Автор: ПАВЕЛ ЕВДОКИМОВ

ИЗМЕНА И ПОДВИГ — 2

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО.

ПОДВИГ РАЗВЕДКИ

В тот же день резидентура Лубянки сообщила из Берлина о дате 22 июня со ссылкой на сведения, полученные от ценнейшего агента советской внешней разведки «Брайтенбаха» — Вилли Лемана, руководящего сотрудника Гестапо.

Рискуя своей жизнью, агент проинформировал, что в его ведомстве получен приказ военного командования 22 июня после 3 часов утра начать военные действия против Советского Союза. Эти сведения были немедленно переданы в Москву и доложены Сталину.

До 19 июня 1941 года об этом сообщили агенты: германские — сотрудник германского МИДа «Вальтер», «Альта» и «Ариец», итальянские — «Гау», «Дарья» и «Марта», болгарский — «Коста» (Павел Шатев).

Советская контрразведка перехватила телеграмму итальянского посла в Москве Аугусто Россо, направленную в Рим, в которой с прямой ссылкой на германского посла в Москве графа Шуленбурга он сообщил, что война разразится через три дня.

Семь раз в промежутке с 10-го по вечер 21 июня агент советской военной разведки в германском посольстве в Москве «ХВЦ», он же Герхард Кегель, информировал своего куратора о дате нападения, причем его данные концентрировались преимущественно вокруг временного промежутка 20-24 июня.

Рано утром 21 июня агент смог более или менее точно сообщить, что нападение произойдет в ближайшие сорок восемь часов, а вечером того же дня окончательно уточнил — наступающей ночью произойдет нападение.

В череде сообщений разведки о дате нападения Германии особое место занимает следующий малоизвестный факт. Исходя из своих патриотических убеждений, неоценимую инициативную помощь советской разведке ВМФ в установлении точной даты нападения Германии оказала бывший агент военно-морской разведки Российской империи, фигурирующая в истории отечественной военной разведки как Анна Ревельская (точные имя и фамилия до сих пор не установлены).

В 10 часов утра 17 июня Анна посетила советского военно-морского атташе в Берлине капитана 1-го ранга М. А. Воронцова и сообщила ему, что в 3 часа ночи 22 июня германские войска вторгнутся в Советскую Россию.

Информация Анны Ревельской, как и вся другая горячая информация, немедленно сообщалась в Москву и ложилась на стол Сталину.

ГЛЯДЯ ИЗ ЛОНДОНА

Гитлер, как он полагал, заручился поддержкой Великобритании. Как известно, он — как впрочем, и его генералы — чрезвычайно опасался войны на два фронта. Фюрер добивался от Лондона именно гарантии британского нейтралитета.

Таковые, как можно предположить, были получены Берлином. Их смысл заключался в том, что Англия не откроет второй фронт до 1944 года.

10 мая 1941 года, усевшись за штурвал самолета, в Шотландию перелетел наци № 2 Рудольф Гесс. До этого, насколько мы можем судить, с ним установила контакт британская разведка.

Гессу было заявлено, что если Рейх объявит войну Советам, Англия прекратит военные действия. Гесс, в свою очередь, убедил Гитлера, что всему этому можно верить.

Британская разведка сфабриковала приглашение за подписью Уинстона Черчилля и переправила его Гессу. Оказавшись в Шотландии, тот получил возможность встретиться с английскими официальными лицами.

Гесс поставил британцев в известность, что Гитлер непременно нападет на Советский Союз — этот вопрос решен окончательно и не будет переигран. В ответ Гессу было сказано, что Англия свою часть договоренности также выполнит.

…Железной поступью Рейх продвигался на Восток под аккомпанемент магической музыки Вагнера. Лондон заботливо расчищал Вотану торную дорогу, провоцируя новый глобальный передел мира.

До этого Берлин был «умиротворен» за счет Чехословакии, доверившейся «владычице морей» (заодно и Франции) и оказавшейся под пятой оккупантов.

Затем настал черед панской Польши, ходившей (до времени) в союзниках Рейха. Ее разгром был ошеломительным и молниеносным.

И, наконец, в 1940 году Франция была предана своей военно-политической элитой, и солдаты Вермахта, колонна за колонной, прошли парадом по улицам Парижа.

