Автор: ФЁДОР БАРМИН

«ЧЕКИСТ» МАТОВНИКОВ

Назначение в 2018 году генерала Александра Матовникова полпредом Президента России в СКФО вызвало огромный резонанс. Равно как присвоение ему звания Героя России — и, таким образом, произошла засветка перед страной и миром.

6 декабря 2018 года генерал-лейтенант Матовников дал развернутое интервью агентству ТАСС в спецпроекте «Первые лица регионов» (автор — Андрей Ванденко), в котором впервые рассказал о своей службе в Группе «А» КГБ-ФСБ и Силах специальных операций Министерства России.

Предлагаем нашим читателям интервью ТАСС с комментариями Героя Советского Союза генерал-майора Геннадия Зайцева и президента Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», члена Общественной палаты РФ Сергея Гончарова.

— Все, кто задействован в тематике антитеррора и спецназа, хорошо знали Александра Анатольевича задолго до его назначения полпредом в СКФО, а мы — в спецподразделении «Альфа» — целую жизнь, можно сказать и так. Однако публично говорить и писать о нем мы не имели права. В канун Нового 2018 года президент Владимир Путин снял с нас «обет молчания», когда в Георгиевском зале Московского Кремля вручил генералу Матовникову, в числе группы других награжденных, Золотую Звезду Героя России, — отмечает Сергей Гончаров.

Матовников-младший прослужил в «Альфе» более тридцати лет. Он стал вторым «альфовцем», разменявшим четвертый десяток службы в Группе «А». Прошел путь от рядового сотрудника до первого заместителя начальника Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России.

Александр родился 19 сентября 1965 года в Москве. В 1986 году окончил Высшее пограничное военно-политическое Краснознаменное училище КГБ при Совете министров СССР имени К. Е. Ворошилова (ныне — Голицынский пограничный институт ФСБ). Также за его плечами Высшая школа Министерства безопасности Российской Федерации (1992 год).

В том же 1986 году он был зачислен в Группу «А» Седьмого управления КГБ СССР. Принимал участие во многих знаковых специальных операциях по освобождению заложников и нейтрализации террористов, в том числе в Будённовске, на Дубровке («Норд-Ост») и Беслане. В составе подразделения прошел две полномасштабные кампании на Северном Кавказе.

В 2014 году Александр Матовников был переведен на работу в Министерство обороны РФ, а затем назначен на пост заместителя командующего Силами специальных операций Главного (разведывательного) управления Генерального штаба Вооруженных Сил России.

В 2015 году, после ухода Героя России Алексея Дюмина на пост заместителя министра обороны (ныне он очень деятельный, успешный губернатор Тульской области), Матовников стал командующим ССО и заместителем начальника ГУ ГШ ВС России.

В этом качестве Александр Матовников принял участие в военной операции в Сирийской Арабской Республике против международного и регионального терроризма.

ССО — войска, созданные для защиты интересов России и ее граждан в любой точке мира, и они это с честью продемонстрировали всему миру в Сирии. Их эмблемой является лук со стрелой на тетиве, направленной вверх. На оперении стрелы — два расправленных крыла.

И в военной биографии Матовникова, образно говоря, тоже два крыла — спецназ госбезопасности («Альфа») и спецназ Вооруженных Сил (ССО).

22 февраля 2018 года Александру Анатольевичу было присвоено воинское звание «генерал-лейтенант». Очевидно, уже тогда глава государства принял решение о дальнейшей службе Матовникова в новом качестве.

Многолетний вклад генерала Матовникова в обеспечение безопасности нашей страны отмечен пятью орденами — «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени (с изображением мечей), Александра Невского, Мужества (дважды), «За военные заслуги», медалями Суворова, Жукова, ведомственными медалями и знаками отличия.

Итак, интервью Александра Матовникова агентству ТАСС. Мы только исправили некоторые журналистские ошибки и неточности, а также сопроводили текст бо?льшим числом главок со своими названиями.

«В ГРУППУ «А» МЕНЯ ВЗЯЛИ ПО БЛАТУ»

— Вы ведь, Александр Анатольевич, на Кавказе не новичок? Не побоюсь этого слова.

— Так точно. И на Северном Кавказе, и в Закавказье бывал много раз. Без счета.

— Помните, когда впервые попали туда?

— В конце 1980-х годов, а регулярно летать в командировки стал в 1993-м. Здесь в ту пору было напряженно. Шамиль Басаев неоднократно захватывал вертолеты, мы противодействовали как могли. Я с 1986 года работал в Группе «Альфа», в задачи которой и входил антитеррор. Потом были первая и вторая чеченские кампании… По сути, большую часть времени я находился в этих местах.

