Его посмотрели не по одному разу и полюбили миллионы телезрителей. Более того, по тем временам «Старший сын» считался картиной, которая, несмотря на все рогатки цензуры, «все-таки пробилась к зрителю», отсюда ее ценность возрастала многократно.

«Ведь это пьеса Вампилова, драматурга с трудной и страшной судьбой, — объяснял Караченцов. — Сам Вампилов, погибший очень рано, при жизни из пяти написанных пьес увидел в театре, насколько мне известно, только одну. Его запрещали повсеместно. Почему его пьесы не пускали, не знаю. Может, своей непонятной обыденностью и маетой они смущали комиссию.

Мы не могли не проникнуться, что участвуем в полулегальном произведении, выносим его на всю страну… «Старший сын» выходит на такую аудиторию! Отсюда пристальное внимание. Я помню, как Дом кино, где проходила премьера, атаковали зрители. Чувствовалось, что произошло нерядовое событие».

Как пояснял Виталий Мельников, «тогда впервые на телевизионном экране появилась вампиловская драматургия. Была возможность следить за актером вблизи, подробно, не торопясь, рассматривать не просто сюжет, события, а следить за тем, как у актера рождаются мысль, чувства. В этом, я думаю, секрет долгой жизни обеих картин по Вампилову (вторая, помнится, «Отпуск в сентябре» с Олегом Далем — Авт.). Хорошая драматургия определяет и привлекает хороших артистов. У нас был просто замечательный коллектив… Мы репетировали буквально сутками. Чтобы все было естественно и правдиво».

Эта картина не просто ностальгический экскурс в прошлое, «когда люди еще верили любому, кто постучит ночью в дверь», но и пособие по выживанию. Правда-правда!

Караченцов вспоминал, как однажды он был в Приэльбрусье, на Чегете, в знаменитом круглом кафе «Ай» (что в переводе с тюркского означает «луна»). Построенное в 1960-е годы, одновременно с открытием первой очереди канатной дороги, оно было первым и, пожалуй, единственным высокогорным кафе в СССР.

Его изображение, растиражированное многочисленными открытками, фотографиями и значками, стало визитной карточкой Приэльбрусья. В этом-то культовым месте, связанном с именами бардов и бардовской песней, Николай увидел девушку, которая сидела за соседним столиком.

«Шампанское, и пробка на горлышке перевернутая, я смотрю, она ее своеобразно сбила, показывая этим, что помнит, как я так же делал в картине «Старший сын». Потом она мне сказала: «Мне твоя картина помогла выжить». Оказывается, однажды на лыжне получила тяжелейшую травму, а фильм зацепил, помог выжить, восстановиться. Причем она после этого катается, и катается грандиозно».

После этой встречи Караченцов отчетливо понял, что картина стала конкретным толчком в его кинобиографии. Потому что был влюблен в своего (все-таки внутренне тонкого!) Бусыгина и верил в него, как верил в каждого своего героя, «наполняя своим существованием и переживанием». Не мог он иначе — только так. «Имея даже маленькую роль, наши актеры начинают думать в огромном диапазоне: от того, как их увидят родственники, до биографии своего героя», — объяснял Караченцов.

Получается, что для всенародной славы надо выполнить важнейшее условие — попасть в нужную картину. «Можно сниматься всю жизнь, примеров масса, а мимо тебя будет равнодушно проходить толпа, и ни один не обернется».

К слову, узнавать Караченцова на улицах стали далеко не сразу.

«Когда-то молодыми мы с Сашей Збруевым снимались в фильме «Батальоны просят огня» — кстати, не очень замеченная, но хорошая картина. После съемок садимся в московский поезд, проводницы: «Ой, это вы, Николай…» У меня шок. Опытный к славе Збруев «успокоил»: «Подожди, ты недавно начал сниматься, дальше хуже будет»».

Единственное, с чем тут можно и нужно не согласиться — фильм «Батальоны просят огня» (снят в 1985 году к 40-летию Победы), в котором Караценцов сыграл старшего лейтенанта Орлова, помнят и любят миллионы зрителей. Равно как любят и помнят песню «Минуты тишины» в его же неподражаемом исполнении…

Как ни странно, в дни войны

Есть минуты тишины,

Когда бой замолкает устало,

И разрывы почти не слышны.

И стоим мы в дни войны,

Тишиной оглушены.

Так бывает в дни войны —

Нам в окопах снятся сны,

Снятся нам довоенные села,

Где в окошках огни зажжены.

И в землянках в дни войны

Дышат миром наши сны.

«КОГДА ЖЕ МЫ ПОБЕЖДАТЬ НАЧНЁМ?!»

Как-то однажды на канале НТВ к 9 Мая была показана замечательная передача о фильмах про войну: как снимали, кто снимался, приглашали актеров и режиссеров. Рассказывали много интересного.

Режиссер Чеботарёв, приглашенный на передачу, поведал зрителям любопытный факт, который стал показательным как раз для «Батальонов…».

По словам Владимира Александровича, во время съемок к нему подошли Николай Караченцов (старший лейтенант Орлов) и Александр Збруев (капитан Ермаков), задав необычный, но «закономерный по всем фронтам» вопрос: «Очень тяжело играть такие сцены морально, когда же мы побеждать начнем?!»

В основе картины по одноименной повести писателя-фронтовика Юрия Бондарева (когда-то этот жанр называли «лейтенантской прозой») — один из решающих этапов Великой Отечественной войны — форсирование советскими войсками Днепра в 1943 году. Два батальона брошены в прорыв на занятый немцами берег реки с целью облегчить дивизии бросок на город Днепров (т. е. Днепропетровск). Основные соединения должны поддержать их артиллерийским и авиационным огнем.

Однако командование армии внезапно меняет направление общего наступления, оставляя батальоны без огневой поддержки, чем обрекает их на верную гибель. Но личному составу отдан приказ: держаться до последнего…

Большинство сцен снимались вблизи села Малополовецкое Киевской области, где на берегах реки Собот построили целые съемочные платформы.

По-моему, это одна из лучших экранизаций прозы Юрия Бондарева — наравне с мощной и пронзительной картиной «Горячий снег». Блистательна режиссура Владимира Чеботарёва и Александра Боголюбова. Замечу, что Чеботарёв — тот самый режиссер, который снял вначале 1960-х знаменитого «Человека-амфибию» (совместно с Г. Казанским). А до того, как закончить ВГИК и молодым режиссером «Ленфильма» пуститься в «подводную авантюру» по роману Александра Беляева, он прошел Великую Отечественную войну.

На долю молодого лейтенанта выпало столько, что на основе его собственной биографии можно было бы снять захватывающую приключенческую ленту: командовал артиллерийской батареей, был ранен, попал в плен, бежал, войну закончил в Будапеште весной 1945 года…

То есть Чеботарёв снимал то, что сам видел и что сам лично пережил. Совершенно очевидно, что сегодня, да впрочем «и вчера», невозможно было снять кино о войне лучше, чем это делали режиссеры-фронтовики, показывая ту правду, которую ни воссоздать, ни сымитировать невозможно. Владимир Басов, Станислав Ростоцкий, Петр Тодоровский, Евгений Матвеев, Юрий Озеров, Леонид Гайдай… Они знали, как выглядит поле боя, что такое мужество, страх смерти, потеря друзей. И потому они хорошо знали цену жизни.

В «Батальонах…» потрясающе выстроены характеры, показаны чувства «людей из стали», благодаря которым и была выиграна самая страшная война в истории человечества. А актеры так-таки «просто кожей» ощущали военное время, тем более, что режиссер специально ставил их в условия, близкие к тем — настоящим… А это трудно и морально, и чисто физически. Но сыграли они все блестяще, показав зрителям своих героев как «подлинное свидетельство из первых рук».

Впечатляют работы Александра Збруева, Олега Ефремова, Александра Галибина, Вадима Спиридонова, Игоря Скляра, Борислава Брондукова, Александра Панкратова-Черного, Геннадия Королькова и, конечно же, в первую очередь Николая Караченцова — помимо чисто актерской работы, в фильме он еще поет песню на стихи Михаила Матусовского, музыка Андрея Петрова.

В его неподражаемом хрипловатом исполнении песня звучала негромко, проникновенно и так доверительно, как будто актер открывает нам всем тайну — но одну на двоих — между ним и одним-единственным зрителем.

Как предвидеть наперед

Трудный путь стрелковых рот,

Кто до ближней дойдет переправы,

Кто до самой победы дойдет?

Как предвидеть наперед,

Что тебя на свете ждет?..

Об этой роли Караченцова написал Роман Скоморохов в «Военном обозрении»: «У каждого своя роль. Что есть старлей Орлов в фильме? Символ. Символ простой и сложный одновременно. Действительно, в жизни нашей таких людей было, к величайшему нашему счастью, множество огромное.

Это же так просто: поняв, что дела хуже некуда, принять командование на себя, как это сделали Орлов и Ермаков. Это было? Было. Бондарев здесь честен, как святой.

Конец Орлова. Сколько было таких? Оставшихся прикрывать отход израненных товарищей, без малейшего шанса на жизнь? Идущих в последнюю контратаку, потому что этим может дать дополнительные минуты жизни тем, кто остался за спиной и потом отомстит?

Скажите, сколько было таких Орловых? Сотни? Тысячи?

В карьере каждого артиста есть такая роль, которая, может, и не делает его суперзвездой, но поднимает над другими. Как сыграть, согласитесь.

А вот так. Как играл Караченцов. Легко и без лишнего трагизма. Потому Орлов — это такая же «роль навсегда», как и Резанов, ковбой Билли, Урри, Тиль…» («Батальоны по-прежнему просят огня…», «ВО», 30 октября 2018 года).

Караченцову, как и его звездным коллегам, удалось показать поколение дедов и отцов именно таким, как видел его и знал артиллерист Юрий Бондарев.

«Наше поколение, пришедшее на войну в самый судьбоносный ее разгар, в 1942-м, было нравственно чистым, — сказал просто золотые слова в одном из интервью Юрий Васильевич. — Я считаю его святым поколением. Того, что мы зарабатывали, хватало на простую еду и скромную одежду. Но какая скорость, какая надежда и одержимость были в тех трудовых пятилетках!

Уже в Сталинграде мы почувствовали силу, мощь и количество нашего оружия, созданного на тыловых заводах. У нас был приказ: «Стрелять столько, сколько возможно выпустить снарядов». Мы стреляли до того, что стволы орудия раскалялись. И мы верили, и мы жили надеждой. От нашего поколения в живых осталось всего три процента. И своих фронтовых сотоварищей я буду до конца дней своих помнить, как самых близких…»

Александр Збруев как-то вспоминал, что однажды смотрел в кинотеатре широко разрекламированную ленту о войне. «Помню, — рассказывал он, — после сеанса подошел незнакомый человек со словами: «Александр, знаете, ваш фильм «Батальоны просят огня» намного лучше!» Понимаете, все очень индивидуально. Нам, актерам, трудно судить, пусть это делают зрители».

Вот-вот! Так же и для Николая Караченцова то, что почувствует зритель — после спектакля или просмотра кинофильма — казалось необычайно важным. Он свято верил в то, что зрители плачут и смеются, если испытывают потрясение, и если становятся «лучше хоть на чуть-чуть» — это и есть то, ради чего существует его профессия, — профессия актера.

Параллель этого колокольчиком звенит в «Старшем сыне», когда выясняется, что Сарафанов-старший играет на похоронах. Как его успокаивает Бусыгин, близкий по духу самому актеру? «Папа, о чем ты грустишь? Людям нужна музыка, когда они веселятся и тоскуют. Где еще быть музыканту, если не на танцах и похоронах? По-моему, ты на правильном пути».

По тому же пути, длиной в почти сорок лет, шел (а когда и бежал!) и сам Караченцов…

«Если человек, выйдя после спектакля, — говорил он, — пусть на микрон, но становится другим и лучше, значит, не зря существует театр, его великая просветительская, воспитательная и очистительная миссия. Даже если я играю отрицательную роль, мой зритель все равно станет лучше, пусть на те два часа, что идет спектакль.

