Автор: ПАВЕЛ ЕВДОКИМОВ. ФОТО АННЫ ШИРЯЕВОЙ

ПЕРВАЯ КРОВЬ АФГАНА

Список невосполнимых потерь Группы «А» КГБ-ФСБ начинается с капитана Дмитрия Волкова. Его гибель — это первая боевая утрата. И не во время операции по освобождению заложников. Нет, на чужой земле пришлось доказывать сотрудникам «Альфы» свой профессионализм.

Штурм дворца афганского диктатора Амина. В советский период вся информация об этой войсковой операции была строго засекречена. Однако в народе ходили самые невероятные и фантастические слухи. Помню разговор, подслушанный нами, мальчишками. Дело было осенью 1981 года. Один «бывалый» человек рассказывал про штурм, за который, по его словам, все участники получили по Звезде Героя Советского Союза.

Мы слушали, затаив дыхание…

Полная и беспристрастная картина того, что же произошло в Кабуле 27 декабря 1979 года, появилась только после выхода книги Героя Советского Союза Геннадия Зайцева ««Альфа» — моя судьба». До ее появления было много тенденциозных материалов в перестроечном духе.

Были, конечно, и вполне искренние попытки разобраться в этом «горячем» материале. Особо стоит отметить фундаментальный труд генерала Александра Ляховского «Пламя Афгана» (давнего соратника и автора «Спецназа России»). Но даже эти исследования грешили одним серьезным недостатком: они рассматривали операцию спецназа отстраненно, без чувства сопричастности.

…Капитаны Зудин и Волков, первые погибшие советские военные, с которых, собственно, и начинаются наши невосполнимые потери в Афганской войне. Да, были убитые и прежде, в том числе советские военные советники — в 1979 году. Однако пока советские войска не пересекли тоннель под перевалом Саланг и не устремились на Кабул, все происходящее оставалось как бы внутренним делом Афганистана.

Две операции в Кабуле, проведенные вечером 27 декабря, дали старт новому этапу Афганской войны. Первая — «Шторм-333», штурм укрепрайона с центром в Тадж-Беке («дворец Амина»), вторая — «Байкал-79», связанная с захватом ключевых объектов афганской столицы.

На решение поставленных задач были брошены спецназ КГБ и ГРУ, десантники.

К тому времени Х. Амин сместил своего «любимого учителя» Тараки с поста главы Афганистана и руководителя Народно-демократической партии Афганистана (НДПА). Тараки был арестован, а 8 октября 1979 года задушен подушкой группой офицеров гвардии.

В стране набирала обороты гражданская война. Она усугубилась массовыми и жестокими репрессиями, которые осуществляла правящая верхушка. Одновременно с ними группа Амина выбивала руководящие кадры НДПА, всех, кто в той или иной степени выступал против проводимого курса и лично узурпатора власти . Фактически речь шла о геноциде собственного народа.

При этом Амин, как и до этого президент Тараки, настаивал на вводе советских войск, рассчитывая силами «русских» подавить силы моджахедов. Формальные основания для масштабной наземной операции — договор «О дружбе, добрососедстве и сотрудничестве» от 5 декабря 1978 года.

Известие о расправе над лидером Апрельской революции вызвало шок в Кремле. Кровавый акт произвел потрясающее впечатление на советское руководство. «Какой же подонок Амин, — говорил руководитель советского государства Леонид Брежнев — задушил человека, с которым вместе участвовал в революции. Кто же стоит во главе афганской революции? И что скажут в других странах? Разве можно верить слову Брежнева, если его заверения в поддержке и защите остаются словами?»

И вот тут мнения в Москве разделились. Одни предлагали ограничиться спецназовским переворотом в Кабуле (позиция главы советского правительства Косыгина, руководства Генерального штаба и Сухопутных войск). Другие настаивали на полномасштабном вводе войск в Афганистан (точка зрения большей части «малого» Политбюро ЦК КПСС — Брежнева, Громыко, Устинова и Андропова).

Противники ввода войск опасались, что Советский Союз неизбежно будет втянут в гражданскую войну, а это усилит мятежников, спровоцирует развязывание боевых действий и приведет к большим потерям, а также серьезно осложнит внешнеполитическое положение СССР. Что, кстати, и произошло.

То, что кровавого Амина нужно свергать, в этом не сомневался никто. Однако трезвые оценки ситуации расценивались как непонимание или недооценка политической важности происходящих в Афганистане процессов.

