Автор: ВЛАДИМИР ЗАЙЦЕВ

ОПЕРАЦИЯ «СВАДЬБА»

ИЛИ ТО, КАК ОПРАВДЫВАЮТ ТЕРРОРИЗМ

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО В № 1, ЯНВАРЬ 2019 Г.

Оказавшись на земле, женщина стремительно понеслась по летному полю прочь от самолёта. Как потом выяснилось, бежала она со сломанным позвоночником. Вдогонку ей раздались выстрелы. К счастью, ни одна из пуль не задела ни её, ни нас.

После этого инцидента террористы категорически отказались вести какие-либо переговоры, настаивая на безоговорочном предоставлении самолета для вылета за кордон. «Стриптиз» не получился, и мне со спутником, благоухающим перегаром, пришлось удалиться. Но попытки уговорить террористов сложить оружие и сдаться не прекращались. Их убеждали через громкоговорители и на русском языке, и на родном — все без толку.

Привезли прокурора республики. Облаченный в бронежилет, он подошел достаточно близко к самолету и, дрожа от волнения, принялся зачитывать статьи из уголовного кодекса. Не помогло. Скорее, наоборот. Окончательно осознав, что терять им нечего, террористы стали угрожать, что начнут расстреливать заложников, если самолет не будет отправлен за кордон.

Наконец, «в связи с обострением ситуации и технической невозможностью вылета самолета за границу» было принято решение о штурме. Разработкой плана возможного штурма мы начали заниматься сразу по прилете в Тбилиси, пока шли переговоры с преступниками.

На стоящем тут же, в аэропорту, однотипном лайнере осмотрели все нужные нам люки и лючки, возможные проходы и конструкторские особенности.

Считаю необходимым подчеркнуть, что это решение принималось обстоятельно, без всякого давления с нашей стороны — мы отнюдь не стремились показать, на что способны. Штурм состоялся потому, что с одной стороны, техническое состояние самолета исключало его вылет за границу, а с другой, преступники категорически отказались от другого самолета. К тому же, они усиливали психологическое и физическое воздействие на пассажиров и, совершив несколько убийств, уже перешли роковую для них грань.

НАПУТСТВИЕ ШЕВАРДНАДЗЕ

Началась непосредственная подготовка. Мне поручили возглавить штурмовую группу, которая должна была действовать в носовой части самолета. Вторую группу возглавил Михаил Головатов, третью — Владимир Забровский. Виктор Карпухин, отличившийся при штурме дворца Амина, естественно, рвался тоже в ряды штурмующих, но мой однофамилец как отрезал:

— Герой Советского Союза у нас в Группе один. Надо тебя поберечь!

Но дело, в первую очередь, было в крупных габаритах Карпухина. В обычную дверь он проходил еле-еле, где уж там по люкам нырять.

Нашему богатырю поручили руководство группой поддержки и осуществление связи со штабом, а также координацию действий штурмующих групп.

Я взял себе двоих сотрудников, которые по сравнению с другими ребятами Группы «А» выглядели едва ли не миниатюрными. Дело в том, что путь, по которому мы должны были проникнуть в самолет, требовал прежде всего гибкости и ловкости. Да и средства защиты заметно затрудняли наше продвижение. Вместе с тем Виталий Демидкин и Владимир Серёгин, несмотря на отнюдь не атлетический вид, в рукопашном бою были куда опаснее иных амбалов, способных разбивать о свою башку кирпичи и прочие предметы.

В состав других штурмовых групп также входило по три человека.

Не обошлось без наших обычных «накладок». С одной стороны, прокурор республики, безуспешно попытавшийся запугать преступников статьями УК, утомленный тяжестью бронежилета и риском быть застреленным на ВПП, без всяких обычных для судейского сословия раздумий дал санкцию на физическое уничтожение террористов. С другой, мы получили приказ Комитета операцию провести, разумеется, без применения огнестрельного оружия.

Поэтому главным нашим вооружением стали пистолеты с пластиковыми пулями в обойме: убить не убьешь, но при попадании мало не покажется.

Эдуард Амвросиевич в последнем слове к «альфовцам» более чем прозрачно намекнул, что отнюдь не возражает, если мы уничтожим всех террористов, и просил только об одном — поберечь пассажиров и самих себя. Пожелал успеха и тихим голосом попросил для нас помощи у Господа.

…Обстановка в самолете, похоже, достигла своего апогея. К истерично кричавшей женщине, чей ребенок был в руках бандитов, теперь присоединился целый хор. Из люков на бетонку то и дело падали какие-то предметы, банки и склянки. Единственным светлым моментом стало известие, чем конкретно вооружены террористы.

Это нам сообщил сотрудник уголовного розыска, который летел в этом самолете и волею случая оказался у аварийного люка, открывшегося при посадке. Бандиты заставили его держать люк, чтобы тот не вываливался. Милиционер выбрал момент, когда террористы отвлеклись, выпрыгнул на взлетную полосу. К счастью, при этом он не пострадал, но от пережитого страха был в шоковом состоянии. Придя в себя, рассказал, что двое преступников сидят в конце первого салона и держат в руках гранаты армейского образца. Судя по описанию одна из них — наступательная «РГД-5», другая — оборонительная «Ф-1».

Убойная сила «РГД-5» значительно меньше, но то — в поле, а в тесноте салона она при разрыве способна превратить в кровавое месиво всех встречных-поперечных. Заметил он в руках террористов и пистолеты.

Про пистолеты, лежа под брюхом лайнера, мы особо не вспоминали. Пока. Беспокоила «карманная артиллерия», тем более что из самолета постоянно что-нибудь сыпалось. Каждый раз при бряканье о бетонку «посторонних предметов» сердце замирало, мозг автоматически начинал отсчитывать те три-четыре секунды горения запала гранаты, после которых последует взрыв.

ПРОНИКНОВЕНИЕ В ЛАЙНЕР

Мы плотно прижимались друг к другу, как бы ища защиты. Но, славу Богу, предметы падали, а взрывов не следовало.

Так получилось, что террористы нас все-таки заметили: самолет решили осветить прожекторами и сделали это весьма неудачно. Наши тени стали видны из иллюминаторов. Из лайнера на ломаном русском языке завопили, чтобы мы уносили ноги, иначе взорвут всех. Вслед за этим что-то упало к моим ногам. Сердце, кажется, остановилось — все… Секунд через пять-десять посмотрел — оторванная телефонная трубка.

Недаром говорится, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Когда, наконец, поступила команда готовиться к проникновению на борт, нас уже едва не трясло от психологического напряжения. К тому же в преддверии боевой горячки, как обычно, поневоле начинаешь думать о родных-близких. Я вдруг отчетливо осознал, что сын мой совсем еще крошка, и если сегодня мне не повезет, как ему будет тяжко без отца в этом жестоком мире.

А «невезение» в данной ситуации — величина не абстрактная: два преступника с гранатами сидят в конце первого салона лицом к кабине и таращатся как раз в ту сторону, откуда со своей штурмовой группой должен буду появиться я. И бросать гранаты они будут не себе под ноги, а в нас.

…В замкнутом пространстве от осколков не укроешься, а если и повезет, то взрывная волна все одно достанет. Но работа, она и есть работа. Сам выбирал, никто на аркане в «Альфу» не тянул. Мог бы пойти в управдомы, например.

Распределились так: я иду первый, за мной — Виталий Демидкин, за ним — Володя Серёгин. Строго-настрого приказал ребятам, что если мне достанется пуля или осколок, внимания не обращать, а бежать прямо по мне вперед и выполнять задачу по обезвреживанию террористов.

По команде штаба стали занимать свои исходные позиции на фюзеляже самолета. Зная особенности данного типа лайнера, я понимал, что по своей комплекции (хотя и не карпухинской) и в бронезащите там, где было намечено, проникнуть в самолет без посторонней помощи не смогу. Поэтому пришлось толкать первыми моих более миниатюрных товарищей, которые могли бы потом протащить и меня. Подождав примерно полминуты, стал подниматься сам.

Когда с помощью технического приспособления мне это удалось сделать, то чуть не застонал от досады: дорогие мои лейтенанты все еще торчали у места проникновения в самолет, тогда как должны были уже находиться внутри. Причина проста: в средствах защиты пролезть в предназначенную для нас «дыру» они просто не могли.

Голова в таких ситуациях работает быстрее компьютера. По моей просьбе Серёгин лег спиной в сторону иллюминаторов лайнера, чтобы закрыть меня. Я моментально сбросил свои «доспехи». Опасность и злость на непредвиденную задержку заставили проделать это в весьма неудобном месте, между прочим, с такой скоростью, что куда там солдату-первогодку, отрабатывающему под началом свирепого сержанта армейскую «коронку» «подъем-отбой».

И вот я внутри лайнера. Темно как в колодце. Руки коснулись чего-то холодного и неприятного. Так-с, труп. Скорее всего, бортмеханик. Бывший. Оттащив тело в сторону, принял от своих товарищей оружие, радиостанцию, средства защиты, после чего стал протаскивать в самолет Виталия. С большим трудом, но удалось. Следом, скрипящего и скрежещущего, затащили Серёгина. Уже потом выяснилось: бронежилеты настолько пострадали, что их пришлось списать. Но в тот момент мы меньше всего думали об этом.

