Автор: АЛЕКСАНДР ХОДАКОВСКИЙ

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ ВОЙНЫ

Как лично я воспринимаю происходящее? Во мне, как и в большинстве людей, переживающих за результат, имеется не то, чтобы внутренний конфликт – скорее, внутренний диалог.

Мне легче в каком плане? Я сохранил возможность участия в процессе самым непосредственным образом.

При том подразделении, которое я создавал и с которым я тесно связан, находились и находятся военкоры, абсолютно от меня не зависящие. Находятся другие люди, которые наблюдают нашу жизнь, как она есть. И мне не нужно никому объяснять мой статус и мою роль, — есть те, кто это сделают за меня, как живые свидетели, если у кого-то возникают вопросы.

Об этом я сказал к тому, и почему мне легче, — я не созерцатель, а исполнитель, и сам я — человек-функция, и личный состав — инструмент решения задачи. И собой я не доволен, и личным составом — от нас я ожидал большего.

В четырнадцатом была своя ситуация, потом восемь лет другая, — но мы думали, что как-то умеем воевать. А когда началась наступательная война, мы поняли, что воевать в наступлении мы ни черта не умеем, и начали с нуля, то есть — мы с уровня ожиданий упали до уровня подготовки.

Но если себя мы прощаем и оправдываем, — почему мы должны судить свою страну за то, что она испытывает ту же самую ломку? Вот почему мне легче — я переживаю одинаковые со своей страной процессы.

Я уверен, что дай каждому умнику возможность поучаствовать, надели их ответственностью — обделаются и пойдут кричать: а вот вы нам не дали плотности огня на квадратный метр, как по уставу, не обеспечили взаимодействием, не сбросили ядерный тактический боеприпас, чтобы никакого сопротивления… И прочее в том же духе, лишь бы не признавать, что это только критиковать сухо и комфортно, а делать дело — это всегда и грязь, и ошибки.

СПАСТИ СВОИХ

В ходе локальных боестолкновений противник сумел взять в плен несколько наших. Можно добавить «понеся потери», чтобы сгладить впечатление, — но зачем? Взял — значит, в конкретное время в конкретном месте он оказался эффективнее нас, и так тоже бывает.

Среди плененных есть человек, который стал нам другом, когда мы воевали на другом участке. Он не из нашего подразделения, но вы помните из моих описаний, как быстро стирались такие формальные границы, когда приходилось плечом к плечу решать боевые задачи.

Информация об этом быстро распространилась среди тех, кто его знал и успел полюбить, и сразу у всех заболела голова — как их вытаскивать. Его самый близкий друг, по которому ударило больнее всего, уронил фразу: «любой ценой». Это сказал солдат, который воевал с первых дней операции и проявил себя, как настоящий воин. Он не стал уточнять, на кого конкретно хотел бы, чтобы обменяли его друга, просто сказал: любой ценой. С семьей никто не говорил, но все понимают, что ее реакция была бы еще более острой.

Никто не вспомнил про политику, про то, что есть «Азов» и не «Азов» — всех захлестнуло одно желание: спасти своих. Этого хотят близкие, этого хотят солдаты, и не только потому, что там их друзья, но и потому, что сами могут попасть в такую же ситуацию.

И напомню две позиции: в плен попадают чаще от безвыходности, чем от малодушия, а что касается обменного фонда, то и кроме «азовцев» нам есть, на кого менять.

С момента осознания себя я нахожусь на определенной стороне, и предавать не собираюсь. Я считал, что после нашего признания оптимальнее было бы ввести войска в ЛДНР и поставить войну на паузу, чтобы через год от невозможности канализировать фугасную энергию в войну Украина бы начала трещать по швам, но было принято решение воевать — и я воюю. Я не знаю всех резонов, приведших к решению, но я его исполняю, потому что доверяю Путину.

Исполняя решение Главнокомандующего, я способствовал накоплению обменного фонда, которым Главнокомандующий распорядился не ради собственных интересов, и тут еще вот что: когда оговаривались условия сдачи в плен в Мариуполе, принималось во внимание, что мы их додавим, но погибнет еще какое-то количество наших. Так что тут математика при обмене не один к одному, а несколько иная.

БОЙ В ГОРОДСКИХ УСЛОВИЯХ

С тех пор, как сгорели дома… Это строчка из Пикника. Фактор мирного населения и жилого сектора в зоне боевых действий сегодня никого не останавливает.

Еще по Мариуполю мы сделали вывод, насколько частный сектор не надежен в плане обороны по сравнению с многоэтажными кварталами, где под каждым домом есть подвал, да и сами дома гораздо эффективнее, как укрытие. В крышу частного дома прилетает мина — дома нет. А в многоэтажке достаточно не сидеть на верхних этажах, и тогда только прямой наводкой, где еще подобраться нужно…

Приноровившись к условиям города, сейчас в степи приходится заново изобретать велосипед. Укрепились во мнении, что сельские населенные пункты больше ловушка, чем надежная позиция, — но с точки зрения докладов не скажешь же ведь, что взяли двести гектаров поля?

Противник всегда ждет нашего появления в том или ином селе, и начинает свою работу откуда-нибудь из-под Курахово, где мы его достать своими средствами не в состоянии. А потом он бросает группы на зачистку, и отсюда потери и пленные с нашей стороны.

Тактика захвата села за селом, как в городе квартала за кварталом, в степи себя не оправдывает, но применяется повсеместно. В городе свои условия — там не только ты, но и противник испытывает сложности. Жилой массив, как только ты попадаешь в его мертвую зону, мешает и противнику быть эффективным, а здания, как высоты, доступны и тебе. А в поле ты как на ладони, хоть ты в селе, хоть в жидкой лесополосе, хоть на высотке.

Поэтому, по моему мнению, в поле нужно держать дистанцию и накапливать ресурс за спиной, чтобы потом одновременно на нескольких направлениях совершать семимильные броски, имея резерв на продвижение, и гнать противника, не давая ему зацепиться, пока не упремся в город.

Пока же на участках, которые не считаются приоритетными, больше страдаем мы, чем они, изматывая свой ресурс тактикой добывания позитивных поводов для доклада.

ПРАКТИКА ФОТООТЧЁТОВ

Сейчас много дискуссий о структуре вооруженных сил России накануне операции, о численности сухопутных войск и оправданности отдельной линейки вооружений десантируемого типа для ВДВ (которые классический парашютный десант не применяют по понятным причинам). Но сама линейка выглядит более маломощной сравнительно с сухопутными войсками.

Идут дискуссии о месте и составе флота в операции в частности, и современной войне в целом… Я с интересом читаю материалы на эти темы, сам не являясь ни специалистом, ни, тем более, экспертом, но меня больше всего волнует то, что я пропустил через себя и что всегда вызывало у меня желание с этим бороться.

Как вы видите, я делаю упор на человеческий фактор. Гениальные изобретатели и отважные испытатели могут передать в руки летчикам совершенный самолет, в руки танкистов совершенный танк, а в руки моряков отличное плавсредство, но всегда «в руки».

Как эти руки потом распорядятся с вверенными им достижениями мысли и технологий? И это не только вопрос квалификации — это вопрос в целом отношения к военному делу в военной среде. Это вопрос целеполаганий.

Что я видел у нас, когда не местные военные люди начали создавать нам армию из ополчения? Никогда никому из командиров ополчения не пришло бы в голову фальсифицировать численность личного состава, но это первое, с чем мы столкнулись. Сверху была спущена норма — комплектность частей не менее 95 %.

В реальности комплектность не дотягивала в среднем и до шестидесяти, но отчеты упорно свидетельствовали о норме. О норме они свидетельствовали и в вопросах обеспечения уровня боевой подготовки, — а на деле получила распространение практика фотоотчетов, когда на танковом полигоне экипажи были озабочены не тренировками, а фотосьемками.

Такая же картина была и по передней линии, когда состояние обороны оценивалось по присылаемым в штаб фотографиям, потому что курирующие офицеры, прибывавшие в командировку, сами ездить на передний край желанием не горели…

Говорят, что можно извлечь девушку из деревни, но нельзя извлечь деревню из девушки. Сложившаяся система кругового само-и-взаимообмана — это герпес Российской армии. Где иммунитет посильнее — там он сидит потише, а где ослабевает — там он наружу.

К сожалению, иммунитет редко где был посильнее…

Сейчас система в свойственной ей манере не выносить сор из избы тихо производит перемены в верхних эшелонах командования, не всегда бесспорные. Но даже если все они будут успешными, то на устранение последствий в виде пронизавших армию по иксу и игреку болячек могут уйти годы, которых у нас может и не быть, и главная проблема: сейчас есть мощный стимул реформироваться, — а если он завтра ослабеет? Вернемся на круги своя?

СОБИРАНИЕ РУССКОЙ ЗЕМЛИ

Время идет, мы не просто погружаемся в процесс — он проникает в нас, оставляя довоенные настроения фантиками от конфет и полностью меняя содержание нашего отношения к стране, с которой мы сейчас противопоставлены в силу долгих и не всегда от нас зависящих процессов.

Хочу еще раз выразить центральную для меня мысль: эта война имеет смысл только при том условии, что, несмотря на ситуативное изменение, конечная цель все-таки — собирание русской земли и русских людей.

Никогда никто не понимал под русской землей обезлюженную пустыню — в первую очередь понимались не территории, а люди, — а это значит, что потом нам с этими людьми нужно будет жить и что-то совместно строить.

Поэтому важно, выполняя поставленные тактические задачи по денацификации и демилитаризации с применением всех милитаристских средств, не упускать из виду и то главное, что стало причиной и присоединения Крыма, и выступления Донбасса против уготованной ему судьбы. 

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья