Автор: ФЁДОР БАРМИН

ПЕРВОПРОХОДЕЦ

Первым всегда трудно. Тем же, кто вообще идет по жизни первым — сложнее вдвойне, втройне. В полной мере это относится к командиру Группы «А» Михаилу Головатову, отметившему свое 70-летие.

Михаил Васильевич был в первом составе подразделения — с 1974 года. Затем создавал первое региональное отделение Группы «А» — был командиром Хабаровской «Альфы», будучи направлен из Москвы.

После августа 1991 года и распада СССР был первым командиром «Альфы» в новой России, когда на повестке дня стояло сохранение подразделения как такового.

Затем, выйдя в отставку, создал одно из крупнейших объединений охранного бизнеса — «Союз независимых служб содействия коммерческой безопасности».

И он же первым принял на себя удар литовских «ястребов», когда по запросу официального Вильнюса летом 2011 года был задержан в Австрии как «военный преступник», но вскоре отпущен по причине бездоказательности выдвинутых против него обвинений.

«ТЫ СЛУЖИ, ДАНИЛА, ЧЕСТНО…»

— Вы — самодостаточный, многого добившийся в жизни человек. А кем были ваши родители?

— Василий Самуилович и Анна Петровна — обычные люди. Отец в 1943 году ушел на фронт, участвовал в войне с Германией и Японией. Мама трудилась в тылу. В 1947 году родители поженились. После демобилизации отца из армии семья из деревни Муковнино переехала в Москву. Отец всю жизнь проработал кузнецом, мама — пекарем.

— О какой профессии вы мечтали в юности?

— В школьные годы серьезно увлекался спортом. Занимался в трех-четырех секциях. Мы тогда жили в районе станции метро «Водный стадион». Утром уходил из дома и возвращался поздним вечером. Обед — краюха белого хлеба с горчицей. Играл в футбол, греб на байдарке, вечером занимался плаванием. Зимой — лыжи. В авиационном техникуме, куда поступил в 1965 году, выполнил нормативы кандидата в мастера по велогонкам, мастера спорта по гребле и лыжам.

Спортом я занимался в обществе «Динамо». А оттуда дорога была или в милицию, или в КГБ. Во время срочной службы в военизированной пожарной охране Москвы мне поступило предложение служить в органах госбезопасности. Я согласился. О выбранном жизненном пути потом ни разу не пожалел.

— За двадцать календарных лет вы стремительно поднялись по служебной лестнице — от младшего разведчика в системе наружного наблюдения до командира Группы «А». В чем заключается успех карьерного роста?

— Мой жизненный принцип сформулировал Александр Твардовский: «Ты служи, Данила, честно. Дальше — дело не твое». Судьба сложилась именно так, что мне приходилось участвовать в боевых операциях, дважды побывать в Афганистане.

— Как получилось, что именно вы стали первым командиром Хабаровской «Альфы»?

— В июне 1984 года руководство КГБ приказало мне создать подразделение в Хабаровске. Почему выбор начальства пал на меня — судить не берусь. Может быть, сыграло свою роль мое участие в боевых операциях. Возможно, это связано с тем, что я достаточно длительное время был на должности заместителя, а затем и начальника отделения, то есть на той ступени, которая дает возможность начальству оценить деятельность подчиненного в ранге руководителя.

Спрашивать, почему назначают на ту или иную должность, было не принято. Направляют в Хабаровск — значит, так надо! Ответил «есть» и постарался выполнить поставленную задачу. Иначе и быть не могло.

— Сколько вам тогда было лет?

— Тридцать пять лет. Капитаном назначили на полковничью должность. В те годы в системе КГБ не так часто присваивали воинские звания. А дослужиться до полковника — предел мечтаний. В Хабаровске на должность командира подразделения спецназа ждали офицера в возрасте сорока лет и старше. Так что я, можно сказать, являлся молодым командиром.

— Были какие-то проблемы с подбором кадров?

— Поскольку решение принималось на самом верху, в Политбюро ЦК КПСС, особых проволочек не наблюдалось. Уже через неделю нам предоставили помещение. Поскольку руководство КГБ наделило меня широкими полномочиями, я мог подбирать людей из любой комитетской структуры, будь то территориальные органы, военная контрразведка или Погранвойска. Требования к морально-психологическим и физическим данным кандидатов предъявлялись высокие, поэтому отбор шел жесткий. Однако с этой непростой задачей, считаю, мне удалось справиться успешно.

Гораздо сложнее оказалось сохранить в тайне существование нашей группы. Город сравнительно небольшой, и появление нового подразделения бросалось в глаза, особенно когда нас привлекали к охране и обеспечению безопасности членов Политбюро и правительства СССР, прилетавших на Дальний Восток.

…В Москву вернулся где-то через три с половиной года. И тут началось «тушение пожаров» по всему Советскому Союзу. Нагорный Карабах, Баку, Тбилиси, Душанбе, Вильнюс… Мне пришлось создавать подразделения в Минске, Киеве, Алма-Ате, Екатеринбурге, Краснодаре. Порядка 190 дней в году находился в командировках.

ЛЮБОЙ МОГ ВЫХВАТИТЬ ОРУЖИЕ И ВЫСТРЕЛИТЬ

— Группа «А» не только «тушила пожары» внутри страны, но и участвовала в боевых операциях в Афганистане. Вы дважды побывали в этой стране. Какие задачи вам приходилось решать?

— В первой командировке (с декабря 1979 до июля 1980 года) группа отвечала за безопасность президента Афганистана Бабрака Кармаля и члена Ревсовета Анахиты Ратебзат. Нас было четверо. Изотов Юрий Антонович, царство небесное, умер одиннадцать лет назад, еще два товарища сегодня живы и здоровы. Председатель КГБ Владимир Александрович Крючков инструктировал, чтобы ни один волосок не упал с головы афганцев. Кого мы охраняем, узнали, когда шеф-пилот полковник Наганов отдавал рапорт будущему президенту Афганистана.

Это были образованные, знавшие основы марксизма-ленинизма, демократически настроенные люди. Так, Бабрак Кармаль учился в Австрии и Германии. Анахита Ратебзат в 1961 году первой в Афганистане сняла паранджу, возглавила министерство просвещения.

— Как преодолевали языковой барьер?

— Через две недели я мог сносно изъясняться на фарси, а адъютанты разговаривали по-русски и по-английски. У нас были переводчики из числа сотрудников ПГУ.

— Угрожала ли охраняемым реальная опасность?

— Разумеется! Первоначальным планом переворот намечалось осуществить с 13 на 14 декабря 1979 года, но отложили на две недели. Информация о том, кто находится на базе Баграм, могла просочиться, что могло закончиться трагически, поэтому их перебросили в Ташкент.

Накануне выступления Бабрака Кармаля на одном из крупнейших предприятий была получена ориентировка о возможном покушении. Были приняты повышенные меры безопасности, на Кармаля надели легкий бронежилет. Мы внимательно прощупывали глазами каждую фигуру из заполнившей зал публики, под подозрением находились все. Ведь любой из присутствующих мог выхватить оружие и выстрелить.

Однажды в зале вдруг погас свет, и мы, прикрыв Кармаля своими телами, были готовы ответить огнем на любую вспышку в темноте. Позже выяснилось, что к диверсии это не имело никакого отношения. Ударившая по подстанции молния выбила все предохранители.

В конце февраля — начале марта 1980 года обстановка стала накаляться. Обострились отношения между «халькистами» и «парчамистами» (две враждовавшие фракции в НДПА — Авт.). Когда ожидалась провокация со стороны «халькистов», мне приходилось по три часа стоять за спиной Бабрака Кармаля на торжественных мероприятиях, бывало даже перед объективами телекамер.

— Как к советским военным относилось местное население?

— Если до начала 1980 года отношение местного населения к нам было самое наилучшее, то с вводом 40-й армии ситуация ухудшилась, сразу возросло сопротивление тех сил, которые стали поддерживать США. На мой взгляд, не надо было вводить войска, создавать форпосты по всей провинции, а ограничиться имеющимися силами.

— Второй раз вы побывали в Афганистане четыре года спустя. Чем была вызвана эта командировка?

— С 1982 года была введена практика прохождения боевой стажировки вновь набранных сотрудников. Задача — получить боевой опыт молодым офицерам. Я убыл в Афганистан 24 апреля 1984 года в должности заместителя командира отделения с пятнадцатью новыми сотрудниками. Мы участвовали в засадах, рейдах, проческах, обезвреживании крупных главарей банд, блокировали караваны…

— Какая из операций вам больше всего запомнилась?

— Каждая памятна по-своему. Ну, например, Тахорская. Московской, Пянджской и Керкинской десантно-штурмовым мотоманевренным группам предстояло выбить душманов с высокогорья, куда раньше не ступала нога ни советского, ни афганского солдата. Только с третьего раза была взята высота 4300 метров.

Хорошо помню 61-й борт. В сложнейших условиях командир эскадрильи, демонстрируя высший пилотаж, под обстрелом приземлялся буквально на одно колесо, бойцы высаживались, и он снова взмывал в небо за следующей группой. Первый заход был в девять утра, а закрепились только к двенадцати часам…

ГЛАВНОЕ БЫЛО — СОХРАНИТЬ ГРУППУ «А»

— Группу «А» вы возглавили в 1991 году, после драматических августовских событий. Почему согласились?

