Автор: ПАВЕЛ ЕВДОКИМОВ

ЧЁРНОЕ СОЛНЦЕ

БРИТАНИЯ, «ВЛАДЫЧИЦА МОРЕЙ»

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО В № 6, 2019 г.

Роль Англии в деле Скрипалей, ставшем одним из активных мероприятий новой Холодной войны, развязанной против России и ее союзников, высветила то особое значение, которое принадлежит сжавшейся, как шагреневая кожа, но сохранившей свое мировое влияние Great Britain.

ПУТЬ НА ВОСТОК

По прошествии времени, уже в XX столетии, в поверженной Веймарской Германии созрел свой подход. «Mein Kampf» — очередная вариация на тему социал-дарвинизма. Ее автор имел в виду второсортность всех неарийцев, в особенности славян.

А как умело и долго поддерживались экспансии Третьего Рейха британской внешней политикой! Так, в беседе с фюрером, состоявшейся за десять дней до аншлюса Австрии (март 1938 года), посол сэр Невиль Гендерсон выступил с заявлением, которое Foreign Office никогда не рискнул бы сделать официально. Он подчеркнул, «как часто он сам… высказывался за аншлюс».

Железной поступью гитлеровский Рейх продвигался на Восток под аккомпанемент магической музыки Рихарда Вагнера. И неслучайно именно она звучит в фильме «Apocalypse Now», когда американская «воздушная кавалерия», под музыку «Полет Валькирий», атакует с вертолетов вьетнамскую деревню.

Да, британская закулиса заботливо расчищала древнегерманскому Вотану дорогу на Восток. Фюрер германской нации Адольф Гитлер был «умиротворен» за счет Чехословакии, также доверившейся «владычице морей» и оказавшейся под пятой оккупантов.

Вот один из рассекреченных документов той поры — шифртелеграмма полпреда СССР в Германии А. Ф. Мерекалова в НКИД СССР о демарше посла Великобритании в Германии Н. Гендерсона в связи с обострением судетской проблемы.

«Из французского посольства мне сообщили, — говорится в документе от 19 мая 1938 года, — что суть демарша Гендерсона в том, чтобы убедить Риббентропа не прибегать к войне, а добиваться разрешения судетской проблемы мирным путем. Французы вполне резонно считают, что подобная позиция Гендерсона целиком поощряет Берлин. По сведениям американского посланника, Риббентроп ответил Гендерсону, что Германия к силе не прибегнет, если только чехи не нападут первыми на судетских немцев. Это означает, что немцы готовят провокацию».

Хочет Польша «полонез» — пожалуйста! И Лондон в грозовом 1939 году дает Варшаве «твердые гарантии» защиты, оказавшиеся пустыми обещаниями. Лондон сумел сосредоточить в своих руках многочисленные нити, с помощью которых в эти критические дни мог направлять развитие событий в желательное для себя русло.

Каким образом? Польше Лондон обещал пустые гарантии, демократическую Францию привязал к себе финансовыми путами, Берлин запугивал возможностью заключить пакт с Советским Союзом — и одновременно начал с ним тайные переговоры о широком соглашении.

Кредо британской политики — слова министра иностранных дел и премьер-министра Генри Палмерстона, прозвучавшие в его речи в Палате общин 1 марта 1858 года: «У нас нет вечных союзников и у нас нет постоянных врагов; вечны и постоянны наши интересы. Наш долг — защищать эти интересы».

В средствах защиты этих интересов Лондон никогда и ничем себя не ограничивал, будь то нещадная эксплуатация многочисленных колоний, заговоры против правительств других государств или такая сущая мелочь, как использование услуг кровавых пиратов на службе Британской короны.

Судя по всему, в мае 1941-го Гесс был уполномочен сделать предложение — прекратить войну на Западе, совершенно не нужную Англии и Германии. В обмен на мир Гитлер был готов начать войну против СССР.

МИССИЯ РУДОЛЬФА ГЕССА

Заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс вылетел в Шотландию, самостоятельно пилотируя двухмоторный самолет «Мессершмитт-110», и в 3 часа ночи 11 мая 1941 года выбросился с парашютом недалеко от поместья члена королевской семьи герцога Гамильтона.

Однако к маю 1941 года все восточное побережье Туманного Альбиона было покрыто сетью радиолокационных станций, предупреждавших о приближении немецких самолетов, и их операторы успели накопить достаточный опыт. Пересечь незамеченным границу Англии Гесс не мог, поскольку была высока вероятность перехвата его истребителям ПВО.

Первому встречному фермеру Гесс представился вымышленным именем и попросил доставить его к герцогу. Англичанин сначала привел парашютиста к себе домой, напоил чаем, но скрытно вызвал спецслужбы. Они выяснили истинную фамилию «таинственного немца». Вместо встречи с сэром Гамильтоном Гесс оказался в лондонской тюрьме…

О сенсационном приземлении Гесса в Шотландии британская пресса сообщила лишь 13 мая. Тогда же было высказано предположение, носившее, видимо, чисто пропагандистский характер, о том, что Гесс сбежал из-за серьезных разногласий и раскола в руководстве нацистов.

Получив информацию от агентов советской разведки, Сталин для ее легализации использовал печать. Вскоре после происшествия в Шотландии в газете «Правда» появилась маленькая заметка: «10 мая 1941 года в Шотландии разбился самолёт. Пилот спасся. Он назвал себя Рудольфом Гессом». И никаких политических комментариев! Руководство СССР просто дало понять Черчиллю, что о миссии Гесса ему известно и ситуация находится под контролем наших спецслужб.

Об исчезновении «тени Гитлера» руководство НСДАП сообщило 12 мая. В коммюнике говорилось: «Гесс 10 мая в 18 часов осуществил вылет в неизвестном направлении на самолете из Аугсбурга и не вернулся до сего времени. Оставленное Гессом письмо свидетельствует ввиду его бессвязности о наличии признаков умственного расстройства, что заставляет опасаться, что Гесс стал жертвой умопомешательства».

Одновременно пропаганда наци стала активно продвигать идею о том, что Гесс, являясь идеалистом, «стал жертвой навязчивой идеи добиться согласия между Англией и Германией».

Черчилль распорядился, чтобы с заместителем фюрера по партии обращались достойно: его отправили в Лондон, в Тауэр, где он пробыл как высокопоставленная интернированная персона до 6 октября 1945 года. Затем его перевели в тюрьму Нюрнберга.

В своих мемуарах он не мог обойти молчанием прилет Гесса, хотя и отделался полуправдой: «Советское правительство было очень заинтересовано в прояснении правды о миссии Гесса. Даже в 1944 году при нашей личной встрече Сталин спросил: что же скрывалось за прилетом Гесса? Я ответил: политика, активизация оппозиции английской аристократии, которая была готова на все, лишь бы направить агрессию Гитлера на СССР. Но эти переговоры были сепаратистскими».

Опубликовано также другое признание Черчилля. Осенью 1945 года он в разговоре с министром авиации заметил: «Русские очень подозрительно относятся к истории с Гессом, у меня был продолжительный разговор на эту тему в Москве с маршалом Сталиным: он все время твердил, что Гесс был приглашен нашей секретной службой. Не в наших интересах, чтобы теперь все это всплыло».

«БЛАГОЖЕЛАТЕЛЬНЫЙ НЕЙТРАЛИТЕТ»

В приговоре Международного военного трибунала в Нюрнберге сказано: «Улетая в Англию, Гесс вез с собой некоторые мирные предложения, которые, как он утверждал, Гитлер был готов принять. Примечательно, что этот полет произошел всего лишь через несколько дней после того, как Гитлер назначил точную дату для нападения на Советский Союз — 22 июня 1941 г.».

Однако еще более примечательный факт зафиксирован в стенограмме Нюрнбергского процесса. 31 августа 1946 года Гесс пожелал сообщить о своей миссии в Англии («Весной 1941 года…»), но его тут же прервал председатель трибунала англичанин лорд Дж. Лоуренс. После этого Гесс отказался отвечать на вопросы судей и обвинителей, разыгрывая невменяемость и потерю памяти.

Во время суда адвокаты Гесса заявляли о его невменяемости, хотя тот давал в целом нормальные показания. В итоге бывший наци № 2 был приговорен к пожизненному заключению — хотя советский судья, заявивший особое мнение, настаивал на смертной казни одного из главных нацистских преступников.

Так что же мог рассказать миру Гесс, выйдя на свободу? Вероятно, то, что поведал один из создателей ЦРУ Аллен Даллес закрытой аудитории сторонников Республиканской партии США в мае 1948 года.

«После падения Франции в 1940 году Англия в одиночестве противостояла Германии. Черчилль знал, что если Германия сконцентрирует свои силы на борьбе с Англией, последняя будет разбита. Все, что ему оставалось, это затягивать время, искать союзников и создавать второй фронт. Он хотел, чтобы его союзниками стали две страны — Соединенные Штаты и Советы. Но для Советов, которые сотрудничали тогда с Германией, было бы слишком опасно идти на риск войны с Гитлером. Вот почему Черчилль оказался перед необходимостью сделать так, чтобы Гитлер сам объявил войну Советам. […]

Британская разведка в Берлине установила контакт с Рудольфом Гессом и с его помощью нашла выход на самого Гитлера. Гессу было сказано, что если Германия объявит войну Советам, Англия прекратит военные действия. Гесс убедил Гитлера, что всему этому можно верить […] Британская разведка сфабриковала приглашение за подписью Черчилля и переправила его Гессу. Гесс оказался в Шотландии после своего тайного перелета и получил возможность встретиться с английскими официальными лицами. Он заявил, что Гитлер нападет на Россию. Ему же в ответ было сказано, что Англия свою часть договоренности также выполнит. Были сделаны записи этой встречи, которые затем были переправлены в Москву […] «Кот удрал из мешка». Война началась…»

Так говорил Аллен Даллес, считавший себя прилежным учеником британской Secret Intelligence Service. Машинописная рукопись его выступления хранится в Принстонском университете США.

Насколько можно судить, в соглашении предлагалось положение «wohlwollende Neutralitat», то есть «благожелательный нейтралитет» между Британией и Германией — в отношении нападения последней на СССР.

И англичане — надо это отметить! — свое слово сдержали: второй фронт, несмотря на все призывы Сталина, был открыт только в 1944 году, через год после Курской дуги. Это было время, когда крах Рейха и его сателлитов не оставлял уже никакого сомнения.

УБИЙСТВО В ТЮРЬМЕ ШПАНДАУ

Ранней весной 1987 года бывший соратник фюрера говорил своему сыну Вольфу Рюдигеру Гессу: «Советы согласны меня выпустить, а значит, англичане меня убьют». 17 августа 93-летний Гесс был найден мертвым в беседке во дворе тюрьмы Шпандау (Западный Берлин) с электрическим проводом на шее…

В 1994 году медбрат Гесса Абдулла Мелахои (Мелауи) нашел в себе мужество показать под присягой, что в день смерти узник Гесс находился в нормальном физическом и моральном состоянии. По прибытии в летний домик он обнаружил в нем полный беспорядок и следы борьбы.

Абдулла Мелахои: «Когда я вбежал в домик, то увидел Гесса, лежащего на полу. Над ним стоял темнокожий охранник Брайян, делал какие-то манипуляции и повторял: «Свинья мертва!» Мне пришлось оттолкнуть его, чтобы прощупать пульс».

Гесс был уже мертв. На его шее был завязан электрический провод, ворот рубашки распахнут. Попытки оживить заключенного с помощью массажа сердца не помогли. Через пять минут санитар прекратил бесполезные манипуляции.

Профессор, член-корреспондент РАЕН Александр Сосновский, проживающий в ФРГ, в публикации «Загадка смерти Рудольфа Гесса» (журнал «Историк») приводит такие факты.

Сын Гесса — Вольф Рюдигер — получил свидетельство о смерти своего отца через три дня и немедленно предпринял попытки восстановить все детали смерти Гесса. Он обратился к полковнику Юджину Бирду, бывшему директору тюрьмы в 1970-х, который после выхода на пенсию сохранил с Рудольфом Гессом дружеские отношения и имел возможность навещать его чаще, чем члены семьи осужденного.

Юджин Бирд: «Мелахои позвонил мне первому — мы знакомы с того времени, когда я был директором тюрьмы, и рассказал мне подробности. Когда он вошел в домик, там находились несколько военных в американской форме. Это его поразило. По правилам нахождение во внутреннем дворе тюрьмы посторонним без сопровождения директора было категорически запрещено! Но офицеры попали в тюрьму даже раньше санитара. Для отчета санитар сделал набросок места гибели Гесса — положение тела, мебели, другой обстановки».

Этот набросок стал важной зацепкой, позволившей предполагать, что версия самоубийства не соответствует действительности.

Согласно заключению судмедэксперта, Гесс повесился на шнуре от электролампы. Мелахои утверждает, что это фальсификация. Когда он вошел в домик, шнур торчал в розетке, а сама лампа была включена и горела! Схема места происшествия точно показывает местонахождение тела и шнур, который протянут от лампы к розетке на стене, но никак не на шее трупа.

Второе, на что обратил внимание санитар, это утверждение, что шнур был завязан одним концом на шее тела, а вторым закреплен на отопительной батарее.

Абдулла Мелахои: «Это совершенно невозможно. Во-первых, шнур был не на теле, а торчал в розетке. Во-вторых, даже если бы Гесс очень захотел, он не смог бы завязать узлы ни на шее, ни на батарее».

«Я ПОШЁЛ НА РИСК»

Гессу шел девяносто четвертый год, и в течение последних двадцати лет он страдал от жестокой подагры и артрита. Пальцы рук Гесса были покрыты узлами, и он не мог сам одеваться. Все эти годы пуговицы на его одежде застегивал санитар или кто-то из охранников. Завязать узел самостоятельно Гесс не мог просто физически.

Что касается предсмертной записки, то, согласно заявлению Вольфа Гесса, «анализ формы, стиля, фактуры и содержания письма свидетельствует о том, что этот текст действительно был написан Гессом, но в 1969 году, почти двадцатью годами ранее, когда он из-за состояния здоровья готовился к смерти. Однако в то время письмо не было отослано, впоследствии оно было изъято администрацией и использовано для создания поддельного письма, которое должно было подтвердить его самоубийство».

Вольф Рюдигер Гесс решил, что без повторной патологоанатомической экспертизы обойтись нельзя. По рекомендации Бирда он обратился к профессору Вольфгангу Шпанну, известному эксперту из Мюнхена, с просьбой сделать повторное заключение. Такая экспертиза была проведена, и отчет заверен у государственного нотариуса, что давало возможность оспорить официальную версию о причинах смерти Рудольфа Гесса.

Профессор Шпанн: «Мне было странно видеть на секционном столе тело Гесса. В сер. 1930-х я видел его «живьем», когда он в ранге рейхсминистра пришел в нашу школу на какое-то собрание. Я помнил его высоким, худым, динамичным — и вот мне нужно осмотреть его труп. Однако это отступление, а сама экспертиза длилась около двух часов. Не буду рассказывать о стандартных мелочах, а сразу перейду к делу. Мне достаточно быстро стало ясно, что о повешении и речи быть не может. Дело в том, что при повешении странгуляционная полоса на шее неминуемо уходит вверх — в точку, где завязан узел веревки».

Экспертиза профессора, однако, совершенно ясно указывает на то, что странгуляционная полоса на шее Рудольфа Гесса не уходила вверх — она шла параллельно вокруг шеи трупа.

Профессор Шпанн: «Это смерть от удушения. Сомнений не может быть никаких — первая экспертиза, хочу верить, была просто небрежной, и ее выводы ошибочные — Гесс не был самоубийцей, он был задушен!»

В 1998 году детали этой истории в ходе многочисленных встреч были рассказаны Александру Сосновскому сыном Гесса, а также другими участниками тех событий: профессором Вольфгангом Шпанном, Юджином Бирдом и Абдуллой Мелахои.

…В течение двух суток после смерти Гесса по приказу английской администрации тюрьмы была снесена летняя беседка, где его нашли мертвым, уничтожены все вещи Гесса, включая его фотографии, дневники и записные книжки.

17 марта следующего года, спустя семь месяцев после его смерти, останки Гесса были вывезены с тайного места захоронения и доставлены в Вундзидель, где были погребены на фамильном кладбище, рядом с останками его отца, матери и брата Альфреда, умершего в 1963 году.

На траурной церемонии присутствовало человек двенадцать, включая лиц, помогавших в погребении. Простой камень у изголовья гласил:

РУДОЛЬФ ГЕСС

26.4.1894-17.8.1987

ICH HAB’S GEWAGT

20 июля 2011 года немецкие власти эксгумировали останки Гесса в связи с тем, что могила стала местом регулярных сборов неонацистов. Прах развеяли над неизвестным озером.

«Я НИЧЕМ НЕ МОГУ ВАМ ПОМОЧЬ»

В год горбачёвской перестройки в Советском Союзе на Западе вышел художественный фильм «Дикие гуси 2» (Wild geese II),

 который, впрочем, не имеет никого отношения к первой одноименной кинокартине, которую так любил легендарный офицер Группы «А» Виктор Иванович Блинов.

Я долго думал, почему кумир Голливуда великий Лоуренс Оливье согласился на участие в этом откровенно слабом фильме. Но его блистательный монолог Рудольфа Гесса, которого, согласно лихому сценарию боевика, похищают из тюрьмы, дал ответ на этот вопрос. Только — ради этого, ради нескольких минут текста, рожденных, вероятно, под пером современных коллег сэра Киплинга, военного журналиста, выполняющего в том числе задачи разведки и контрразведки в английских колониях…

«Не надо, выслушайте меня, пожалуйста. Говорить буду я. То, что я сделал в своем прошлом — сделано. Этого уже не вернуть. И я не собираюсь говорить с вами о том, что раскаиваюсь я или нет. Это бессмысленно. У меня было слишком много времени в камере, чтобы подумать об этом.

Долгие годы я думал о том, что было сделано. Я многое вспомнил… Я, конечно, благодарен вам за вашу попытку меня освободить, но не думаю, что вы все это сделали ради меня. У вас ведь были и свои корыстные интересы…

Вы, наверное, думаете, что я расскажу вам историю своей жизни. И что я на многое готов. Что я готов покаяться. Может быть. Но, честно говоря, я не вижу в этом большого смысла сейчас. Какая разница! Что хорошего это принесет в наш мир? Это может изменить курс истории? Но мы-то с вами прекрасно знаем, что курс истории не может ничто изменить. Каким образом история давно забытого прошлого может повлиять на прошлое и будущее?

Мне кажется, что самая большая услуга, которую я могу оказать миру, это если все эти тайны останутся при мне. Я ничем не могу вам помочь. Ничем.

Я — старик и очень скоро я умру. Поэтому я вас всех прошу: я хочу умереть дома. А единственный дом, который у меня сейчас есть и который я знаю, это моя одиночная камера в тюрьме Шпандау. Там мое одиночество и там моя судьба. Я ничего не знаю о вашем мире. Я не знаю, какой он.

Я уже давно-давно свыкся с тем, что мой мир ограничен четырьмя стенами. Поймите меня… Я на пороге смерти и хочу умереть достойно. Прошу вас: верните меня домой. Мне больше нечего вас сказать… Я очень устал».

Вот ради этого монолога, думается, и был создан фильм! Гессу, оказывается, нечего сказать. Он хочет умереть в тюрьме и умирает, куда его, согласно сценарию, возвращают похитители, среди которых ветеран британских спецслужб полковник Аллен Фолкнер.

На самом деле, пока Гесс был в тюрьме, ему запрещалось что-либо говорить или писать о предпринятой им в мае 1941 года «миссии мира». Его переписка и свидания с родственниками и адвокатами контролировались тюремной администрацией.

Окажись Гесс на воле, он мог своими откровениями опровергнуть официальную версию причин Второй мировой и представить Британию в ее истинном свете подстрекателя мировой бойни.