашем случае за каждой наградой — конкретный поступок на грани жизни и смерти, и проявленные при этом героизм, мужество, отвага, храбрость, доблесть. И нет такой практики, чтобы ты когда-то совершил что-то значимое, а по прошествии ряда лет за то же самое ты снова и снова получал бы награды все большего и большего достоинства, вплоть до почетного звания. Потому что приходит такое время, когда все награды уже собраны, и человека просто нечем награждать! А жизнь продолжается…

Обычно, отвечая на этот вопрос, я говорю, что оказался в нужном месте в нужное время, принял правильное решение, которое было соответствующим образом оценено.

В моей боевой истории таких эпизодов было еще два, но признания удостоился только один. Многие из моих боевых товарищей в мирное время совершали по-настоящему героические поступки, но почетного звания удостоены не были. А бывают и противоположные случаи… но признание, по моему глубокому убеждению, — это тоже Божий Промысел в отношении конкретного человека.

Есть ли отличия «Альфы» от других коллективов спецназа госбезопасности?

В дополнении к уже сказанному: «Альфа» — это бренд государства, ни одна другая структура не ассоциируется в мире с принадлежностью к нашей стране, нет такого признания исключительности заслуг. Может быть, только потому, что в настоящее время ведется война в Сирии, мир узнал о новом образовании в МО — Силах специальных операций.

Какое напутствие молодому поколению, которое готовится посвятить себя и свою жизнь служению Отчизне, Вы бы дали?

Чтобы не читать нравоучения и не повторяться… Пожалуйста, посмотрите ответы на предыдущие вопросы. Надо стремиться принести максимальную пользу своей стране, научиться веровать. Вера, по моему глубокому убеждению, придает жизни смысл, помогает определить свое предназначение, стойко преодолевать испытания, следование ее принципам вселяет чувство уверенности в правоте своих мыслей и поступков, укрепляет внутренний стержень человека, освобождает от исключительно материальных привязанностей.

Сразу на память приходит девиз Внутренних Войск: «Если с нами Бог, то кто против нас!» или «Мы — Русские, с нами Бог!»

А в заключение хотелось бы привести слова известного советского писателя: «Самое дорогое, что есть у человека, его жизнь. И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы и под ложечкой не сосало от мелкого подленького прошлого…» (вольная цитата из Николая Островского — Ред.).

ИЗ ДОСЬЕ «СПЕЦНАЗА РОССИИ»

Полковник Кумов Андрей Николаевич — Герой России.

Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени с мечами, Александра Невского, Мужества, «За военные заслуги», Красной Звезды.

Среди его медалей — «За отвагу» (дважды), медали ордена «За заслуги перед Отечеством» I и II степеней с мечами, Суворова, Жукова.

Кавалер орденов Димитрия Донского III степени (Русская Православная Церковь) и «Ветеранская Слава» I степени (Международная Ассоциация «Альфа»).

Благодарю за внимание, прошу извинить за многословие, вопросы не однозначные, большинство из них требуют развернутых ответов. 

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях: