Автор: АЛЕКСАНДР ДАНИЛОВ

ПОБЕГ ИЗ КАНДАГАРА

«ВЫЖИТЬ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ!»

Когда двадцать пять лет назад, 14 июля 1995 года транспортный самолет Ил-76, принадлежащий казанской авиакомпании «Аэростан», совершил свой первый рейс из Шарджи, то ничто не предвещало беды.

КОЧЕВЫЕ ГОДЫ

Командир корабля Шарпатов окончил Краснокутское летное училище, Казанский авиационный институт и ленинградскую Академию гражданской авиации. С середины шестидесятых годов Владимир Ильич работал в Тюмени — пилотировал Ан-2, Ан-24, Ан-26, Ил-76, налетал более десяти тысяч часов, став инспектором летно-штурманского отдела.

В какой-то момент у Владимира Ильича, по его словам, испортились отношения с начальством. Причина? Принципиальность и неуступчивость. Шарпатов входил в профсоюзный комитет, защищал права сотрудников, выявлял всякие нарушения. Это и вызывало страшное раздражение. Устав «бодаться», написал рапорт и вернулся командиром корабля на Ил-76.

Ил-76 — машина мощная, на ней Шарпатов и его экипаж прилично помотались по Советскому Союзу — от Сахалина до Краснодара, от Молдавии до Чукотки. И Ташкент, и Кавказ, и Мурманск… Везде побывали! А потом началась горбачёвская перестройка, и все покатилось в тартарары.

…Владимир Шарпатов выполнял полеты по заказу швейцарской фирмы Metro Cargo, которая занималась грузовыми авиаперевозками по всему миру. В январе 1991 года он летел в Джидду, город рядом с Меккой.

— Ночью на моих глазах американцы начали бомбить Ирак и Кувейт, — вспоминал Владимир Шарпатов в интервью «МК-Поволжье». — Тогда началась так называемая «Буря в пустыне». Я также летал из французского Лиона с тяжелой бронетехникой на борту в зону боевых действий. Помню, французы тогда меня еще спрашивали: «Сколько вам платят?» Я отвечал, что 840 долларов за месяц. Они тогда очень удивились, мол, за такие деньги их летчики даже не подошли бы к самолету.

Из Германии мы возили в Саудовскую Аравию полевые госпитали, медикаменты, амуницию, из Голландии перебросили в Турцию два полка НАТО, аккурат к российским границам. А куда деваться-то? Мы подневольные, выполняли приказ…

…Во время полета в Афганистан Ил-76 был зафрахтован предпринимателем Виктором Бутом. В западной прессе его часто называют «оружейным бароном». В 2012 году Бут был осужден в США на двадцать пять лет за торговлю оружием, однако свою вину он не признает.

Одна из перевалочных баз фирмы находилась как раз на территории Арабских Эмиратов. Русские летчики возили оттуда тюки с одеждой, топливо, один раз даже деньги везли — 34 тонны.

Однажды экипаж вызвал к себе менеджер компании:

— Ребята, хорошая работа есть. Из Албании нужно груз в Баграм доставить. Взлетаете в Афинах, там заправляетесь на обратную дорогу. Потом в Тирану за грузом…

Груз — патроны к автоматам.

Предложение это, впрочем, не вызвало тогда возражений. Капитан корабля Владимир Шарпатов объясняет это тем, что и раньше им приходилось перебрасывать по воздуху военную технику и боеприпасы. Тем более, на поставку патронов имелось соглашение между Албанией и Афганистаном.

«ГДЕ ВЗЯТЬ СИЛЫ…»

Два рейса русские летчики совершили без происшествий. Оставался третий — последний, 3 августа. Когда летели над Кандагаром, с земли последовала вдруг команда: «Борт такой-то, заходите на посадку. Это — приказ!» Говорили по-русски. Относительно причины ответили: «Для досмотра груза».

В хвост Ил-76 пристроился истребитель талибов, демонстрируя серьезность намерений. Бортинженер Бутузов предложил потянуть время. Увы, хитрость не сработала. Из ангара вырулил и приготовился к взлету второй истребитель. С земли, тем временем, предупредили: открываем огонь на поражение.

Экипаж самолета не вникал в тонкости «большой политики». Груз, он и есть груз. Не знали летчики, что получателем выступает Ахмад Шах Масуд, знаменитый Лев Панджшера. Именно он контролировал тогда базу ВВС Баграм. Произошла утечка информации. Разведка талибов получила данные о двух рейсах — и приготовилась к третьему.

При досмотре в одном из ящиков были обнаружены крупнокалиберные снаряды, запрещенные для перевозки. Его, этот злополучный ящик, загрузили на борт в последний момент. Не исключено, что это было сделано умышленно — агентами исламистов в Тиране.

Так русские летчики оказались в плену у «студентов» — богословов.

Из дневника Владимира Шарпатова:

«2 сентября. Где взять силы на последующие недели и месяцы? На таком «топливе» через пару недель, наверное, не сможем передвигаться. Осталось только пять ящиков воды».

«Топливо» — это недоваренный рис вперемешку с мелкими камешками и крысиным пометом. Крупу не мыли, а сгребали что есть, и так готовили пленникам. Когда стало невмоготу, летчики добились, чтобы им давали родную картошку. Скудный рацион скрашивали дыни и арбузы.

Дворик, в котором гуляли пленники, охраняли автоматчики. Под забором постоянно собирались какие-то бородатые личности — они бурно выражали свои эмоции, требуя расправы над «русскими кафирами». Иногда в тюрьму наведывались местные жители, для которых это было что-то вроде экскурсии в зверинец.

Как и «положено», пленников искушали возможностью освобождения ценой принятия Ислама. Периодически в тюрьму приходил мулла, который пытался обратить русских в свою веру.

Из дневника Владимира Шарпатова:

«15 сентября. Три месяца как мы из дома и 40 дней как здесь. С утра пришел старый проповедник, который хотел выучить нас Корану и сделать из нас мусульман. Взамен обещал походатайствовать о нашем освобождении. Я высказал свое сомнение…»

«17 сентября. Сегодня воскресенье. С утра попросили переводчика, чтобы вызвал Красный крест. У меня постоянная головная боль. Таблетки помогают на 2-3 часа, но ведь не будешь глотать их постоянно. Будет еще хуже. Терплю и не показываю вида. Это скорее всего от нервов и от жары. Не дай Бог в моем возрасте попадать в подобные переделки… нас бросили все. МИД и Россия. А уж президенту вообще наплевать. Он в одной Чечне теряет ежедневно больше людей, чем наш экипаж. Все привыкли к потерям…»

Президент Борис Ельцин и шеф МИДа Андрей Козырев делали, конечно, «все что можно». Дважды Совет безопасности ООН выдвигал требование освободить экипаж, но талибы чихать хотели на эти бумажные резолюции. Они, правда, предлагали свой вариант решения проблемы: в обмен на пленников российское правительство должно выдать бывших министров обороны Демократической Республики Афганистан и высших чинов ХАДа (афганский КГБ).

Пойти на такой chench Москва, естественно, не могла. Проявить же настойчивость, добиться освобождения экипажа — на это не было ни воли, ни желания, ни политического авторитета в мире, полностью растраченного за годы правления «царя Бориса».

Был такой случай. Однажды среди ночи летчиков разбудили автоматчики, которые их стерегли, посадили в машины и повезли в неизвестном направлении. Думали — на расстрел…

Машины выехали за город и остановились около старой разрушенной ткацкой фабрики. Оказалось, летчиков просто перепрятали. Когда они включили радио, то услышали: «правительственные войска Афганистана наступают на Кандагар с целью освобождения российского экипажа». Пропаганда чистой воды, рассчитанная на международное общественное мнение. Но все же этим людям, оказавшимся в плену, было приятно.

Но талибы отбили наступление «Северного альянса» и пленников привезли обратно в барак.

Из дневника Владимира Шарпатова:

«Все упали духом. Клянут всех и за все. Неужели можно быть такими черствыми, неужели такое большое государство, как наше, не в состоянии организовать и провести переговоры? Но им там, в Кремле, важнее сейчас выборы. Как свора голодных собак, российские политики бросились в предвыборную драчку. «Голос России» сообщил с утра, что министр иностранных дел Козырев обратился к Саудовской Аравии, Пакистану и организации исламских государств за содействием по освобождению экипажа. Далее эфир вымер…»

Конечно, далеко не всем было наплевать на судьбу экипажа. Несколько раз в Кандагар приезжали представители российского МИДа и посольства в Пакистане. Шла работа по всем возможным каналам. Большую помощь в этой ситуации постоянного стресса оказал врач-психолог. Он помог побороть состояние отчаянья и нежелания жить.