Но произойдет его «вознесение» лишь в том случае, если я хорошо сыграю отрицательную роль. Тогда-то он поймет, до какой мерзости может дойти человеческая душа и как страшно стать таким. Но я актер, я только голос. И ежели я вижу боль человеческую, не могу о ней молчать, мне надо успеть о ней прокричать на весь мир, успеть, пока я живой…»

«АРХАНГЕЛ МИХАИЛ»

8 мая 2004 года. Москва. В Государственном Кремлёвском Дворце проходит торжественный вечер, посвященный 59-й годовщине Великой Победы. Среди почетных гостей — Владимир Путин, первые лица страны.

На сцене появляется Караченцов. Позади него актриса театра «Ленком» Анна Большова с белым голубем в руках. Тут же хор «Богородская капелла». Декорация — огромный православный храм. Так состоялась премьера произведения «Архангел Михаил» на стихи Олеси Борисовой.

Ладана туман, тысяча свечей,

Провожаем мы боевых друзей.

Нестерпима боль, не хватает сил,

За собой позвал Архангел Михаил.

Именем Христа светлый путь продлил,

В синих небесах вечность подарил

Тем, кто за Россию долг святой отдал,

Кто в обмен на жизнь веру не предал.

Низко перед вами голову склонил

Воинов небес грозный командир.

Архангел Михаил вас благословил,

Нам святой водой душу окропил.

Впечатление было настолько сильным, что, когда музыка отзвучала, наступила глубокая тишина. Зал некоторое время потрясенно молчал, прежде чем разразиться аплодисментами. За кулисами к Николаю Петровичу подошел наш замечательный актер Олег Анофриев: «Ну, ты, Николай, дал!»

К написанию «Архангела Михаила» Борисову и ее мужа, композитора Неврединова, подтолкнул вице-президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» полковник Сергей Поляков. Он напомнил о том, что архангел Михаил является архистратигом всего Небесного воинства. Он же представил супругов Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II. Тот благословил их творчество.

— Олеся окружила себя православными книгами и сочинила стихи, — вспоминал Рустам Неврединов. — Когда она мне их прочитала, я сразу услышал музыку, так что оставалось только переложить ее на ноты. Решили показать Караченцову. Он загорелся, и вскоре мы записали «Архангела Михаила». По словам Николая Петровича, когда он поставил песню у себя в квартире, то его помощница по хозяйству опустилась на колени… После исполнения песни в Кремле многие думали, что это музыка Алексея Рыбникова.

…В сентябре 2005 года в Балашихе личный состав Центра специального назначения ФСБ России поминал за траурным столом погибших в Беслане десятерых бойцов. Встал один из старших офицеров «Альфы», который сказал слова, заставившие Рустама и Олесю потрясенно переглянуться: «В тот день мы все готовы были вступить в Воинство Христа». Словно строчка из «Архангела Михаила»… Это было именно то, чего они ждали от своего творчества.

— Всего с Караченцовым мы записали пять песен, среди них такие полюбившиеся публике, как «Судьба актерская» и «Дни сентября». А познакомил нас Симон Осиашвили, с которым мы тесно сотрудничаем последние несколько лет. Мы искренне восхищались творчеством Николая Петровича, и захотелось создавать песни именно для него, — сказал Рустам.

К сожалению, совместной работы больше не случилось. Но осталась песня-молитва…

Растворяя мрак, не сгорит свеча,

Не коснется враг твоего меча,

Не покинешь ты своего поста —

В небе над Россией — воинство Христа.

Золотом горят купола церквей,

Слезы на глазах вдов и матерей.

Их вам возвратить выше наших сил,

Ждет на небесах Архангел Михаил!

Низко перед вами голову склонил

Воинов Христа грозный командир.

Над сырой землей — лебединый крик,

Веру укрепи, Святой Архистратиг.

В белых облаках ангелы поют,

Воины небес честь вам отдают.

Архангел Михаил вас благословил,

Нам святой водою душу окропил.

«ГДЕ ЧЕСТИЮ И СЛАВОЮ ВЕНЧАН»

В феврале 2005 года Караченцов попал в тяжелейшую автокатастрофу. Получив известие о смерти тещи и сев за руль, чтобы ехать к жене, он не справился с управлением и на большой скорости врезался на своем «Фольксвагене» в столб. Диагноз — как приговор: тяжелая закрытая черепно-мозговая травма с осколочным вдавленным переломом черепа, переходящим на основание. Ушиб головного мозга.

Да, Караченцов точно родился в рубашке. Мимо места аварии возвращалась после вызова «Скорая». Врач Пётр Ефименко, увидев на обочине разбившийся автомобиль, велел тут же остановиться. В темноте нельзя было узнать артиста — лицо залито кровью. И только на железнодорожном билете, который лежал у потерпевшего в кармане, врач прочел всенародно известную фамилию.

Почти два месяца Караченцов находился в коме. Полученные им травмы были несовместимы с жизнью, но — произошло чудо… он вернулся с того света. Знаменитая строчка из спектакля «Юнона и Авось» не стала, к счастью, реальностью — «Я тебя никогда не увижу…»

Вся страна увидела возвращение Николая Петровича — и то, как он 1 августа 2005 года венчался в Москве со свой женой в храме Симеона Столпника, что на Поварской улице. За время таинства он ни разу не присел, мужественно отказываясь от помощи друзей. Потрясающей воли человек!

После автокатастрофы, когда Николай Петрович был на краю гибели, его супруга дала обет: «Как только муж встанет на ноги, мы сочетаемся церковным браком». «Наконец мечта моя сбылась», — призналась Людмила Поргина, добавив: «Прежде Коля неблагосклонно относился к идее венчания и только после этой страшной беды согласился».

Я уверена, что стоя с венцами, он вспоминал, не мог не вспоминать то свое выступление в Кремле…

Растворяя мрак, не сгорит свеча,

Не коснется враг твоего меча,

Не покинешь ты своего поста,

В небе над Россией — воинство Христа!

Воск на образах, не сгорит свеча,

Пусть боится враг твоего меча.

Не покинуть вам своего поста.

Защити Россию, воинство Христа!

Хотя Людмила Андреевна и предлагала мужу обвенчаться позже, когда он окончательно оправится от последствий аварии, он, тем не менее, настоял, чтобы Таинство было совершено в день тридцатилетия их совместной жизни. Это, конечно, не случайно.

«Собственно говоря, лишь немногие живут сегодняшним днем, — заметил как-то Джонатан Свифт. — Большинство готовится жить позднее».

Вот и Николай Петрович жил буквально на бегу, для сна отводил себе только четыре (!) часа в сутки. А после аварии все изменилось. «Как это ни странно прозвучит, но трагедия взяла меня за шкирку, встряхнула, заставила задуматься. Я понял: каждая минута бесценна! Здоровые люди не ощущают красоты жизни, существуют будто по инерции и вязнут в мелких проблемках».

Он ушел накануне своего 74-го дня рождения.

В свое время много писали о «парадоксе молодости Караченцова» и его многомерности как актера. Мне кажется, прежде всего, причина в его необыкновенной энергии, с которой он занимался своим делом, оттого и выглядел так молодо. Причем настолько, что просто невероятным казалось, что он — 1944 года рождения!

«Но если серьезно, то, может быть, это от невероятной загруженности, может быть, оттого, что я играю такие роли — они меня омолаживают? — задавался вопросом сам Караченцов. — В природе любой творческой профессии есть что-то детское. Классический пример — Татьяна Ивановна Пельтцер и Евгений Павлович Леонов. Несмотря на их интеллигентность и образованность, они до самой смерти в восприятии мира оставались детьми».

Не хочется писать о нем с пафосом, трескучими фразами, но — тепло, небанально.

Старожилы театра любят вспоминать, как однажды Марк Захаров на репетиции спросил в микрофон: «Николай Петрович с нами?» Караченцов в это время за кулисами «разминал нервную систему», «заряжался» на свой выход, но сразу же ответил со свойственной ему мягкой иронией: «С нами». 

ЕГОРОВА Ольга Юрьевна, родилась в Калуге. 
Выпускница факультета журналистики Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. В 1997 году была ответственным секретарём журнала «Профи». 
На протяжении шести лет, с 1998‑го по 2003 год и с 2010-го по настоящее время является редактором отдела культуры в газете «Спецназ России». Опубликовала большой цикл статей, посвящённых женщинам в истории отечественной разведки. Автор книги «Золото Зарафшана». 
«Серебряный» лауреат Всероссийского конкурса «Журналисты против террора» (2015 год).

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!