Автор: ПОЛКОВНИК СЕРГЕЙ ГОЛОВ

НЕБЕСНЫЙ ГРОМ

Сорок лет назад, в декабре 1979 года, нам отдали устный приказ взять штурмом дворец диктатора Амина и осуществить государственный переворот в Кабуле, и мы с этой задачей справились. Мы — это бойцы отрядов спецназа КГБ «Гром» и «Зенит», «мусульманского» батальона ГРУ и десантники.

К ПОЛОЖЕНИЮ В «А»

Несмотря на неоднократные просьбы, в Москве долго отказывались посылать войска «за речку». Решение было принято поздно вечером 12 декабря 1979 года. Примечательно, что в этот же день Совет НАТО решил разместить в Европе американские ракеты средней дальности, нацеленные на Советский Союз.

Единственный документ по вводу советских войск в Афганистан — рукописное Постановление Центрального Комитета КПСС № 176 / 125 «К положению в «А»». Документ этот был настолько секретен, что хранился в особом сейфе.

Указа Президиума Верховного Совета Союза СССР или правительства о вводе войск не принималось. Все указания политического руководства страны доводились маршалом Д. Ф. Устиновым до своих коллег устно. Если такие документы и существуют, то до сих пор они не обнаружены. И не обнародованы.

В учебнике для студентов вузов исторических и политических специальностей «История России. 1938-2002 гг.» на афганскую войну отведено полстраницы, которые весьма туманно объясняют ее реальные причины.

«Увидев в Афганистане «вторую Монголию», перепрыгивающую из феодализма в социализм, руководители СССР решили не упускать возможности расширения социалистического содружества. Помощь оказывалась правительству Нура Мухаммеда Тараки, а с сентября 1979 г. — правительству Хафизуллы Амина, свергшего Тараки. По просьбе последнего 25 декабря советские войска вошли в Афганистан.

27 декабря с помощью советского спецназа в Кабуле был совершен переворот, к власти пришел очередной лидер НДПА (Народно-демократической партии Афганистана) Бабрак Кармаль. На стороне последнего советские войска и были втянуты в гражданскую войну. После ввода советских войск в Афганистан США объявили торговые санкции против СССР, а страны НАТО — бойкот Олимпийских игр в Москве 1980 г.».

Вот такое видение истории. Между тем, ввод войск в Афганистан нужно рассматривать в историческом контексте, а никак не иначе. По словам Б. Н. Пономарёва, возглавлявшего международный отдел ЦК Компартии, «руководство было всерьез обеспокоено возможностью появления на юге еще одного недружественного нам режима. Боялись новых ракет, нацеленных на нас. Ввели войска для предотвращения агрессии. И были уверены: войска станут гарнизонами, в боевых действиях участвовать не будут».

Задолго до вступления на территорию Афганистана советские войска были сосредоточены в Средней Азии. Американцы знали об этом: контролируемые ими посты наблюдения, составленные из агентурных сил, и подвижные разведывательные группы (вопреки тезису о том, что «граница на замке») с пакистанской территории через Афганистан проникали на советскую территорию.

Работала разведка, полностью используя азиатские принципы. Разведка специального назначения. Кстати, уже тогда ею разрабатывались планы по дестабилизации ситуации в нашем, как тогда выражались, «южном подбрюшье». Собранные сведения подтверждали разведывательные спутники.

В то время США активно готовили у себя афганскую агентуру, успешно стравливали две враждующие фракции НДПА — «Хальк» и «Парчам». Американцы открыто говорили, что русским просто так Афганистан не отдадут. Фотоснимки того времени, которыми располагает российская разведка, доказывают, что представители американской администрации нередко встречались с «моджахедами».

Следовало ли решать ситуацию военным путем? Отдавали ли политические и военные руководители себе отчет, каковы будут последствия? Ю. И. Дроздов отвечает на этот вопрос так: «Что касается Комитета государственной безопасности, что касается разведки, то мы предупреждали, что втягивание Советского Союза в афганские события может привести к очень нежелательным последствиям и вызвать серьезные осложнения. Военные, насколько я знаю из разговоров с ними, также выступали против. Эта позиция подтверждается опубликованными на сегодняшний день материалами.

Что заставило высших руководителей принять иное решение, мне это неизвестно. Я знаю одно: вся история Афганистана свидетельствует не в пользу силовых методов. Если уж пришел туда, то как можно скорее уходи. Русские были там несколько раз. В советский период это был третий заход… У меня долго, до самого увольнения на пенсию, в сейфе лежал план вывода войск, датированный — как вы думаете, каким числом? — январем восьмидесятого года. Принципиальное решение на этот счет было принято после укрепления новых органов власти. И вот, выходя в отставку, я сказал Крючкову: «Владимир Александрович, помните, вы мне отдали план, чтобы мы продолжали по нему работать и были готовы в любой момент к его исполнению? Он до сих пор лежит у меня» — вспоминал Юрий Иванович.

Думаю, что в Министерстве обороны и в Генеральном штабе аналогичные документы сохранились. Можно ли было обойтись без долгосрочного пребывания наших войск? Наверное, да. Если бы руководство Советского Союза развернуло активную внешнеполитическую акцию по разоблачению шагов, которые предпринимались нашими тогдашними оппонентами по «холодной войне». Быстро, эффективно — сразу же после первой поездки американских руководителей в Пешавар и по местам подготовки боевиков.

Именно после этого визита, состоявшегося в первом квартале 1980 года, развернулась организованная кампания НАТО по противодействию Ограниченному контингенту советских войск и по срыву всех мероприятий новой афганской власти.

В 1983 году в США была выпущена книга трех американских авторов — Кеннета А. Ойе, Роберта Дж. Либера и Дональда Ротшильда под названием «Наглый орел. Внешняя политика США в 1980-е годы». В одной из статей прямо написано, что в Вашингтоне знали о предстоящем вводе войск.

Своими действиями американцы подталкивали Москву к реализации подобного сценария. И тогда становится понятна политика Амина, который бомбардировал Москву призывами ускорить ввод советских войск. Чтобы мы встали гарнизонами в крупных городах, а затем втянулись в боевые действия.

Итак, события ждали. Советник по национальной безопасности президента США Збигнев Бжезинский подсказывал: «Было бы неплохо, если бы русские увязли там, как мы во Вьетнаме». Так, собственно, и получилось.

Много говорят о ненужности той войны. Я не хочу осуждать и обсуждать ни тех, кто дал нас втянуть в нее, ни тех, кто ее до сих пор не приемлет. Чтобы стоило мое воинское звание, моя школа, если бы я не выполнял приказов? Афганская война — мое прошлое, кусочек моей жизни и жизни моих товарищей. Такая, какая она есть. На мой взгляд, ввод советских войск в Афганистан отсрочил распад СССР на десять-двенадцать лет.

События развивались быстро: на обдумывание времени не оставалось, да и военная дисциплина не подразумевала особых раздумий. Лишь один день дали нам на подготовку к вылету — утром, с аэродрома Чкаловский, пассажирским лайнером Ту-134 (по чьей-то версии, личном самолете Андропова).

«УЧЕНИЯ В ЯРОСЛАВЛЕ»

Некоторые ребята из нашего подразделения бывали в Афганистане и раньше — группа Олега Александровича Балашова (весна 1979 года). Однако, согласуясь с принципами секретности, знали мы об их поездках очень мало.

Кандидатов в нештатную группу «Гром» наши руководители отбирали, руководствуясь только им известными критериями. Один из самых возрастных из нас был Гена Зудин. Геннадий Егорович. По этой причине его не хотели брать, но ему все-таки удалось уговорить заместителя командира Группы Роберта Петровича Ивона, и его включили в итоговый список. Не поехать со всеми — это была личная трагедия!

Родных мы предупредили, что выезжаем на учения в Ярославскую область, оставив нерешенным вопрос своей новогодней дислокации. Получили летнюю спецназовскую форму и зимнюю — меховую, кейсы с оружием (эти кейсы в Кабуле вызывали у ребят из других спецподразделений особую зависть), натовские ножи, которые почему-то тоже вызывали ажиотаж. Хотя ничего особенного в них не было: обычная железка в пластмассовом корпусе.

Нас было двадцать три человека. Старший ОСН «Гром» — заместитель начальника Группы «А» майор Романов Михаил Михайлович.

При промежуточной посадке, поднимаясь по трапу самолета, мы сфотографировались на память. Заметив, что одновременно группу снимает какой-то посторонний солдат, представитель Особого отдела забрал у того фотоаппарат и засветил пленку. Прошла команда, что мы должны прилететь в Кабул незаметно. Вопрос секретности стоял очень жестко.

