Автор: ОЛЬГА ЕГОРОВА

РОЖДЁННАЯ РЕВОЛЮЦИЕЙ - 2

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО.

РИКОШЕТ

Побег Орлова и последующий шантаж удался, но работавшие с ним сотрудники пострадали, в том числе и Раиса Соболь, арестованная в июле 1938 года.

Небрежно, от руки, Николай Ежов писал Сталину: «Посылаю на утверждение 4 списка лиц, подлежащих ВК». Третий список — «Москва-Центр» — сотрудники НКВД, переданные на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Под номером 109 в этом документе значится Соболь Раиса Романовна.

«Прошу санкции осудить всех по первой категории. 20. VII-38 г. Ежов». На заглавном листе стоит размашистый росчерк вождя, сделанный синим карандашом, — «И. Ст.» и чуть ниже — аккуратная подпись «В. Молотов».

Дело, по которому проходила будущая писательница, означало одно — верная смерть, расстрел. Первая категория. К тому же показания против нее дал муж Михаил Ефимович Ревзин (сотый в списке Ежова), тоже сотрудник органов — ответственный работник контрразведки Главного управления госбезопасности НКВД СССР. Можно только догадываться, каково пришлось этой женщине. Однако кремлевские звезды по неизвестной причине сложились так, что ее — «человека Орлова» — приговорили к восьми годам лишения свободы.

О том, какая ей отводилась видная роль, свидетельствует стенограмма партийного бюро 5-го отдела ГУГБ, состоявшегося в декабре 1938 года. На бюро, в частности, обсуждалось персональное дело Павла Судоплатова, и в каждом втором выступлении фигурировал пункт обвинения — дружба с «врагом народа» Раисой Соболь.

Принятое единогласно постановление партбюро гласило: «За притупление большевистской бдительности, выразившееся в том, что Судоплатов, работая на протяжении ряда лет в отделе, находясь в близких взаимоотношениях с бывшим начальником отдела Слуцким, бывшим зам. начальника отдела Шпигельгласом, бывшим сотрудником 5-го отдела Соболь и ее мужем Ревзиным, не пытался и не сумел разоблачить их как «врагов народа»».

Решение — Судоплатова Павла Анатольевича из рядов ВКП (б) исключить. Однако утверждено оно не было, и после беседы со Сталиным и Берия в Кремле, друг «предателей и шпионов, пробравшихся в отдел», получил задание организовать ликвидацию Троцкого. На нем «повис» только выговор с занесением в учетную карточку — «за потерю бдительности».

А Раисе Соболь посчастливилось выйти из тюрьмы намного раньше срока.

ЕЁ СПАСЛА ВОЙНА

В самом начале Великой Отечественной войны при наркоме НКВД была ударными темпами сформирована Особая группа. Перед ней стояла задача ведения разведывательных операций против Германии, и ее сателлитов, организация партизанской войны и агентурной работы на оккупированной территории, а также проведение специальных радиоигр с целью дезинформации противника.

Возглавил Особую группу Павел Судоплатов. При ОГ была создана знаменитая Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН).

В связи с расширением объема работ в октябре 41-го года Особая группа была преобразована во 2-й отряд НКВД, а в 1942 году при новой реорганизации появилось 4-е диверсионно-разведывательное управление. Испытывая острейшую нехватку в квалифицированных кадрах, Судоплатов попросил Берию освободить из тюрем бывших сотрудников разведки и контрразведки.

Получив согласие, Павел Анатольевич добился освобождения многих несправедливо осужденных людей, в том числе близких ему друзей, среди которых была и Раиса Соболь. В августе 41-го она — похудевшая, осунувшаяся, что видно по фотографии, сделанной вскоре после освобождения, — вышла на свободу, а дело в отношении нее было прекращено.

Раиса Романовна была восстановлена на работе в органах госбезопасности. Тяжелейшая, критическая ситуация на фронтах и долг перед Родиной заставил ее позабыть пережитое. 16 октября она получила назначение на Юго-Западный фронт оперуполномоченным Особого отдела. В этом качестве ей пригодились навыки прежней работы и знание немецкого языка.

С августа 1942 года Раиса Соболь проходила службу в скромной (для ее масштаба) должности инструктора разведотдела штаба Северной группы партизанских отрядов. Занималась созданием партизанских отрядов и подготовкой разведчиков и радистов для их последующей заброски в тыл противника. Полученные по разным каналам сведения сводились воедино, систематизировались, подвергались анализу — и докладывались ею в Центр.

Войну она закончила на территории поверженной Германии.