К моменту нападения на Советский Союз вся континентальная Европа находилась в руках Гитлера и его союзников (Италии, Финляндии, Испании, Венгрии, Румынии, Болгарии, Словакии, Хорватии) — ее экономика и ресурсы, все без исключения работало на Рейх.

«ПРОСТО ПРОВОКАЦИЯ»

Не исключено, что Гитлер рассчитывал на повторение ситуации, которая произошла в Российском империи в 1917 году. Но если тогда роль агентов германского Генерального штаба выполнили «интернационалисты», отправленные в Россию в запломбированном вагоне, то теперь не исключалась поддержка иного союзника — части генералитета РККА.

«….Павлов… снял трубку и заказал Москву, — вспоминал Главный маршал авиации Голованов. — Через несколько минут он уже разговаривал со Сталиным… По его ответам я понял, что Сталин задает встречные вопросы.

— Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а моя разведка работает хорошо. Я еще раз проверю, но считаю это просто провокацией.

Хорошо, товарищ Сталин… А как насчет Голованова? Ясно.

Он положил трубку.

— Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредоточивают войска на нашей границе…

…Кто из нас мог тогда подумать, что не пройдет и двух недель, как Гитлер обрушит свои главные силы как раз на тот участок, где во главе руководства войсками стоит Павлов? К этому времени и у нас в полку появились разведывательные данные, в которых прямо указывалось на сосредоточение немецких дивизий близ нашей границы… Как мог Павлов, имея в своих руках разведку и предупреждения из Москвы, находиться в приятном заблуждении, остается тайной. Может быть, детально проведенный анализ оставшихся документов прольет свет на этот вопрос…»

Из воспоминаний Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Сергея Долгушина, встретившего войну младшим лейтенантом в 122-м истребительном авиационном полку непосредственно на границе, в полосе ЗапОВО:

«…Накануне войны я служил на аэродроме, расположенном в 17 км от границы. В субботу 21 июня 1941 г. прилетел к нам командующий округом генерал армии Павлов, командующий ВВС округа генерал Копец… Нас с Макаровым послали на воздушную разведку. На немецком аэродроме до этого дня было всего 30 самолетов. Это мы проверяли неоднократно, но в этот день оказалось, что туда было переброшено еще более 200 немецких самолетов…»

Что же в этой ситуации сделал генерал Павлов?

«Часов в 18 поступил приказ командующего снять с самолетов оружие и боеприпасы. Приказ есть приказ — оружие мы сняли. Но ящики с боеприпасами оставили. 22 июня в 2 часа 30 минут объявили тревогу, и пришлось нам вместо того, чтобы взлетать и прикрывать аэродром, в срочном порядке пушки и пулеметы на самолеты устанавливать. Наше звено первым установило пушки, и тут появились 15 вражеских самолетов…»

Днем 21 июня командир развернутой в районе Брест-Кобрин 10-й смешанной авиационной дивизии полковник Н. Г. Белов получил шифровку из штаба ЗапОВО следующего содержания: приказ от 20 июня о приведении частей в полную боевую готовность и запрещении отпусков отменить!

«На аэродроме меня уже ждал начальник штаба дивизии полковник Федульев.

— Получена новая шифровка. Приказ о приведении частей в боевую готовность и запрещении отпусков — отменяется. Частям заниматься по плану боевой подготовки.

— Как так? — удивился. — Ничего не пойму.

— Ну что ж, нет худа без добра. В воскресенье проведем спортивные соревнования. А то мы было отменили их. В 33-м истребительном полку все подготовлено.

— Нет, Семен Иванович! Давайте эту шифровку пока не будем доводить. Пусть все остается по-старому, да и не хочется вызывать спортсменов из частей» (Н. Белов, «Горячие сердца». В сборнике «Буг в огне». Минск, 1977 год).

Аналогичный приказ получили и в 9-й смешанной авиационной дивизии (Белосток-Волковыск). И это все происходит в самый канун гитлеровского вторжения.

Как пишет Арсен Мартиросян: «В 13-м БАП этой дивизии приказ выполнили с превеликим удовольствием: командование авиаполка, летчики, техники уехали к своим семьям, авиационный гарнизон остался на попечении внутренней службы. Зенитную батарею, прикрывавшую аэродром, сняли и отправили на учения!»