— В «Альфу» вы попали после погранучилища?

— Тогдашнее полное название — Высшее пограничное военно-политическое ордена Октябрьской Революции Краснознаменное училище КГБ СССР имени Ворошилова. Сейчас короче — Голицынский пограничный институт.

Но, должен заметить, в Группу «А» меня взяли по блату.

— Шутите?

— Серьезно говорю! Когда перешел на последний курс, мой отец, служивший заместителем начальника секретариата Седьмого управления КГБ, попросил своего руководителя Евгения Расщепова: «Сын оканчивает училище, хочу, чтобы его взяли в Группу «А».

Евгений Михайлович подумал и дал «добро». Об этом разговоре я ничего не знал и надеялся, что поеду пограничником на Тихий океан, о чем мечтали все мои соученики.

— А почему вы сами не пошли в госбезопасность? Так сказать, по отцовским стопам.

— На оперативные факультеты Высшей школы КГБ брали после срочной службы в армии, а я не хотел терять два года. Но при поступлении в погранучилище не думал, что со временем попаду в Седьмое управление, тем более в Группу «А». Вообще ничего о ней не слышал.

Весь выпускной год меня негласно проверяли, собирали характеристики, смотрели на физическую подготовку, оценивали психологическую устойчивость. Весной 1986-го, после окончания занятий в училище, пригласили на собеседование. Геннадий Николаевич Зайцев, легендарный командир «Альфы», которого наше поколение зовет «папой», в общих чертах обрисовал, что в первую очередь предстоит заниматься выполнением специальных задач по освобождению заложников. В те времена еще не использовали термин «антитеррор», по крайней мере, мы его не слышали. Кроме того, была высокая степень секретности.

Когда сдал тесты, меня зачислили в состав подразделения. Хотя я по-прежнему не до конца понимал, куда именно попал. Это же был негласный штат, распространяться о Группе «А» категорически запрещалось. Кстати, «Альфой» ее стали называть ваши коллеги в 1991 году, а потом и остальные подхватили.

Кроме отца руководящую должность в Седьмом управлении занимал и его брат Виктор. В советское время близкие родственники не могли работать в одном структурном подразделении КГБ. Формального запрета не существовало, но подобное не приветствовалось. Как известно, и «Альфа» входила в «Семерку»… Для меня, 20-летнего пацана, сделали исключение. Я постарался оправдать доверие.

Дядя Витя, по сути, сгорел на работе, в сорок семь лет отказало сердце… Отец жив и здоров, ему восемьдесят один год, давно в отставке. Его «ушли» в 1991-м, сразу после «путча». Если помните, тогда возникла угроза штурма Лубянки, на площади перед зданием КГБ СССР собралась толпа, с постамента стащили памятник Дзержинскому… Отец до конца исполнил профессиональный долг, уничтожив секретные документы управления, как и полагалось по инструкции в условиях чрезвычайной ситуации. Его действия не понравились новому начальству, с тех пор папа на пенсии.

РОДОМ С ПИРОГОВКИ

— Кажется, мы забежали в рассказе вперед…

— Тогда — от печки. Родился я в Москве на Большой Пироговке. Знаю даже окно операционной, где все случилось. Первые месяцы мы жили в коммуналке на 3-й Фрунзенской с родителями отца. По рассказам, я спал в корыте — другого места попросту не было.

Дед мой родом из Тамбовской губернии, прошел Великую Отечественную, служил артиллеристом, после войны работал мясником в магазине, бабушка вела домашнее хозяйство.

Через полгода после моего рождения родители перебрались на станцию Клязьма, где дед по маминой линии построил дачу. Ему, кстати, в свое время даже посвятили отдельный стенд в Музее революции. В Гражданскую войну дед воевал в Туркестане, в Великую Отечественную командовал дивизией, был тяжело ранен под Сталинградом, освобождал Брянск.

Словом, нам отдали полдома. Прожили в нем пять лет, а в 1972-м отец получил от КГБ двухкомнатную квартиру на углу Мосфильмовской улицы и Ломоносовского проспекта. Квартирка небольшая, 54 квадратных метра, но нам вполне хватало.

В первый класс я пошел в 194-ю школу и проучился в ней все десять лет. Это теперь Мосфильмовская считается почти центром Москвы, а тогда была окраиной. Помню, как на месте нынешних посольств Кореи и Швеции гуляли коровы из совхоза «Матвеевский». Еще не построили ни Раменок, ни Мичуринского проспекта — один большой пустырь.

