Автор: ПАВЕЛ ЕВДОКИМОВ

ВРЕМЯ ГЕРОЕВ

Нынешней осенью генерал-лейтенанту в отставке Гусеву Александру Владимировичу исполнилось семьдесят пять лет. Ему довелось руководить боевым подразделением в годы первой «чеченской» кампании.

Весь трагизм того времени для Группы «А» состоял в том, что страна столкнулась с беспрецедентными по масштабам акциями, переросшими в полномасштабную войну.

Небольшая двухкомнатная квартира в Можайском районе Москвы, награды и вымпелы на стенах, зеленый чай на светлой кухне и — радушный хозяин, который, дымя сигаретами Gitanes, рассказывает хриплым глубоким голосом о далеких уже событиях безумных девяностых.

Гусев ведет речь спокойно и вдумчиво, без видимого желания покрасоваться — по-офицерски, одним словом. Это его обычная манера. Сказывается характер и многолетняя Кремлёвская школа.

ОТ КРЕМЛЯ ДО «АЛЬФЫ»

— Где и когда Вы родились?

— В Москве. Вскоре после войны. Если быть точным, то 26 ноября 1946 года. Отец — подполковник в отставке. После 5-го класса школы я решил стать кадровым военным, поступил в Московское суворовское училище. Обычная, в общем-то, биография. Как у многих и многих моих ровесников.

— Насколько я знаю, за Вашими плечами два высших образования?

— Да. Первое — это Московское Высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета РСФСР, его я окончил в 1968 году. И второе — Военная академия имени М. В. Фрунзе, 1977-й год.

— Так получилось, что из командиров Группы «А» трое служили в Кремлёвском полку. Геннадий Николаевич Зайцев, Роберт Петрович Ивон… Чем это можно объяснить?

— Почему назначали «кремлёвцев»? Какой-то особой системы я в этом не вижу. Наверное, учитывалась особая школа, выучка. И дисциплина. Кремлёвскому полку я отдал почти двадцать лет. Пришел в него в 1968 году, начал с должности командира взвода, а закончил начальником штаба полка. И одновременно учился в Военной академии имени М. В. Фрунзе.

Потом я заступил на должность заместителя коменданта Московского Кремля. Произошло это за два года до конца Советского Союза. На дворе был 1989 год.

— Скажите, Вы по-прежнему можете прочесть многочасовую лекцию о «тайнах Кремля»?

— Лекцию не лекцию, но я действительно обследовал все башни и помещения «сердца России». Это было не только мое служебное рвение, но и хобби.

— И вдруг Вас назначают руководителем такого специального подразделения, как Группа «А». Вас это не удивило?

— В «Альфу» я попал, в принципе, случайно. Дело в том, что после событий 1991-го и 1993-го годов Ельцин захотел держать ее поближе к себе. Борис Николаевич понимал, что подразделение непростое и своенравное, не дает себя втянуть в политические игры. И это доказала история: в 1991 году «Альфа» отказалась штурмовать Белый дом, а в 1993 году в аналогичной ситуации уже вопреки распоряжению вывела защитников Белого дома — без крови. Поэтому Ельцин своим приказом перевел Группу «А» в состав Главного управления охраны.

В 1995 году командир Группы «А» Герой Советского Союза Геннадий Николаевич Зайцев принял твердое решение закончить военную службу и уйти на пенсию. Не скрою, предложение было для меня неожиданным, но я человек служивый. Я попросил пару дней на раздумье, а потом дал согласие. После чего последовал соответствующий Указ Президента РФ.

«ВСЕГДА НАХОДИТЬСЯ ВПЕРЕДИ»

— Как Вы оцениваете те пять лет, в течение которых Вам пришлось руководить Группой?

— Наверное, каждый из командиров справедливо считает, что его период был не самым легким. Я прослужил в «Альфе» около пяти лет. По временным меркам немного, но по выполнению боевых операций, которые выпали на долю спецподразделения, эти годы оказались очень насыщенными.

Будённовск и Первомайское… ЧП в аэропортах «Внуково», «Шереметьево» и «Домодедово», захват пассажирских автобусов в Махачкале и Москве, на Васильевском спуске, когда в руках вооруженного террориста оказалась большая группа южнокорейских туристов.

Драма на Мосфильмовской улице, где трагически погиб мой заместитель — полковник Савельев Анатолий Николаевич. Человек редкого мужества и большого сердца.

— Эти события возле шведского посольства вызвали в прессе много вопросов и комментариев…

— За десять дней до того Савельев участвовал в операции в аэропорту «Шереметьево», где на борту самолета он лично обезвредил Геннадия Тодикова, угрожавшего взорвать лайнер. Я тогда его ругал за этот поступок.

— Почему?

— Потому что начальник штаба Группы «А» не должен позволять себе неоправданный риск. Но таков уж был характер у Анатолия Николаевича — всегда находиться впереди. После сообщения о захвате дипломата он первым прибыл к месту событий и первым начал переговоры с террористом о замене Яна-Улофа Нюстрема, предложил себя в качестве заложника.

В какой-то момент у него случился острый сердечный приступ. Ситуация стала выходить из-под контроля. Я дал приказ на проведение операции немедленно — это был единственный шанс спасти Анатолия Николаевича. Когда она была завершена, Толе по дороге «заводили» сердце дважды. В третий раз, уже в больнице, этого сделать не удалось.

— Какие операции Вы считаете самыми значительными в истории «Альфы»?

— Операции в Афганистане, действия сотрудников Группы в 1991-м и 1993 годах. Уничтожение террористов, захвативших Театральный комплекс на Дубровке и школу в Беслане, спецоперации на Северном Кавказе.

Мне лично, если можно применить это выражение, наиболее «понравилась» операция, проходившая в Махачкале в июне 1995 года. Объясню почему. Тогда два вооруженных террориста захватили на автостанции пассажирский автобус Махачкала — Нальчик с девятнадцатью пассажирами. Видите ли, из тех, кто находится в районе операции, несет ответственность и отдает приказы — старший по положению.

В Махачкале старшим был я, и мне никто не мешал. Начальник Антитеррористического центра ФСБ генерал-полковник Виктор Зорин дал команду выехать в Махачкалу — не в чье-то подчинение, а подчеркнул, что я — старший и могу проводить операцию по своему усмотрению.

Стало быть, прибыли на место, оценили обстановку, — и я доложил начальнику Центра о том, что приступаю к силовой фазе операции. Всего за восемь секунд сотрудники «Альфы» четко выполнили поставленную задачу. Заложники живы, террористы захвачены. Как по учебнику.

Герой Советского Союза генерал Геннадий Зайцев

— Гусева Александра Владимировича я рекомендовал на свое место. «Кого бы Вы хотели видеть вместо себя?» — спросил начальник Главного управления охраны Михаил Иванович Барсуков. Я назвал кандидатуру Мирошниченко, своего заместителя. Он ответил: «Нет, на этот период пока — нет!» Видимо, это было все связано с Белым домом… Барсуков, в свою очередь, предложил одну кандидатуру, но я отвел ее: «Нет, не подойдет». — «Почему?» — «Ну, у меня такое чувство есть…» — «Но он ведь навел порядок в одном подразделении?» — «Там можно было так руководить, а тут иначе все». И вот тогда я назвал фамилию Гусева, заместителя коменданта Московского Кремля.

— А почему именно Александра Владимировича? Чем Вы руководствовались?

— Я исходил из того, что если Барсуков выбирал из своих людей, то и мне не нужно выходить за этот круг. Поэтому я предложил Гусева. Он выходец из Кремлёвского полка. Окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, до этого — военное училище. Не знаю, как потом, благодарил ли Александр Владимирович меня за это, но я, не колеблясь, предложил его кандидатуру. Но и для него благо: был полковником, а стал генерал-лейтенантом.

Из интервью газете «Спецназ России». Июнь 2017 года

ОБЩЕВОЙСКОВОЙ БОЙ

— События в Будённовске… Трудно забыть увиденное и пережитое там. Как начинались они для Группы «А»?

— «Альфа» в то время находилась в составе Главного управления охраны. Меня вызвал начальник ГУО и сообщил, что подразделение поступает в оперативное распоряжение заместителя министра внутренних дел М. К. Егорова.

— До сих пор нет ясности относительно появления Шамиля Басаева в Будённовске. Это была случайность?

— Акция была направлена именно на Будённовск. Хотя, как вы помните, Басаев бахвалился перед телекамерами, что он чуть ли не до Москвы собирался шуровать, да деньги потратил на взятки дорожной милиции. Но у меня другое мнение: шел он именно в Будённовск и никуда больше. Рассчитывал захватить вертолетную часть, поскольку она принимала непосредственное участие в боевых действиях против сепаратистов. А больница — гарантированный объект для отхода.

— Судя по интенсивности огня, террористы заранее завезли в больницу боеприпасы.

— Патронов и гранат они явно не жалели. Интенсивность огня не ослабевала. После окончания операции мы прошлись до больницы, посмотрели, сколько выбоин и отметин от пуль осталось на асфальте. Будто град прошел, настолько все было искромсано и истерзано.

— Чем «Альфа» занималась по прибытии на место?

— Первые двое суток мы находились в оцеплении больничного комплекса. Силы МВД проводили зачистку — проверяли, нет ли в городе пособников террористов. Затем было принято решение о штурме.

— В чем заключались предложения руководителей «Альфы» и «Веги»?

— Мы пытались объяснить руководству, что нельзя штурмовать больницу, говорили о последствиях — сколько может погибнуть людей. Представили расчет сил и средств, спрогнозировали возможные потери сотрудников спецназа и, главным образом, среди заложников.

Вообще штурм больницы, в которой двести террористов удерживают две тысячи человек, трудно спрогнозировать. Тем более, у нас появились данные, и они подтвердились, что террористы заминировали основное здание. Для этого они использовали взрывчатку и баллоны с кислородом, которого было навалом в больнице.

…Уже в конце операции, когда террористы готовились к выезду в Ичкерию, несколько офицеров «Альфы» в форме сотрудников МЧС прошли в больницу и проверили, — осталась ли угроза взрыва или басаевцы оставили нам на прощание смертоносные «сюрпризы». В нескольких местах пришлось убирать взрывчатку.

Я во многом понимаю и решение Ельцина, и отвечавших за проведение операции Виктора Ерина, Сергея Степашина и Николая Егорова. Обстановка выходила из-под контроля. Город маленький, и почти у каждого жителя находился в заложниках близкий. Этот факт мог привести к тому, что люди сами бы пошли освобождать родственников.

Я также уверен и в том, что мы смогли бы достойно завершить операцию… если бы не было принято решение выпустить террористов. Относительно благополучный исход налета на Будённовск подтолкнул Радуева на совершение подобной же акции.

— В Будённовске «Альфа», по сути, взяла на себя всю задачу по штурму больницы.

— Это так. Не хочу обидеть спецназ МВД, но профессиональная подготовка сотрудников «Альфы», конечно, выше. Мы понимали: пусть лучше действует одно подразделение, в котором каждый сотрудник понимает своего товарища с полуслова, чем будет разнобой и иное количество потерь. Поэтому мы с командиром «Веги» взяли непосредственно штурм на себя, а специальные подразделения МВД шли за нами во втором эшелоне, предупреждая возможные попытки террористов вырваться из окружения. Начинать операцию предстояло в четыре утра. Надеялись на внезапность, но ее не получилось.

— Почему?

— У террористов имелись пособники вне стен больницы. Они-то и сообщили, что спецназ выходит на исходные рубежи. Кроме того, подвели врачи «Скорой помощи», которые стали по прямой связи предупреждать своих коллег, чтобы те были готовы к приему большого числа раненых.

Еще одно обстоятельство было не в нашу пользу. Террористы расставили по территории больницы «растяжки» и потребовалось время, чтобы их ликвидировать.

СВЯТОЙ КРЕСТ

— Как получилось, что «Альфа» пошла на штурм без прикрытия?

— Руководство МВД не пошло нам навстречу, когда мы просили выделить несколько единиц бронетехники. Свою позицию они мотивировали малым количеством техники. А главное, я так понимаю, каждый пытался сберечь своих людей. Заверяли, что, мол, с началом боя, когда будут первые раненые, техника обязательно появится. Броня появилась с очень большим опозданием.

— Какова была численность штурмующих?

— Если брать простую арифметику, то у нас с террористами были примерно равные силы. Еще со времен Великой Отечественной войны известно: наступающие должны иметь как минимум троекратное превосходство в живой силе. Трудно назвать эту операцию антитеррористической. Бронетехника била только по стенам, т. к. басаевцы прикрывались женщинами, поставив их в оконные проемы, а сами вели огонь из-за спин своих жертв. Несмотря на такое положение дел, сотрудники «Альфы» нанесли врагу ощутимый урон.

— Давайте напомним нашим читателям, как развивалась операция?

— В четыре часа утра на одном из направлений, где размещалась «Вега», было приказано открыть огонь и попытаться отвлечь на себя внимание террористов. А с трех других направлений больницу атаковала «Альфа». Часть зданий мы освободили.

На одном из направлений группа Краснодарского отдела сумела пробиться в помещение первого этажа, но из-за шквального огня остальные две группы были просто прижаты к земле. Им пришлось залечь на расстоянии двадцати-тридцати метров от основного корпуса. Бойцы попали в «огненный мешок». Объяснить на словах что это такое, невозможно. И тогда я приказал отойти назад. Ну, а затем начались «политические игры».

…Группа майора Владимира Соловова попала под перекрестный огонь. Самому ему оторвало руку, но он продолжал бой, дав возможность выйти из-под огня своим сотрудникам, пока не попал под прицел снайпера. Когда все было кончено, я заявил, что никуда не уйду, пока не отдадут тело нашего товарища.

Наши сотрудники рвались его вытащить сами. Но я понимал, что могут быть новые жертвы. Начальник областного управления внутренних дел сказал: «Вон у меня по полянке сколько бойцов лежит». Ему я ответил: «Это дело вашей совести. Мы своих не бросаем».

— «Главным политиком» на тот момент, в отсутствии Ельцина в стране, являлся Черномырдин. Как Вы оцениваете его роль в разрешении этой чрезвычайной ситуации?

— Я считаю, что руководитель страны не имеет права вступать в переговоры с террористами. Никогда и нигде! Такого в мировой практике не было. Мы были против лобового штурма больницы, не считали целесообразным отпускать бандитов домой в ореоле победителей. «Альфа» была в состоянии завершить эту операцию.

Хотя нам не удалось освободить больницу, но басаевцы дрогнули. Помимо убежавших заложников, они выпустили некоторых, в том числе, рожениц и беременных. Но как только появились депутаты, которые выстроились в очередь, чтобы пообщаться с Басаевым, бандиты почувствовали слабину, и ни одного заложника уже не отпустили. Но попиариться Басаеву все же хотелось, и он разрешил нам забрать нашего погибшего товарища.

Вообще, майор Владимир Соловов совершил подвиг, за который, считаю, его следовало удостоить звания Героя России.

«МЕНЯ ГЛУБОКО ЗАДЕЛИ СЛОВА ЧЕРНОМЫРДИНА»

— А в общем итоге все зря? Ведь террористов отпустили вместе с заложниками. Или… Как Вы считаете?

— Мы сначала три дня уговаривали руководство не штурмовать больницу, а потом уговаривали не отпускать их, потому что, на мой взгляд, после штурма Басаев дрогнул. Предлагалось на маршруте освободить людей, которых этот чеченский «Робин Гуд» прихватил с собой. Но Черномырдиным были даны гарантии безопасности от имени правительства. Нехорошо говорить о покойном плохо, но из песни слов не выкинешь…

Меня глубоко задели слова Виктора Степановича, которые он произнес в одном телевизионном интервью. Кажется, на канале НТВ. На вопрос, почему не действовала «Альфа», он ответил: «Не знаю, наверное, не могли».

Знаете, как лезвием по сердцу… слышать такое! Ты дай команду, а потом говори! Вместо этого началась катавасия с попытками зарабатывать себе политические очки. Итоги операции в Будённовске и Первомайском можно по-разному оценивать. Но те задачи, которые ставились перед «Альфой», были выполнены успешно.

А ведь можно было дожать! Я уверен: не завершись будённовская эпопея таким образом, причем не по вине нашего подразделения, и не было бы потом Первомайского, Дубровки, Беслана…

— Группа «А» тогда потеряла в Будённовске троих. Как и в Беслане.