Началась работа, и каждый из нас превратился в боевую машину, нацеленную только на выполнение поставленной задачи.

Рискую подвергнуться остракизму со стороны наиболее гуманной части читателей, но мы не оказали помощи раненому члену экипажа, скрючившемуся в углу кабины — не было ни времени, ни возможностей. К тому же каждый из нас понимал: чем скорее покончим с террористами, тем скорее пилот получит квалифицированную медицинскую помощь.

Очевидно, летчик вышел из забытья только с нашим появлением и тут же горячечным шепотом стал умолять, чтобы мы не открывали дверь пилотской кабины, иначе нас всех убьют (позже он скончался в больнице). Одевая и подгоняя средства защиты и оружие, я только и пробурчал зло в ответ, что это еще бабушка надвое сказала, и еще посмотрим, кто кого сейчас будет убивать.

Разблокировав дверь, я приоткрыл ее и снова закрыл. Доложил по рации в штаб: «Группа к штурму готова!»

Еще несколько минут мы роботами застыли у двери, и вот долгожданная команда «На штурм!» Глубокий вдох, и резкий толчок по двери, но… распахнуть ее во всю ширь, как надеялся, не удалось. Что-то мешало! Пришлось несколько раз, как в дешевых боевиках, со всей силы ударить ее плечом. Как после выяснилось, дверь подпирал труп террориста, застреленного штурманом.

Не сделав и пары шагов в салоне, я едва не наступил еще на один труп — самого молодого террориста, который застрелился, поняв, что Турции он не увидит.

ИЗ КНИГИ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ГЕНЕРАЛА ГЕННАДИЯ ЗАЙЦЕВА ««АЛЬФА» — МОЯ СУДЬБА»:

«Чтобы читатели поняли, насколько тщательно мы готовились к штурму, прописывая каждый шаг, а также ход всей операции в комплексе, привожу диспозицию сотрудников Группы «А».

Вместе со мной находился В. Ф. Карпухин, осуществлявший координацию действий всех групп в месте проведения операции, и офицер связи А. С. Евдокимов.

В группу захвата входило одиннадцать бойцов. Им предстояло скрытно выдвинуться на крылья самолета и попарно расположиться у аварийных люков. На левом крыле — М. В. Головатову и А. В. Ларину, И. В. Орехову и А. В. Сергееву. На правом крыле — В. В. Забровскому и В. А. Игнатову, Е. С. Первушину и В. Н. Кузнецову. Трем «альфовцам» — В. Н. Зайцеву, В. В. Серёгину и В. Н. Демидкину — надлежало проникнуть в пилотскую кабину через боковую форточку.

Группы захваты возглавляли соответственно капитан М. В. Головатов, майор В. В. Забровский и капитан В. Н. Зайцев.

Для деморализации террористов Михаил Васильевич Головатов должен был организовать заброску в салон лайнера штурмовой гранаты (ГСЗ). Ее взрыв и будет сигналом к началу операции.

В группу поддержки входило восемь наших бойцов: В. А. Деревнин, В. А. Прокофьев, В. Е. Горожанин, М. И. Акельев, Н. И. Егоров, В. И. Анисимов, В. В. Кузнецов и В. А. Кузнецов. Они незаметно выдвигались под фюзеляж самолета и после проникновения группы захвата оказывали ей помощь в салоне по изоляции и сопровождению преступников.

Группа блокирования насчитывала также восемь человек: С. Н. Верченко, Е. В. Расходчиков, О. Б. Фирсов, В. И. Андрианов, И. М. Дорофейчев, В. С. Мочалкин, В. С. Виноградов и А. В. Пятницкий. Ее задача — контролировать непосредственные подступы к самолету, а если потребуется — предотвратить возможный побег террористов и оказать помощь в эвакуации из самолета пассажиров, раненых и убитых.

Снайперская группа в составе пяти человек — С. Н. Белова, С. В. Жукова, И. И. Калабухова, С. В. Стребелева и В. В. Березовца — визуально контролировала обстановку в салоне самолета и результаты докладывала в штаб. При необходимости она оказывала помощь группе блокирования.

Имелась и группа резерва — М. И. Карташов, Е. И. Савостин и В. И. Боб, которая осуществляла охрану вооружения и была готова подключиться к операции».

Глава «Кровавая свадьба»

ПРОДОЛЖЕНИЕ.