Автор: АЛЕКСЕЙ САВЧЕНКО

ПО ТУ СТОРОНУ ГЕРОИЗМА

Фото: Полковник Алексей Савченко

Полковник Алексей Савченко — ветеран Группы «А», один из создателей спецназа ФСКН. В своей гражданской жизни он живо интересуется психологией с акцентом на душевном состоянии тех, кто прошел горячие точки, кто знает цену жизни и смерти. Предлагаем его «психологические зарисовки».

СНАЙПЕР И ТЕРАПЕВТ

Интерес к чему-либо для меня возникает при соприкосновении с противоречием, обнаруживаемым внутри самой Вещи, что позволяет запускать процесс мышления и приглашает к дискурсу.

Завершение личной терапии на определенном этапе, где терапевтическое путешествие в собственную историю сродни приключениям Одиссея, поспособствовало пробуждению желаний пережить то, что осталось не прожитым — и возможно это, как мне кажется, только в дискурсе…

Одна из таких тем — тема войны как влечение к жизни через соприкосновение со смертью, неисчерпаемая тема психотерапии и анализа.

Я попытался поставить перед собой вопрос: «Что общего между терапевтическим процессом, а точнее, во взаимодействии аналитика и анализанта и во взаимодействии снайпера и корректировщика при выполнении боевой задачи этим элементом боевого порядка подразделения специального назначения?»

Хочу представить один из эпизодов такой темы. Итак — снайперская пара.

Немного формальности. Снайперская пара — это элемент боевого порядка подразделения специального назначения или действующих сил армии. Она предназначена для выполнения боевых задач на передовых линиях фронта и в ближайшем тылу противника. Цель — ведение разведывательной и корректировочной деятельности, уничтожение живой силы противника, а также подавление огневых точек, выведение из строя средств связи и иной работы, подрывающей боеспособность противника.

Параллель: индивидуальная терапия — фактически пара-альянс, где основной «воин» — пациент / анализант, а корректировщик — терапевт / аналитик.

Пациент «видит» свою проблему, рассказывает о ней, обозначает и формирует «мишень» (цель).

«Атакуя» эту цель линейной логикой и эмоциональным переживанием, «воин» производит в ее направлении ряд «выстрелов» — нарративов, в секторе наделенных смыслов.

Аналитик, наблюдая за «боевой» работой пациента, передает восприятие этой работы посредством «зеркального» отражения.

Основная задача такой психологической парной работы — вывод бойца (ветерана) из состояния стресса (одного или множественного), полученного им в ходе выполнения профессиональной деятельности. Сами собой такие проблемы не рассасываются. И печальных примеров тому — много.

«ДИЧЬ» И «ОХОТНИК»

«Снайпер» — дичь и «Снайпер» — охотник, это пара, необходимая для идентификации своей психической реальности… И есть третий — значимый «Другой». Это функция корректировщика, это зеркало (оптика, бинокль — «лейка» или взгляд Бога), отражающая непостижимую реальность в конкретный момент времени.

Фраза «поражение цели» (уничтожить / победить, потерпеть проигрыш схватки, а также удивить) отсылает не к объекту уничтожения, но к атаке на интенцию снайпера (то, как осмысляется атакуемый объект), своего рода акт символического уничтожения. Где сам человек (и атакующий, и атакуемый), его имя собственное, остается «за скобками» (смотрящим со стороны).

Снайпер — как термин — может пониматься как означающее, отсылающее к «полету» мысли (пули). Это то, что всегда ускользает из «прицела», это блуждающее значение, неуловимая, желанная истина…

Если позволить себе поразмышлять, возникает интересная символическая картина.

Снайпер — (анг. snipe — птица бекас, вальд [шнеп], гар [шнеп]) в этом контексте, будучи в роли воина, встает перед нами в двуличии: как «птица» и как меткий стрелок, способный поразить эту же птицу.

Бекас, вальдшнеп, гаршнеп — семейство птиц, особенность которых выражается в активности, в основном, в сумерки и ночью. Образ их жизни (как и жизнь снайпера) из-за чрезвычайной скрытности затруднен для изучения. Обычно при охоте на них птица вылетает из-под ног, а когда садится, то даже в невысоких зарослях исчезает из виду…

Эта симметричная «природная сущность» обнаруживается в человеческой природе психического бытия, в ее укрытии (убежища), преследующей тени и непредсказуемости выказывания, постоянной боли — это то, за чем охотится воин, это то, что преследует его изнутри.

Отсюда вывод: наши проблемы коренятся прежде всего в самих нас. Чтобы убрать, изгладить эти проблемы, нужно узнать — «поразить» — самого себя.

РАЗЛУЧЁННЫЕ ДУША И ТЕЛО

Заключая контракт на военную службу, каждый кандидат проходит так называемый профотбор. Где кандидата тестируют по всем направлениям здоровья, в том числе и психического. На службу зачисляют психически «здоровых».

В контракте прописываются и условия службы, и требования к военнослужащему. Помимо официального (формального текста), дополнительно оговаривается формальное согласие на то, что в процессе несения службы военнослужащий может получить увечья различной степени тяжести, а также то, что при выполнении боевых задач он может погибнуть…

Всем военным известно, что существуют даже нашивки на форму, «говорящие» о полученных ранениях. Это служит отражением, неким показателем героизма и отваги воина, его способности выживать и выполнять боевую задачу. Чем серьезней ранение, тем больше уважения и восхищения.

Да! Действительно, тот воин, который умеет выживать и выполнять боевую задачу, поистине героический человек, заслуживающий признания — ПРОФИ.

При всем при этом сегодня возникает желание заглянуть за «границу» этого достойного звания Героя.

Нисколько не умаляя достоинства и проделанного труда в достижении уровня профессионала, что не подвергается никакому сомнению боевым братством, за «кадром» мужества и отваги, выстраданных дорогой ценой побед, остается искореженная психика, те самые «разлучённые» — психика (душа) и сома (тело)…

Имя этому феномену — Диссоциация; это то, что спасает воина во время боевого стресса от психического разрушения — с одной стороны. А с другой — это то, что потом, по увольнению в запас, становится большой проблемой.

Для того чтобы защищать Родину, необходимо погружаться в психоз, а вот чтобы быть нужным родине, необходимо вернуться из психоза обратно. Вот тут, тем самым воином, и обнаруживается уязвимость, атакующая мужество и героизм, создавая ощущение беспомощности и отвержения.

Государство, посылающее профессионалов за эту грань, должно осознавать весь травматизм этого анти-Бытия. А потому дожно брать на себя задачи по выводу бойцов — и действующих, и ветеранов — из этого состояния. Ведь сколько примеров того, как люди, отдавшие десятилетия войне, не мыслят себя вне этого и, оказавшись в гражданской жизни, теряют себя и создают проблемы окружающим.

Один из героев фильма «Битва за Севастополь» говорит: «Война — это не только смерть, это еще такая жизнь. Если не придумаешь, ради чего тебе жить на войне, тебя убьют». Но порой как трудно бывает тем, кто научился жить на войне, жить в обычной жизни. И — остаться в живых!

 Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!