В нашем классе учились дети дипломатов — венгерка, чех, поляк, югослав, две индуски…

По основным предметам я успевал неплохо, был хорошистом, но тяготел к гуманитарным дисциплинам. Ближе к выпуску стал задумываться, куда идти дальше. Брат моего друга Игоря учился в Голицыно, мы ездили к нему, смотрели, что к чему. Мне понравилось. Решил поступать туда и, как видите, не ошибся.

«ОСНОВЫ МОИХ ВЗГЛЯДОВ»

— Вы почти тридцать лет прослужили в «Альфе», едва ли не рекордсмен по «долгожительству» в ней.

— Есть те, у кого стаж и более моего. Нынешний командир «Альфы» Герой России Валерий Канакин (генерал-майор, командир подразделения с 2014 года — «Спецназ России») уже 34 года в подразделении. Но дело не в рекордах.

Знаете, именно в Группе «А» были заложены основы моих взглядов, принципов, мировоззрения в целом. До сих пор, что бы ни делал в жизни, поступаю так, как научили там.

— Например?

— Ну, все — от правил поведения до системы управления и коммуникации с людьми. И мои коллеги, которые веером разошлись по различным структурам и ведомствам, работают точно так же. У нас говорят: ««Альфа» — это фирма, а мы ее представители».

В Группу меня зачислили летом 1986 года, а уже в октябре отправили в Афганистан на трехмесячную стажировку, чтобы в условиях реальной войны закрепить то, чему учили на курсах молодого бойца. Подразделение ведь антитеррористическое, со своей спецификой (в ходе «боевой стажировки» Афганом обкатали весь личный состав Группы «А» — «Спецназ России»).

Нас готовили освобождать заложников на транспорте и в помещениях, обезвреживать диверсантов. Работа в ограниченном пространстве — занятие командное. И профильным видом спорта в подготовке бойцов «Альфы» до сих пор является… что бы вы думали? Футбол!

— Почему?

— Надо уметь видеть партнеров и соперников, вовремя открыться, отдать пас, подстраховать товарища. В принципе, поведение на поле проецируется на решение любой тактической задачи. Если человек контролирует поляну, значит, и в боевой ситуации поступит правильно. У нас были ребята с зауженным, если можно так выразиться, взглядом. Взял мяч у своих ворот и потащил вперед, по сторонам не смотрит, никого-ничего вокруг не замечает, возится-возится, пока не упустит момент.

— И что делали с такими? Отчисляли?

— Переводили на другие участки. В отделении 33 человека, каждому находили применение по способностям. Кто-то первым врывается в захваченное помещение, другие обеспечивают прикрытие с флангов, на стыках. Всем есть дело. Как с пальцами на руке: для нанесения точного удара кулак должен быть плотно сжат. Ведь операции часто скоротечны, нельзя терять ни мгновения.

Помните захват в марте 1988-го семьей Овечкиных летевшего из Иркутска самолета? Почему им удалось пострелять заложников? Операцию проводило подразделение внутренних войск, чье командование посчитало, что само справится. Мол, сейчас штурманем по-быстрому, всех освободим. Между тем существует жесткий порядок: сначала спасение людей, а затем нейтрализация террористов. Не с того конца зашли…

ИЗ ДОСЬЕ «СПЕЦНАЗА РОССИИ»

При штурме погибли в общей сложности девять человек: пять террористов — Нинель Овечкина и четверо ее старших сыновей, бортпроводница Тамара Жаркая и трое пассажиров; ранения и травмы получили девятнадцать человек (двое Овечкиных, два сотрудника милиции и пятнадцать пассажиров).

Система создавалась в советское время, много сил для этого приложил Геннадий Зайцев, руководивший «Альфой» с 1977 года по 1989-й. Потом он уходил на повышение, а в 1991-м, когда начался раздрай, вернулся. Пошли задержки с зарплатами, люди стали увольняться. Зайцев быстро навел порядок. Буквально за день все возвратилось на прежние места. Словно кнопку на телевизоре переключили. Глыба человек! Очень ценю его и уважаю. 12 сентября Геннадию Николаевичу исполнилось 84 года, дай Бог здоровья! Это к вопросу о роли личности в истории.

БОЕВАЯ СТАЖИРОВКА В АФГАНИСТАНЕ

— Вы начали рассказывать про Афганистан.

— Мы были в составе мотоманевренной группы, действовали в районе Шибаргана и Файзабада. Это север страны, недалеко от границы с Туркменией и Таджикистаном. Работали под эгидой оперативных подразделений пограничных войск, решали специфические задачи в интересах КГБ, в том числе встречали наших разведчиков, сидели по несколько суток в засадах, перехватывали караваны с оружием и наркотиками.