В итоге победила вторая точка зрения, и утром 25 декабря по наведенному понтонному мосту через пограничную реку Амударья переправился батальон 56-й Гвардейской десантно-штурмовой бригады. Ему поставили задачу захватить высокогорный перевал Саланг на дороге Термез — Кабул, чтобы обеспечить беспрепятственный проход советских войск. А 27 декабря 1979 года спецназ КГБ и ГРУ вместе с десантниками, не дожидаясь подхода войск, пошли на штурм Тадж-Бека, кодовое наименование — «Объект верхней строки».

Также были взяты Генеральный штаб, «Царандой» (МВД), ЦК НДПА, штабы ВВС, ПВО и Центрального армейского корпуса, КАМ (служба госбезопасности), Центральный телеграф и почта, комплекс зданий кабульского радио- и телевизионного центра, тюрьма для политических заключенных Пули-Чархи. Плюс объекты блокирования — военные городки частей кабульского гарнизона. И уничтоженный спецгруппой КГБ («Зенит») правительственный «колодец связи» в районе Дар-уль-Аман.

…Пока жива историческая память, они, капитаны Волков и Зудин, — с нами. Равно как погибшие при штурме Тадж-Бека начальник КУОС (кузницы кадров разведчиков-диверсантов КГБ) полковник Григорий Бояринов, удостоенный посмертно звания Героя Советского Союза, бойцы отряда «Зенит», — Борис Суворов и Александр Якушев (переводчик), спецназовцы из «мусульманского» батальона ГРУ и бойцы 345-го Гвардейского отдельного парашютно-десантного полка. Всего пятнадцать человек. И это только кабульские потери по дворцу Амина.

ПОРЯДОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК

О капитане Дмитрии Волкове известно немного. Некоторые факты из его биографии рассказала его жена, Евгения Николаевна, когда в конце 1990-х годов мы готовили очерк для «Спецназа России» и навестили ее дома.

Родился Дмитрий Васильевич 27 февраля 1947 года в Москве. Окончил среднюю школу №540 (ныне в составе Лицея №1451) на улице Хавской, что недалеко от Донского монастыря. Работал откатчиком-вакуумщиком в НИИ вакуумной техники. В Комитет госбезопасности СССР пришел по комсомольской путевке в декабре 1969 года.

В год создания Группы «А», в 1974 году, Волков окончил Государственный Центральный ордена Ленина Институт физической культуры.

Надо сказать, родители его категорически возражали, чтобы Дмитрий работал в КГБ — в семье были репрессированные в годы Большого террора 1930-х годов. Для них озвученный выбор сына — что нож острый.

Как рассказывала Евгения Николаевна, дома состоялся откровенный, тяжелый разговор. Не желая отступаться от принятого решения, Волков одновременно не хотел и ссориться с родителями. Стремясь найти выход из этой тупиковой ситуации, он неожиданно задал вопрос в лоб: «Считаете ли вы меня порядочным человеком?» — «Конечно!» — «Значит, в КГБ будет на одного порядочного человека больше».

При такой постановке вопроса родителям не оставалось ничего иного, как дать свое благословение.

Через десять лет Волков был зачислен в Группу «А» Седьмого управления КГБ. Это был май 1979-го. Чтобы попасть в подразделение, нужно было пройти через сито медицинской и мандатной комиссий, а также базовые тестирования.

— С Димой мы служили в разных подразделениях Комитета госбезопасности, — уточняет полковник Сергей Голов, награжденный за штурм Тадж-Бека орденом Ленина. — Я был в Управлении кадров КГБ, он — в Оперативно-техническом управлении КГБ. Знакомство наше состоялось через одного общего товарища. Позже, уже придя на службу в Группу «А», я вспомнил о Диме, ведь он был кандидатом в мастера спорта по пулевой стрельбе. В то время Группа еще только формировалась и как раз начинался отбор снайперов.

Мы начали проверять всех возможных кандидатов, и тогда я, помня о Димином мастерстве, решился порекомендовать его в Группу. Он, в свою очередь, согласился и без проблем прошел отбор. Впоследствии, уже после трагической гибели Димы, я не раз с горечью думал о том, что, если бы не моя рекомендация, то сейчас он, вероятно, был бы жив…

За время своей службы в спецподразделении, уместившейся всего в каких-то девять месяцев, капитан Дмитрий Васильевич Волков проявил себя добросовестным и исполнительным офицером. Как написано в официальной биографии: «Совершенствовал свои профессиональные навыки и знания. Несмотря на небольшой срок нахождения в Группе, зарекомендовал себя с лучшей стороны и пользовался уважением товарищей».

…Как отличный снайпер капитан Дмитрий Волков был включен в нештатную боевую группу «Гром», вылетевшую в Афганистан — в качестве «Ultima ratio regis» («последнего довода короля») — для участия в операции «Шторм-333».