И что же? Оголенный аэродром 13-го БАП уже в первые часы агрессии голыми руками был взят немцами вместе с новыми самолетами Ар-2 и Пе-2.

…Благодаря Павлову и павловщине мы обязаны тому, что три дивизии (одна танковая и две стрелковые) не были выведены из Бреста для прикрытия, а оставались в городе и утром 22-го, подвергшись убойному огню фашистской артиллерии, перестали существовать как боевые единицы.

В образовавшуюся прореху рванули танки Гудериана, окружив наши войска под Минском, который пал через шесть дней после начала боевых действий.

После таких потерь Кремль не успевает сформировать сплошной фронт на московском направлении. Гудериан снова вместе с танковой группой Гота окружает наши войска под Смоленском.

Дальше — Москва! В середине октября 1941-го передовые подразделения Вермахта стояли на пороге беззащитной столицы, где началась паника, но Господь судил иначе.

Ценой своих жизней дивизии народного ополчения, сформированные из москвичей-добровольцев, истребительные батальоны и отряды НКВД позволили выиграть время. А потом подошли сибирские и дальневосточные стрелки, и время гитлеровцами было безвозвратно упущено. Москву удалось отстоять.

ТРАГЕДИЯ БРЕСТА

За героической обороной цитадели Бреста не афишируется тот факт, что город стал единственным из областных центров СССР, взятый практически без сопротивления — уже к полудню 22 июня 1941 года.

Хотя сил и средства для отражения агрессии было вполне достаточно. Ими можно было деблокировать гарнизон крепости. Но для руководителей в Бресте — партийных, советских и военных — война явилась полной неожиданностью.

Всего в городе, не считая войск старой цитадели, находилось более 25 000 бойцов и командиров с большими запасами оружия, боеприпасов, ГСМ и обмундирования.

Кроме того, оружие бывшей польской армии, захваченное в 1939 году. Всего, согласно документам немецкой трофейной службы, на складах в Бресте находилось более 30 000 винтовок, 1000 пулеметов и 280 минометов польского производства.

Вдоль границы, вблизи Бреста, находились многочисленные доты 62-го укрепрайона. Большинство крупных бетонных укреплений были оборудованы артиллерийскими орудиями и пулеметными установками.

Количества бойцов, оружия и техники вполне хватало, чтобы долго защищать город, держа под контролем основные шоссейные и железнодорожные пути.

Однако паника была такова, что среди оставленных в спешке документов оказались списки руководителей партийных организаций области, комсомольских активистов и информаторов НКВД.

Гитлеровцам в Бресте достались 35 паровозов, более 1500 вагонов, 123 легковых и 988 грузовых автомобилей, 65 артиллерийских тракторов и 22 автобуса.

К шести утра в городе не осталось ни высшего гражданского, ни высшего военного начальства, способного взять на себя ответственность за оборону и своей властью распечатать оружейные склады.

При наличии сражающегося гарнизона в городе Бресте, взявшего бы под контроль железнодорожные пути на Хелм, Ковель, Минск, Варшаву, Белосток и автомобильные дороги на Луцк и Минск, начальный этап войны мог сложиться иначе.

Однако накануне грозных событий командующий ЗапОВО наслаждался Мольером…

На деле очагами сопротивления в самом Бресте стали только областной военкомат, продержавшийся до вечера, и железнодорожный вокзал.

«Русский гарнизон Брестской цитадели в буквальном смысле слова вел борьбу до последнего патрона, до последнего человека. То же самое было в районе Брестского вокзала. Там войска противника сосредоточились в глубоких вокзальных подвалах и отказывались сдаваться. Как я узнал позже, пришлось затопить подвалы, так как оказались неудачными все другие попытки взять вокзал», — написал в мемуарах любимец Гитлера диверсант Отто Скорцени, побывавший в Бресте в самом начале войны.

В начале июля группа защитников вокзала смогла вырваться из города, когда гитлеровцы уже вступили в Минск. Те, кто остались в живых, попали в партизанские отряды, где сражались до освобождения Белоруссии.

Автор — Павел Евдокимов, главный редактор газеты «Спецназ России», советник президента Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа». Лауреат Премии ФСБ России.

Окончание в следующем номере. 

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!