Когда пересекли воздушную границу Советского Союза, приказано было приготовить оружие и быть готовыми к любым неожиданностям при посадке — возможно, придется сразу принять бой. Для маскировки свет в салоне был потушен.

При посадке на высокогорной базе афганских ВВС Баграм под Кабулом огни на взлетно-посадочной полосе оказались отключены. Никто не знал, что нас ждет там, внизу. Что не хлебом-солью — догадывались. Садились вслепую на ВПП без опознавательных знаков и какого-либо диспетчерского наведения. Нас здорово тряхануло, когда лайнер плюхнулся и поскакал по кочкам и колдобинам.

В Баграме нас встретили наши ребята из группы Валентина Шергина и Юрия Изотова, которые на аэродроме в капонирах охраняли будущих руководителей ДРА и НДПА, тайно доставленных в страну с территории Советского Союза. Это был их второй заход, первый не увенчался успехом.

По приезде в Кабул нас разместили в недостроенной казарме — недалеко от дворца Амина, известного как Тадж-Бек, построенного в 1920-х годах для проживания королевской семьи.

Начали с того, что хоть как-то попытались оборудовать помещение. Декабрь в афганской столице оказался довольно суровым для южной страны. Окна завесили одеялами. Расположились, подремали… Чтобы утром умыться, приходилось в резервуарах разбивать лед. И еще у нас с Лёшей Баевым появилась проблема, непонятная большинству: афганская военная форма из грубой верблюжьей шерстяной ткани не подходила нам по размеру. Пришлось ее растягивать (она хорошо тянулась) и с трудом надевать на себя.

Но это были лишь цветочки. Кабул находится на высоте более 1800 метров над уровнем моря. Нам, жителям равнины, кислорода, особенно при полной боевой выкладке, явно не хватало. Даже температура воды при кипении не доходила здесь до 100 градусов, так что пищу приходилось готовить довольно долго. О том, чтобы помыться, и речи не шло.

Учитывая горные условия и новый, непривычный климат, пристреляли оружие. Подогнали снаряжение, каски, бронежилеты. На каждого пришлось по три-четыре комплекта боеприпасов. Чтобы удобнее было размещать гранаты и «рожки» для автоматов, на афганскую одежду нашили дополнительные карманы.

Как-то быстро нашли общий язык с ребятами из группы «Зенит», — они расположились в другом месте, тоже неподалеку от дворца. Нам предстояло воевать вместе…

УКРЕПРАЙОН ТАДЖ-БЕК

Тадж-Бек, он же Топайи-Таджбек — вот он, был перед нами. Изящный, красивый. На фоне заснеженных гор. Вспомнились пушкинские строчки:

Под голубыми небесами

Великолепными коврами,

Блестя на солнце, снег лежит…

Тадж-Бек расположен на высоком, поросшем деревьями и кустарником крутом холме. Дворец построен в классическом английском стиле — с колоннадой вдоль фронтона, полукрытыми террасами с обоих концов здания, остроконечной крышей. Всем своим видом и расположением он символизировал власть над горной страной.

Громада Тадж-Бека, вечером и ночью подсвеченная сверху и снизу прожекторами, располагалась на окраине Кабула недалеко от другого дворца, Дар-уль-Амана (мы называли его Дарламаном) — что на фарси означает «Вместилище спокойствия. Этот тихий район находился в то время на значительном удалении от центра города.

Подходы к Тадж-Беку, кроме дороги, были заминированы. Толстые стены были способны выдержать удар артиллерии. На вершину вела одна-единственная дорога — серпантин, ее усиленно стерегли в круглосуточном режиме.

Вся система охраны была тщательно продумана и организована. Внутри несла охрану личная гвардия Амина под началом майора Сабри Джандада, главного порученца афганского диктатора.

Внутренняя охрана дворца имела примерно четырехкратное превосходство перед нами, двумя отрядами спецназа КГБ. Вторую линию обороны возле Тадж-Бека составляли семь постов, на которых находились по четыре часовых, вооруженных пулеметом, гранатометами и автоматами.

Внешнее кольцо обороны образовывали пункты дислокации бригады охраны, состоявшей из трех мотопехотных и танкового батальонов. Они располагались от Тадж-Бека на небольшом удалении. На одной из господствующих высот были вкопаны два танка Т-54, Прямой наводкой они простреливали из пушек и пулеметов прилегающую местность.