— С Димкой мы служили в одном отделении и нас связывали добрые дружеские отношения, — рассказывает вице-президент Международной Ассоциации «Альфа» полковник Александр Репин. — Он всегда был очень веселым, обаятельным и легким в общении человеком. Как старший товарищ, помогал мне осваивать стрельбу из пистолета Макарова. Свободное от работы время мы часто проводили в Битцевском парке, где Дима также обучал меня спортивному ориентированию. Я часто бывал у него дома, хорошо знал его супругу, Евгению Николаевну. Папа Димы, Василий Дмитриевич, бывший кадровый военный, был замечательным человеком и очень интересным собеседником.

В декабре 1979 года мы вместе с ним (в составе «Грома») вылетели в Кабул. Хорошо помню тот день… словно вчерашний. Мы оба жили в одном районе Москвы — я на Каховской, а Димка на Чертановской. Вот и решили встретиться и поехать вместе в подразделение, — вспоминает Александр Георгиевич.

Вечером тех, кого отобрали для командировки в Афган, вызвали в подразделение. Просидели около часа в полном неведении. Затем стали готовить форму, обговаривали, какое дополнительное снаряжение нужно брать с собой. Полностью все упаковали, собрали — и были готовы к вылету. Потом поступила команда «отбой». Личный состав распустили по домам, но утром, как штык, надлежало быть в расположении Группы.

В 7 часов все прибыли в подразделение. Погрузились и выехали на военный аэродром «Чкаловский», что под Москвой. Там «под парами» стоял личный самолет Ту-134 Председателя КГБ Юрия Андропова. Перед самым вылетом Сергей Кувылин успел сфотографировать товарищей, несмотря на запреты особистов.

Как уже отмечалось, по легенде сотрудники Группы «А» выехали в Ярославль на учения. До Нового года. Когда пересекли государственную границу, летчики выключили бортовые фонари и свет в салоне. Сотрудники Группы «А» заняли места у иллюминаторов с оружием на случай обстрела борта при посадке на базе афганских ВВС в Баграме (недалеко от Кабула).

Первоначально никаких задач перед бойцами «Грома» поставлено не было. Прилетели, разместились в холодной недостроенной казарме в зоне ответственности 154-го ооСпН («мусбат»), состоявшего из советских военнослужащих-выходцев из республик Средней Азии. Провели рекогносцировку. Ничто, на первый взгляд, не предвещало полномасштабных боевых действий. На улицах Кабула было спокойно, никаких признаков готовящегося выступления.

К слову, передислокация «мусбата» сюда, непосредственно на позиции в окрестностях Тадж-Бека, позволила занять рубеж исходной атаки. Официальный повод передислокации — усиление охраны дворца, предотвращение возможного нападения противников Х. Амина.

Полковник Репин, награжденный за дворец Амина орденом Красного Знамени, вспоминает обстановку в коллективе

до постановки задачи — веселая, дружная. Никакого уныния и пессимистического настроения.

— На следующий день, прибыв на место, мы отправились пристреливать оружие. Учителем моим был Михаил Головатов. Он хорошо меня подготовил. Я понимал, что от эффективности работы снайпера мог зависеть весь исход операции. И уже знал, что в горном разреженном воздухе пуля летит по другой траектории, как бы притягиваясь к земле. Поэтому перед работой необходимо было понять, каково превышение, внести поправки на прицелах. Мы это выполнили.

Вечером 26 декабря сюда, в расположение «мусбата», тайно доставили некоторых будущих партийных и государственных руководителей Афганистана.

Наступил четверг, 27-е. Днем командир «Грома» майор Михаил Романов построил личный состав и сообщил о том, что поступил приказ взять штурмом Тадж-Бек и уничтожить «человека Икс».

До этого в коллективе «экскурсантов» уже шли тихие разговоры о том, что штурмом придется брать красавец-дворец, располагавшийся на высоком, крутом холме, прямо над расположением «мусульманского батальона» — в пятнадцати минутах езды по серпантину.

Михаил Романов разбил своих людей на экипажи, определив каждому конкретную задачу: пути и порядок выхода к зданию, место в боевом порядке, порядок действий при самом штурме дворца, а также объекты захвата или уничтожения в самом здании.

Перед самим штурмом в расположение «Грома» приехал сотрудник Девятого управления КГБ. Он привез план Тадж-Бека, пояснил, где что находится, ответил на вопросы. С этого момента сотрудники «Альфы» начали ясно представлять себе план будущих действий.

Команда, означавшая наступление времени выхода, не заставила себя ждать….

ПРОДОЛЖЕНИЕ.