— Участие «Альфы» в августовских событиях — тема отдельного разговора. Нас с Сергеем Алексеевичем Гончаровым вызвал в Кремль Михаил Горбачёв. Президент отдал распоряжение тогдашнему Председателю КГБ Вадиму Бакатину подготовить решение о переподчинении Группы «А» Главному управлению охраны, а в оперативном плане — коменданту Кремля. Затем последовало предложение возглавить «Альфу».

Почему согласился? Чтобы сохранить Группу. Тогда была масса всевозможных «революционных» предложений по ее реорганизации. Некоторые политики и СМИ не жалели черных красок для спецслужб. Опасался, что придет новый человек и начнет проводить реорганизации в угоду политическим пристрастиям верхов. Я же к тому времени прослужил в «Альфе» восемнадцать лет и знал всю ее подноготную.

Штат долго не утверждали, сотрудникам по два месяца не платили зарплату. Чтобы помочь выжить подчиненным, мне пришлось брать аванс под зарплату и курьером отправлять деньги в периферийные отделения, аванс под себя — для столичной Группы. Распределяли деньги дифференцированно. Младшим офицерам давали больше с учетом их бытовой необустроенности, маленьких детей, неработающих жен. Старшим — меньше.

— А трудности морального характера?

— Политики, пресса и «правозащитники» поливали грязью органы безопасности. Люди стали уходить. Уволилось тридцать семь лучших сотрудников, прослуживших в Группе десять-пятнадцать лет. Их бесценный опыт, знания оказались ненужными государству, зато пригодились в коммерческих структурах. Но многие остались. И не потому, что им было некуда деться. Иной судьбы они для себя не видели, кроме как службы в «Альфе».

«ФРОНТОВИКИ НАС ХОРОШО УЧИЛИ»

— Вы можете одновременно решать несколько вопросов, качественно. Где вас этому научили?

— Мне везло с учителями. В авиационном техникуме, где вместе со мной учились будущий Герой России Анатолий Николаевич Савельев и будущий губернатор Нижегородской области Валерий Павлинович Шанцев, я получил прочные знания, которыми пользуюсь по сей день.

Фронтовики нас хорошо учили, интересно преподавали сложнейшие дисциплины — высшую математику, сопротивление материалов, теоретическую механику… Они не заставляли нас зубрить, а учили думать, творчески подходить к решению задач. Поэтому после техникума легко было освоить программу внештатной подготовки при отборе в КГБ. Инструктора давали кандидатам поручения, развивавшие память и оперативное мышление. Работа велась планово и системно.

Мне повезло, что я окончил спецшколу КГБ в Ленинграде. Преподаватели были высокой квалификации. Они стремились систематизировать работу по линии разведки и контр­разведки. Эта систематизация, на мой взгляд, была для них повышением квалификации. Преподаватели давали нам все то новое, что «пропустили через себя». Например, майор Крашенинников тогда обращал внимание на то, что они могут забыть какие-то дисциплины, но фамилий-имен однокашников забывать нельзя. Я усвоил этот урок.

— Помните всех своих подчиненных, коих было немало за годы службы?..

— Может, не каждого по отчеству, но по имени, фамилии, в лицо — точно. Обходился без записной книжки. Телефоны оперативных дежурных управлений, коллег, друзей помню наизусть.

После окончания с отличием спецшколы и командировок в Афганистан мне было легко осваивать учебные дисциплины в Высшей школе КГБ. На занятиях мог с места возразить: «Товарищ полковник, так сейчас никто не воюет». На что преподаватель говорил: «Иди к доске». Выходил и рисовал, к примеру, карту Тахорской операции.

Образование позволило знать и бизнес, и все нормативные документы, которые регламентируют тот или иной вид деятельности, участвовать в работе Комитета воинов-афганцев СНГ, в Комитете по безопасности Госдумы создавать действующие законы.

— Вы «заболели» спортом еще в юности и пронесли любовь к нему через многие годы. Вы и сегодня находитесь на дистанции — являетесь президентом Федерации лыжных гонок Москвы. На что сейчас направлена ваша энергия в области спорта?

— С чего начал, к тому и вернулся. Я занимался лыжным спортом и сейчас возглавляю Федерацию лыжных гонок Москвы. Было тяжело. Опять же знания, полученные в физкультурном институте, помогают детально разбираться в административных и финансовых вопросах.

— Чем занимаетесь в редкие минуты отдыха?

— Рыбалку люблю, лыжи, велосипед, плавание… Горные лыжи и верховую езду освоил в пятьдесят лет. Большей частью стараюсь поддерживать здоровье теми видами спорта, которые разрешены в моем возрасте: пешие прогулки, быстрая ходьба. Они же позволяют мне больше общаться с внуками.

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!