Плюс зенитный полк, который прикрывал Тадж-Бек от ударов с воздуха. На его вооружении находилось двенадцать 100-мм зенитных пушек, а также шестнадцать зенитных установок, представлявших собой спаренные крупнокалиберные пулеметы ДШК. Учитывая его расположение и вооружение, полк этот мог стать серьезной помехой в осуществлении наших планов.

Общая численность афганских частей в районе «Дар-уль-Аман» составляла около двух с половиной тысяч человек. Кроме того, не исключена была возможность вмешательства двух танковых бригад, расквартированных под Кабулом, других частей. Их легко можно было поднять по тревоге.

«Мусульманский» батальон ГРУ, находившийся во второй линии обороны дворца, являлся троянским конем, хотя сам Амин ему доверял и не ожидал нападения с его позиций.

Вспоминает генерал-майор Ю. И. Дроздов: «Обсудив с Колесником положение дел, мы пришли к выводу: сложно, трудно, но — можно. Вечером 25 декабря в здании недостроенной казармы мы провели совещание — В. В. Колесник, О. У. Швец, Э. Г. Козлов и я. Положили на колени атташе-кейс, на нем расстелили 25-тысячную карту и начали рисовать. На обороте составили таблицу взаимодействия. Согласно таблице создавалось два кольца окружения, внутреннее и внешнее. Если одно сжималось, то другое расширялось. Все, что оказывалось между ними и не имело нашего опознавательного знака — белой повязки, то подлежало уничтожению.

Также оговаривалось подавление окружающих дворец Амина огневых точек — артиллерийской батареи и двух танков, державших под прицелом все подходы ко дворцу. Мы предусмотрели мероприятия по сковыванию мест сосредоточения резерва батальона охраны, находившихся вокруг самого Дар-уль-Амана. Отработали тактику поведения своих сил в ночное время. Решение главной задачи было возложено на две штурмовые группы — «Гром» и «Зенит». Спецназу ГРУ из «мусульманского» батальона и десантникам предстояло занять участки обороны и не допустить выдвижения к объекту афганских сил поддержки».

Общим сигналом к началу полномасштабных действий в афганской столице должен был стать взрыв колодца линий связи в центре города. Стало быть, необходимо было заранее выявить в системе связи Кабула самое доступное место — чтобы получить достаточно высокий эффект от диверсии, не требуя, одновременно, много времени на закладку взрывного устройства.

Сложность заключалась в том, что вся система связи в Кабуле когда-то проектировалась и прокладывалась под руководством специалистов из ФРГ, а потому устройство колодца и принцип распределения в нем кабелей для наших спецов из «Зенита» были непонятны.

Как разобрались?.. Об этом сейчас много написано, много рассказано. Скажу только, что главными действующими лицами на этом направлении были «зенитовцы»: полковник Плешкунов Борис Андреевич (ученик легендарного диверсанта XX века И. Г. Старинова) и «народный умелец» Валерий Волох.

Окончательной датой проведения масштабных операций «Шторм-333» и «Байкал-79» было выбрано 27 декабря 1979 года. Согласно плану, непосредственно в штурме резиденции Амина должны были участвовать чуть больше 60 бойцов спецназа КГБ. Они были разделены на две группы: «Зенит» и «Гром».

Группу «Зенит» возглавлял майор Семёнов Яков Фёдорович, преподаватель на Курсах усовершенствования офицерского состава в Балашихе, «Гром» — майор Романов Михаил Михайлович, заместитель начальника Группы «А».

Во «втором эшелоне» находились бойцы «мусульманского» батальона майора Х. Т. Халбаева (520 человек) и 9-я рота 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка под руководством старшего лейтенанта Валерия Востротина (80 человек).

Общее руководство действиями двух групп спецназа КГБ было возложено на полковника Бояринова Григория Ивановича — начальника КУОСа. Участника Великой Отечественной войны. Он специально прибыл в Кабул, хотя вполне мог остаться в Москве.

Все участники штурма прошли специальную боевую подготовку, владели всеми видами оружия и рукопашного боя, метко стреляли, были готовы действовать как в одиночку, так и в составе подразделения. Но, самое главное, они прошли тщательный отбор и были готовы выполнить приказ Родины, направленный на ее защиту.

Хочу особо отметить то обстоятельство, что личный состав нештатных боевых групп «Гром» и «Зенит» представлял собой братское содружество людей, идущих практически на верную смерть и верящих в победу.

ПРОДОЛЖЕНИЕ.