И тогда летчики поняли, что нужно действовать. К этому времени талибы стали проявлять интерес к захваченному самолету. Эксплуатировать Ил-76 исламисты, по понятным причинам, не могли, поскольку у них отсутствовали специалисты, знакомые с такой машиной. Этим-то обстоятельством и воспользовались пленники.

Первым делом летчики объяснили «богословам» — если те хотят увидеть самолет в воздухе, то необходимо регулярное техническое обслуживание. Те подумали… и согласились. Раз в три месяца летчикам была дана возможность бывать в самолете. Топливо в баках оставалось, ибо заправлялись «на туда и обратно».

«УБЬЮТ — ТАК УБЬЮТ»

В апреле 1996 года сменился начальник тюрьмы. 10 июля пленников отвезли на аэродром. Но в тот день побег не состоялся по причине большого числа вооруженной охраны. Но Бог, в отличие от президента Ельцина, не оставил русских летчиков в беде — у самолета лопнуло колесо, и экипаж получил повод вернуться на борт, чтобы устранить поломку.

Это произошло 16 августа. Была пятница, мусульманский выходной. Между собой летчики договорились: «Взлетать будем в любом случае! Убьют — так убьют, разобьемся — значит, разобьемся».

Спустя несколько лет, капитан корабля рассказывал журналисту Антону Клюеву, автору увлекательной публикации в «Комсомольской правде»:

— Где-то в полдень смотрю: охранники, начальник караула, начальник тюрьмы пошли через взлетное поле молиться. Подбегает бортинженер: «Ну что, командир, попробуем?» — Шарпатов начинает на листочке чертить схему аэродрома. — Медленно выруливаю по центральной рулежке, на ходу запускаем третий и четвертый двигатели… А навстречу нам уже несутся два «Урала» и автобус. Делать нечего — до взлетной полосы не дотяну — начинаю разбегаться прямо с рулежки. Выскакиваю на полосу, крыло чуть не цепляет землю, молю Бога, чтобы не сломалось шасси… Но, слава нашим конструкторам и ученым, хороший самолет сделали.

Машины проскакивают мимо метрах в двадцати под крылом. Скорость 220, а надо бы еще 60 добавить, но полоса заканчивается, дальше — минное поле. Закрываю закрылки и — штурвал на себя. Вытянули! Начали набирать высоту, отказал руль высоты, включаю резервное положение. Так на резерве и долетели…

А вот что рассказ Героя России, второго пилота Газинура Хайруллина:

— Сначала я попробовал запустить вспомогательный двигатель, но стояла страшная жара — 50 градусов по Цельсию, и он не стартовал. Мы сказали Тархану, нашему надсмотрщику, что нужно ждать, пока он охладится. Боевики оставили троих охранников, остальные ушли в здание аэропорта пить чай. И я решил рискнуть.

Мы с Юрием, радистом, и Асхатом, нашим охранником, были в кабине. Я стал запускать все двигатели по очереди. Первый, второй. Серега, инженер, понял, что я делаю, и они в хвостовом отсеке стали задраивать люки. Я стал запускать третий двигатель, но тут заглох первый. Но мы понимали — или продолжать, или умереть. И мы их все-таки запустили.

Я предложил лететь на бреющем полете, чтобы не засекли радары. Мы связались с Шарджой. Диспетчеры нам не поверили. Потом мы услышали, как кто-то там уронил чашку, и наконец поняли, что у нас получилось. Мы кричали от радости.

…На борту, между тем, оставалось трое талибов. Их тут же разоружили, связали. Все оставшееся время до прилета в Шарджу они пребывали в мрачной сосредоточенности, уповая только на Бога, который почему-то благоволил к этим неверным.

Сохранилась видеозапись, на которой запечатлен этот исторический момент. Ил-76 касается посадочной полосы, гасит скорость и выруливает на стоянку. Из кабины высовывается бородатое лицо командира экипажа. Полицейские на поле начинают кричать: «Талиб, талиб за штурвалом!» Представители российской стороны объясняют, что не надо беспокоиться — свои вернулись.