Поразительно, но факт: несколько военных лет сотрудник госбезопасности Раиса Соболь пыталась восстановиться в партии Ленина-Сталина, но 12 января 1944 года получила от Комиссии партийного контроля (КПК) болезненный отказ. Разведка разведкой, опять же допуск к секретам, а членство в партии — не доверяем. Так что в 1948 году ей пришлось повторно вступить в ВКП (б) на общих основаниях.

Несмотря на «подпорченную» анкету, заслуги Раисы Романовны были оценены орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями «За отвагу», «Партизану Отечественной войны» 1-й степени, «За оборону Москвы» и «За победу над Германией». Они говорят сами за себя.

РОЖДЕНИЕ ИРИНЫ ГУРО

В 1946 году Раиса Соболь вышла в отставку в звании капитана госбезопасности, и с этого времени открыла свою литературную биографию писательница Ирина Гуро. В этом она повторила путь, по которому после вынужденной отставки в 1956 году прошла выдающаяся советская разведчица Зоя Рыбкина («мадам Ярцева»), получившая широкую известность под псевдонимом Воскресенская. Обеим этим незаурядным женщинам из разведки литературная деятельность позволила адаптироваться в обществе в новом для себя качестве.

Настоящей удачей стала первая книга Ирины Гуро «В добрый путь, Кумриниса!», опубликованная в тот же послевоенный год. Она писала о патриотизме в годы лихолетья, о советской действительности 20-х и 30-х годов. Естественно, писала с партийных «канонических» позиций. Но при этом читателей подкупала простота рассказа и искренность автора. Пришла популярность.

В 1958 году Ирина Гуро была принята в члены Союза писателей СССР. О своей службе в органах госбезопасности Раиса Романовна не упоминала ни в одном произведении. Очевидно, настолько «въелась» выработанная годами привычка ни слова не говорить о своей работе, пусть даже и бывшей.

Сейчас ее почему-то называют «автором одного рассказа», упоминая лишь единичные произведения, например, «Веснушка, собака и кандидат в президенты». На самом деле Ирина Гуро писала много, случалось что и по два романа в год: «Один из вас» (1951), «Синий кабан» (1955), «На суровом склоне (1957), «Кто пил воду из Зеравшана» (1959), «Наша знакомая Гульджан» (1959), «Путь сибирский дальний» (1959), «Барбюс» (1962, совместно с Л. Фоменко), «…И мера в руке его», двухтомник избранных произведений (1985), «Конь мой бежит» (1987, совместно с А. Андреевым), «Ольховая аллея. Повесть о Кларе Цеткин» (1989, книга была издана после смерти автора).

Каким было ее творчество? У каждого свой вкус, свои пристрастия, да и время теперь совершенно другое. Просматривая все, что было написано об Ирине Романовне, я обнаружила на форуме «Арды-на-Куличках» такое снисходительное мнение, датированное мартом 2003 года. Некто «Хранитель» пишет:

«Есть (была) такая писательница, Ирина Гуро. Так себе, ничего особенного. Несколько романов о войне. Она в войну была переводчиком, до войны работала в Германии в посольстве (тоже переводчиком). И есть у нее роман «Песочные часы». Парень из семьи немецких коммунистов, эмигрантов, живущих в СССР, приезжает в Германию за неделю до войны, к бабушке (ну, заодно он должен встретиться с парой человек и кое-что им передать на словах). И попадает в войну. И остается один в фашистской Германии.

И вот эта повседневная жизнь… дальше простая история — как совершенно случайно он предупреждает об аресте соседа — и получает в наследство листовки. Как ведет свою тихую войну против фашизма в одиночку — а потом обнаруживает «другую Германию». Он, такой весь из себя комсомолец, сын коммуниста, оказывается в компании бывшего члена СА (до которого дошло), социал-демократа и кучи простых-наипростейших немцев, которым фашизм поперек глотки. Никакой особой идеологии там нет, подкупает именно простота рассказа».

Работала Раиса Соболь в советском посольстве или же боролась за жизнь в тюрьме, не суть. Вопрос в другом. Думаю, тут содержится очень верно подмеченная ключевая оценка — «подкупает именно простота рассказа». Она может быть отнесена ко всему ее творчеству — искреннему, порывистому.

Что же касается четкого, бескомпромиссного антинацистского мотива творчества, то в наше время, когда то тут, то там пытаются реабилитировать Гитлера и его пособников (наглядный пример тому — Украина), творчество Ирины Гуро приобретает новое, современное звучание.

«ДОРОГА НА РЮБЕЦАЛЬ»

21 августа 1968 года, в день ввода войск Варшавского договора на территорию Чехословакии, из Владимирской тюрьмы вышел Павел Судоплатов, проведший за решеткой почти четырнадцать тяжелых, изнурительных лет.

Позднее Павел Анатольевич вспоминал: «Вскоре пришли проведать меня и старые друзья — Зоя Рыбкина, Раиса Соболь, ставшая известной писательницей Ириной Гуро, Эйтингон. Пришли выразить свое уважение даже люди, с которыми я не был особенно близок: Ильин, Василевский, Семёнов и Фитин. Они сразу предложили мне работу переводчика с немецкого, польского и украинского. Я подписал два договора с издательством «Детская литература» на перевод повестей с немецкого и украинского. Ильин, как оргсекретарь московского отделения Союза писателей, и Ирина Гуро помогли мне вступить в секцию переводчиков при Литфонде».

Отец-основатель советского спецназа Госбезопасности делал переводы и писал книги под псевдонимом Анатолий Андреев в соавторстве с Раисой Соболь. Роман о первом секретаре КП (б) У Станиславе Косиоре «Горизонты» получил даже положительный отзыв в центральной партийной газете «Правда». Полученные гонорары служили подспорьем к пенсии и позволяли жить, по словам Судоплатова, «вполне сносно».

Его бывшая сотрудница также продолжала писать. В романе «Дорога на Рюбецаль» (1966 год) Ирина Гуро рассказала историю немецкого антифашиста, эмигрировавшего в 1939 году в СССР и сражавшегося в годы Второй мировой войны в партизанском отряде. Роман был отмечен в 1968 году премией имени Николая Островского и экранизирован на «Ленфильме» в 1971 году с подзаголовком «военная драма».

Сюжет прост. Немецкий антифашист Макс эмигрировал в Советский Союз. В годы войны он сражался в советском партизанском отряде и погиб, выполняя ответственное задание. Его соратница по партизанской борьбе, разведчица Людмила Чернышова (ее сыграла Любовь Румянцева) через много лет смогла осуществить их общую мечту — подняться на вершину горы Рюбецаль.

…Что такое Рюбецаль? В одном случае, географическое понятие, в другом, если брать шире, — дух Рудных гор Силезии, воплощение непогоды и обвалов, хозяин серебряных жил и озер, в которых никогда не отражалось лицо человека. Он являлся путникам в образе серого монаха. Хорошим людям помогал, плохим, с недобрым сердцем и помыслами, не давал дороги, заманивая в пропасти…

Очевидно, что к писательнице из Советской России Рюбецаль оказался милостив.

«Негромкий» фильм несколько буднично рассказывающий о службе разведчиков в тылу врага. Но это вовсе не недостаток, а достоинство — говорить о великом без пафоса.

«Много отлично сыгранных эпизодических ролей. Это Валентин Гафт в роли командира партизанского отряда. Персонаж обрисован всего несколькими сценами, но с семейными тайнами, оставшимися за кадром. Это и Георгий Штиль в роли немецкого солдата Теодора Гильгера, питающего слабость к русским женщинам. Это и Людмила Гурченко, очень ярко и эмоционально сыгравшая «пассию» Теодора Гильгера — Шуру Соловьёву» (Николай Петри, «КиноПоиск»).

Добавлю сюда литовского актера Ауримаса Бабкаускаса, сыгравшего Макса, и Алексея Эйбоженко — «Деда», командира партизанского отряда.

— Что с тобой, Коля? — спрашивает Макса Людмила после боевой операции.

— Это первый немец. Первый немец, которого я убил, — отвечает ее напарник.

— Коля, это не просто немцы, это…

— Я не Коля. Мое имя Макс. Наци убили моего отца, дядю Алоиза, отняли у меня брата. Забрали мою родину, мой дом — все! Забрали все. Мне было стыдно носить немецкое имя, и я стал Николай. Но теперь я сам убиваю наци и заработал опять мое имя. Если ты согласна, называй меня Макс.

— Хорошо. Хорошо, Макс…

В наше время картина «Дорога на Рюбецаль» незаслуженно забыта.

…Обитала Раиса Романовна в доме ЖСК «Советский писатель» по 2-й Аэропортовской улице, № 27, в третьем подъезде, на первом этаже. Недалеко от метро «Аэропорт». Среди жителей этого дома была Вера Михайлова (Чаплина), многие соседи обращались к ней за советом или помощью, когда что-то случалось с их питомцами. Не стала исключением и Гуро.

«Когда Вера Васильевна пришла к Ирине Романовне, она увидела щенка-подростка дога с таким рахитом, что тот уже не мог самостоятельно ходить. Даже для Чаплиной это был трудный случай. Она подробно дала все рекомендации Гуро и ее домработнице-компаньонке Елене Ивановне, но перспективы собаки вызывали у нее большие сомнения. Однако хозяева проявили завидное упорство: массаж, правильное питание, уколы, солнечные ванны — все неукоснительно исполнялось.

Особенно поразило Чаплину, как две немолодые и очень небольшого роста женщины укладывали довольно крупного дога на теплое одеяло, крепко держа за края, и на «раз, два, три!» — собака оказывалась на подоконнике, на утреннем солнце… В итоге пес прожил, хоть и не долгую, но вполне полноценную жизнь» (ЖЖ, «Архив Веры Чаплиной», 2019 год).

Но особенно любила Чаплина вспоминать эпизод с ограблением, когда твердость духа, бутылка кефира в умелых и крепких руках — это, как говорится, «дешево и сердито».

«Как-то раз летним днем Ирина Романовна возвращалась домой, получив гонорар. По дороге из метро домой зашла в магазин, купить бутылку кефира и булку. Вероятно, именно в магазине вор увидел у нее значительную сумму.

Пройдя от Ленинградского проспекта через арку — шла по этой бывшей 2-й Аэропортовской к нашему 27 дому, мимо детского сада. Детей в саду не было, прохожих тоже почти никого, уставшая Гуро шла медленно, и на каком-то этапе молодой, но уже бывалый парень, выхватил у нее сумку с деньгами, развернулся и спокойно пошел обратно к метро. На крики «Помогите!» даже редкие прохожие не среагировали — вор, спрятав сумку, не побежал, а продолжал неторопливо идти в сторону арки.

Он шел, не оглядываясь. И Гуро, собравшись с духом, нагнала его и, со всей силы размахнувшись, врезала бутылкой кефира по голове. Парень рухнул без сознания. Ирина Романовна вернула свою сумку с деньгами, тут и народ подбежал, вызвали милицию…

В общем, из потерпевшей Гуро превратилась в героиню, а Чаплина, особенно ценившая в людях такую решительность, восторгалась ее находчивостью и даже много лет спустя с воодушевлением рассказывала и показывала эту историю «в лицах».

Финал биографии Ирины Гуро был печальным. К середине 1980-х, после смерти домработницы, ставшей для нее самым близким человеком, она осталась совсем одна. Ей было около восьмидесяти и, познакомившись в доме творчества в Ялте с местным мужчиной, несколько моложе ее, увлеклась им настолько, что вышла замуж. Дальнейшие события происходили в давно известной последовательности: новый муж переезжает в московскую квартиру, Ирина Романовна заболевает, он оформляет ее недееспособность и опекунство над ней, после чего Гуро очень скоро умирает, а вдовец, продав квартиру, возвращается к себе в Ялту» (ЖЖ, «Архив Веры Чаплиной»).

…Раиса Романовна прожила долгую и непростую жизнь, умерла в возрасте восьмидесяти четырех лет. И хотя она не оставила мемуаров от имени чекистки Соболь, но Ириной Гуро написаны книги, которые до сих пор находят своего читателя.

Ее подруга Эмма Судоплатова скончалась в начале перестройки. Завершая свою книгу, буквально на последних страницах, Павел Анатольевич писал о своей жене: «Два последних месяца я оставался с ней рядом, с болью замечая, как жизнь медленно покидает ее. Она умерла в сентябре 1988 года, и ее прах покоится в стене кладбища Донского монастыря. Рядом покоится прах Григулевича, Эйтингона и Абеля. Ирина Гуро — Раиса Соболь тоже умерла. Зоя Рыбкина после смерти моей жены прожила три года».

Теперь от той плеяды выдающихся советских разведчиков 1930-х не осталось никого. Только старые фотографии и книги. И разделенная страна, которую потомки не смогли сберечь.

В какие дали ушла Раиса Романовна, угадать невозможно, но хочется верить, что там ее встретил герой последних строчек ее романа: «Я смотрела вокруг, узнавая и не узнавая площадь, на которую летел крупный косой снег. Впереди белая его пелена переливалась и кружилась, укрывая город. Падали зимние сумерки, и в серебряном седле месяца тихо ехал невидимый всадник».

Завершить очерк о Раисе Соболь я хочу строчками поэта и писателя, лауреата Сталинской премии Виссариона Саянова:

Теперь мы научилися ценить,

Что есть места, где так чисты криницы,

Где можно воду без опаски пить

И без нагана ночью спать ложиться.

Как хорошо, что есть одна душа,

Которой слово дорого простое,

Как встретимся мы с нею, не спеша

Ей расскажу в боях пережитое. 

 

ЕГОРОВА Ольга Юрьевна, родилась в Калуге.  Выпускница факультета журналистики Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. В 1997 году была ответственным секретарём журнала «Профи».  На протяжении шести лет, с 1998‑го по 2003 год и с 2010-го по настоящее время является редактором отдела культуры в газете «Спецназ России». Опубликовала большой цикл статей, посвящённых женщинам в истории отечественной разведки. Автор книги «Золото Зарафшана».  «Серебряный» лауреат Всероссийского конкурса «Журналисты против террора» (2015 год).