— Да, троих…

Герой Советского Союза генерал Геннадий Зайцев

— Гусеву, как командиру, пришлось пережить Будённовск, Первомайское…

— Конечно, конечно! Тяжелейшие были ситуации. Я тебе откровенно скажу — фамилий называть не буду, но сотрудники звали меня встречать самолет, когда прилетали из Будённовска с тремя гробами. Я категорически отказался.

— А почему?

— Не хотел я этого делать. Поскольку тем самым я бы серьезно подставил командира. Сложнейшая операция, и трое погибших, а я приехал — для чего? Я не хотел, чтобы мое появление было расценено как противопоставление. Не мог допустить этого… Сказал, что приеду на следующий день в подразделение, что и сделал.

Из интервью газете «Спецназ России». Июнь 2017 года

«ЗА СЕБЯ-ТО Я НЕ ПЕРЕЖИВАЛ»

— Что тяжелее всего вспоминать?

— Сообщения родственникам о гибели близкого им человека. Мне Наташа Савельева долго не могла простить гибели мужа. Как сейчас, не знаю.

— Вы верующий человек?

— В Бога не верю.

— А во что тогда?

— Верю в разум. Но при этом с женой мы обвенчались в той церкви, в которой сочетался браком Александр Сергеевич Пушкин с Натальей Гончаровой. Супруга пережила со мной самые тяжелые времена.

— Как Вы адаптировались в гражданской жизни?

— Нормально. За себя-то я не переживал. За ребят беспокоился. Я ушел из подразделения в непростой обстановке. Вскоре грянула вторая «чеченская» война. А до этого началась очередная перестройка в ФСБ. При объединении структур в Центр специального назначения планировалось, что в «Альфе» останутся только боевые отделы, а специалисты-подрывники, водители и даже те, кто управляет ходом операции, будут привлекаться со стороны.

Нужно ли говорить, что структура Группы «А», способы ее функционирования вырабатывались в течение многих лет — это и так понятно. В «Альфе» всегда были специалисты, способные выполнить разные задачи. Когда люди рядом каждый день, притерлись, то они понимают друг друга без слов. И любые непродуманные нововведения могли стоить жизни не только им, их товарищам, но и заложникам. Потом, к счастью, все встало на свои места.

— Кого из командиров Группы «А» Вы бы отметили особо?

— Все они достойные люди. Но Героя Советского Союза Виктора Фёдоровича Карпухина, которого уже нет с нами, я бы выделил особо. После событий августа 1991 года его «ушли» из «Альфы». Он был олицетворением бойца и командира спецназа — волевой, решительный. При этом добродушный человек и отзывчивый товарищ. Его судьба сложилась трагично, как и многих других боевых офицеров, ставших жертвами политических интриг.

Уникальное подразделение пытались использовать как инструмент решения тех или иных политических задач. Я имею в виду и 1991 год, и 1993 й. Но связывать профессиональную работу с решением политических задач нельзя. Задачи «Альфы» — это борьба с терроризмом и сохранение жизни заложников.

— Вас что-нибудь удивляло во время службы в Группе «А»?

— При объявлении боевого сбора съезжались даже больные или раненые сотрудники — чтобы непременно участвовать в операции. Это же дело чести! Приходилось отправлять их назад. Один из моих бойцов во время операции потерял глаз (Сергей Милицкий — Авт.), так что же вы думаете — уперся рогом: «Требую оставить меня в боевом подразделении!» Еле-еле я его убедил перейти в штаб.

Когда в 1995 году я в качестве командира Группы «А» стал знакомиться с личным составом, то понял, что надо молиться на этих людей. Ребятами, которые служат сегодня в Управлении «А», можно гордиться. Туда по-прежнему приходят не ради денег, а ради Идеи.

Каждое время рождает своих героев.

Международная Ассоциация ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» поздравляет командира с 75-летием! Желаем Александру Владимировичу крепкого здоровья, долголетия, счастья и благополучия в семье!

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Фейсбук: https://www.facebook.com/AlphaSpecnaz/

Твиттер: https://twitter.com/alphaspecnaz

Инстаграм: https://www.instagram.com/specnazrossii/

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!