Первыми в Ил-76 ворвались полицейские, они надели на талибов наручники и вытолкали недавних охранников из самолета. А на летчиков, с громкими криками, и объятиями набросились их российские коллеги. Год и тридцать дней остались далеко — на сухой, каменистой афганской земле.

«СТРОЧКИ ПРЫГАЛИ В ПИСЬМЕ»

В Москве героев встречали цветами. Чиновники, журналисты… Пустые обещания на самом высоком уровне. Потом была на очереди Казань. У трапа самолета — руководство республики.

После возвращения на Родину летчики были представлены к наградам: Шарпатов и Хайруллин стали Героями России. Остальные члены команды удостоены ордена Мужества.

Еще до побега журналисты раскопали любопытную информацию, что патроны, которые перевозились на «Иле» в те последние три рейса, поставлялись… из Казани. Так это или нет, сейчас уже трудно доподлинно установить.

— Когда ребята узнали об этом из СМИ, — говорит Владимир Шарпатов, — запаниковали: вернемся, а там татарская мафия нас как раз и поджидает. Из-за утери груза вроде бы разорился один казанский банк… Было выгодно, если бы нас сбили — тогда бы они получили страховку за самолет и груз. Кстати, в одном из интервью, относящемуся к 1998 году, Ахмад Шах Масуд честно признал, что вооружение и боеприпасы ему поставляет «русская мафия».

Но мафия не тронула. Зато учредители «Аэростана» постепенно выжали летчиков из фирмы. Те в 1998 году подали в Верховный Суд. Когда рассматривалось дело, судья задал ответчикам вопрос: «Нельзя ли было обойтись с Героем России помягче, предложить, скажем, другую должность?» Ответ был прост: «У нас только одна вакансия — ночного сторожа».

Помогли коллеги из «Тюменьавиа» — пригласили на работу. Владимир Шарпатов вновь сел за штурвал Ил-76. Были полеты в Турцию, Эмираты. В возрасте 62-х лет ушел с летной работы.

В 2010 году на экран вышел художественный фильм режиссера Андрея Кавуна «Побег из Кандагара», посвященный истории героического экипажа. Его слоган — «Выжить, чтобы вернуться».

— Фильм очень близко передает то, что мы переживали, находясь в плену, — говорит Газинур Хайруллин. — Но он не передает страха, даже ужаса от неизвестности, который мы испытывали каждый день в этих застенках. Иногда душило отчаяние. Мы не знали, отпустят нас талибы или казнят, не знали, чего они хотят от нас. Это были очень импульсивные, «взрывоопасные» люди, их поступки диктовались законами, которых мы не знали и не понимали.

В декабре 2014 года Владимир Ильич смог встретиться с тем самым Ил-76, на котором в 1996 году он совершил свой знаменитый побег из Кандагара.

26 февраля 2015 года имя Владимира Шарпатова было присвоено самолету Airbus A320 Авиакомпании «Ямал» (бортовой номер VP-BHX).

Его имя носит Красногорская средняя школа № 1 в Звениговском районе Республики Марий Эл, в которой учился Владимир Ильич.

Занявшись политикой, он избирался депутатом Тюменской областной Думы V созыва, — член Всероссийской партии «Справедливая Россия».

А еще Владимир Шарпатов выпустил сборник своих стихов. Есть в нем такие строчки — они написаны в тюрьме, в Кандагаре, и посвящены жене:

Строчки прыгали в письме —

Волновалась!

Ты ждала меня в Шардже —

Не дождалась…

Я пишу тебе опять

И не знаю,

Вновь смогу ль тебя обнять,

Но мечтаю!

Когда корреспондент спросили у Владимира Ильича — так, ради словца — полетит ли тот еще раз в Афганистан, Шарпатов кивнул: «Обязательно! Только на Ту-160 и с полной загрузкой!»

Ту-160 — это российский стратегический бомбардировщик, один из лучших в мире. Впрочем, после налетов американцев на Афган это желание, быть может, как-то иссякло…

21 марта 2020 года Владимир Шарпатов отметил 80-летний юбилей — он по-прежнему максимально активен, постоянно в гуще событий — его интересу к жизни может позавидовать каждый. Дай Бог ему здоровья и долголетия! 

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!