— Боевое крещение прошли там?

— Не скажу, будто нас бросали на самые напряженные участки, скорее, командование обкатывало молодняк, давая возможность набраться опыта. Хотя условия в Афганистане в ту пору были суровые, отрицать глупо. Помогало, что я всегда занимался спортом, много бегал, обладал высокой маршевой выносливостью. Это норма для пограничника. Есть даже шутка: мол, стрелять должен, как ковбой, и бежать, как его лошадь.

На четвертом курсе училища я проходил практику в Нахичевани, был заместителем начальника заставы. Там граница идет вдоль железной дороги Баку — Тегеран, контрольно-следовая полоса — сразу за насыпью. В случае ЧП — забег по шпалам, это единственный путь. Расстояние между флангами — 10-20 километров. И вот сначала несешься в одну сторону, потом — в обратную.

И когда готовили к переброске в Афган, тоже гоняли так, что мама не горюй. Совершали марш-броски, переходы с тройным боекомплектом, а это под 30 кило дополнительного веса…

Поэтому физической форме уделяли особое внимание. Во время стажировки в Средней Азии полностью освоил кавалерийскую подготовку. Знаю даже, как выполнять классические команды «Равняйсь!» и «Смирно!» вместе с лошадью. С тех пор у меня особое отношение к скакунам.

В Афганистане, правда, коней у нас не было, передвигались пешком, на броне или «вертушке». Любопытные эпизоды случались. Как-то проснулся и не пойму, что произошло. Оказалось, за ночь выпало 10 сантиметров снега, завалило спальник.

Помню, как впервые пошел обедать в офицерскую столовую. Говорят: «Сегодня у нас на первое — борщ, на второе — жареная картошка с красной рыбой». Подумал: «Надо же, как хорошо кормят! В Союзе эту рыбу не сыщешь». Оказалось, местные хохмачи так прозвали консервы «Килька в томате». Ходячая изжога!

А солдаты курили сигареты без фильтра «Памир», именуемые для простоты «Смерть альпиниста». Дым стоял коромыслом. Но ребята были хорошие. Даже в походных условиях старались приготовить что-нибудь вкусное. Суп варили в переносных ранцевых термосах, подогревая железную колбу паяльной лампой. Основным блюдом была картошка с тушенкой, куда добавляли лавровый лист.

Однажды на сорок банок «красной рыбы» и сайры в масле выменяли у афганцев живого барана, зарезали, перекрутили мясо на фарш, замесили тесто и исхитрились налепить пельменей. Устроили пир, шикарно отпраздновав 30-летие офицера из нашей группы!

Поездка в Афганистан оказалась запоминающейся. И в практическом отношении весьма полезной.

А буквально через год, в декабре 1987-го, я оказался в Вашингтоне.

Герой Советского Союза­ Г. Н. Зайцев:

— Те, кто начинал службу в нашем подразделении, были не только бойцами антитеррора, «боевиками», но оперативными сотрудниками. Это очень важное сочетание! Соответственно, отбирали мы тех, кто по своим морально-волевым, психологическим и физическим качествам подходил для такого рода сложной и специфической службы.

Надо сказать, что Матовников-старший на тот момент был в должности заместителя начальника секретариата Седьмого управления КГБ СССР и мог напрямую обратиться с этой просьбой к начальнику Седьмого управления генералу Е. М. Расщепову, чтобы сына зачислили в Группу «А». Но Анатолий Михайлович решил иначе: «Вы ему скажите, так будет лучше…» Что я и сделал.

«Евгений Михайлович, — сказал я Е. М. Расщепову, — сын Матовникова окончил пограничное училище, отзывы очень хорошие. Мы его знаем, контролировали в период учебы. Он достоин, чтобы его зачислили в наше подразделение». — «Хорошо, рассматривайте. Если подходит, то берите».

С этого, собственно, все и началось. Я побеседовал с Матовниковым — впечатление сложилось позитивное. В 1986 году его зачислили в Группу. Александр проработал год в подразделении, проявил себя и стал расти на этой спецназовской стезе. И тогда я сказал его отцу: «Твой сын будет генералом!»

Когда же это произошло в 2017 году, я тут же позвонил Анатолию Михайловичу Матовникову и сказал: «Ты помнишь мои слова?» — «Помню, а как же!» — «Получилось с сыном, как я тебе говорил?» — «Да, Геннадий Николаевич, вы провидцем оказались». И генералом стал, и Героем России.

ПРОДОЛЖЕНИЕ.