Автор: МАТВЕЙ СОТНИКОВ

НОРД-ОСТ НАД МОСКВОЙ

До 23 октября 2002 года это было названием первого российского мюзикла. «Патриотического», как с восторгом писали о нем в прессе. «Норд-Ост» был поставлен по мотивам романа Вениамина Каверина «Два капитана», дважды экранизированного в советское время.

Однако «Норд-Ост» — это и вполне конкретные географические координаты России, которая вела войну с международным терроризмом. В октябре 2002 года на три дня боевые действия переместились почти в самый центр нашей столицы.

Норд-Ост. Свирепый штормовой ветер, ветер бурь. Гроза моряков. Кто бы мог подумать, что он «обрушится» на Москву. Фактически тогда решалось: быть России, как независимой в недалеком будущем стране, или не быть.

В тех исключительно тяжелых условиях было принято крайне трудное решение, и сотрудники «Альфы» и «Вымпела», идя на фактическую смерть, смогли спасти жизни большинства заложников. И не допустить политических потрясений.

ГЛАВАРИ БАНДЫ

Проведя скрытую разведку, наиболее удобными для захвата террористы посчитали Московский Дворец молодежи, Театральный центр на Дубровке, Концертный зал имени Чайковского и Московский государственный театр эстрады, где тогда шел мюзикл «Чикаго». В итоге основной целью было выбрано второе здание, поскольку оно имело большой зрительный зал и малое количество прочих помещений.

Акция на Дубровке планировалась на 7 ноября, День согласия и примирения, причем захвату должен был предшествовать взрыв машины в центре столицы — чтобы посеять панику. Второй этап предполагался уже после захвата заложников. В людных местах Москвы планировалось взорвать еще несколько автомобилей. Но террористический спектакль пошел по другому сценарию.

Номинальным главарем банды стал Мовсар Бараев (Саламов), племянник Арби Бараева, одного из наиболее кровавых полевых командиров Ичкерии, уничтоженного спецназом летом 2001 года. Черная вдова этого отморозка Марьям (Зура) Маршугова формировала группу смертниц для Дубровки.

Вообще, клан Бараевых за время двух чеченских кампаний стал широко известен торговлей похищенными и захваченными в плен людьми. Бараев-младший прошел террористическую подготовку на курсах у главаря арабских наемников Хаттаба под Сержень-Юртом. Как и дядя, был оголтелым ваххабитом.

«Уроженец Аргуна, мелкий, ничем не примечательный бандит, племянник ранее ликвидированного полевого командира Арби Бараева, — так охарактеризовал его в дни трагедии начальник УВД Чечни полковник С.-С. Пешхоев. — Окончил десять классов, ни работать, ни учиться не стал, а после гибели своего именитого родственника сколотил банду из четырёх-пяти человек. Разбойничал в основном в Аргуне и селении Мескер-Юрт. Как Мовсар оказался во главе профессионально подготовленной банды в Москве, непонятно. Лично он никакими профессионально-террористическими и организаторскими данными не обладает, в этом отношении совершенно не подготовлен к такого рода акциям. Уверен, что он — подставная фигура, террористами, видимо, руководит кто-то другой…»

Фактическим главой был Руслан Эльмурзаев («Абу-Бакар»), родич известных похитителей людей братьев Ахмадовых. По одному паспорту, на имя Алиева, он родился 1 мая 1965 года, по другому — на имя Хунова — 13 декабря 1964 года.

В 1998-м Эльмурзаев прошел курс диверсионно-террористической подготовки в лагере под Урус-Мартаном. До событий на Дубровке возглавлял, как прикрытие, службу экономической безопасности «Прима-банка».

Третьим в отряде был Ясир, часто называемый Идрисом. Видимо, это его конспиративное имя, потому что паспорт у него был на имя Идриса Алхазурова, прописанного в Грозном на улице Каменщиков.

Согласно данным следствия, паспорт принадлежал реальному Идрису Алхазурову, который отдал его в 1994 году одному из сотрудников паспортного стола чеченской столицы. И обратно не получил.

Ясир был арабом. Не исключено, что он приехал в Россию на учебу и окончил курсы русского языка. Во всяком случае, он хорошо говорил по-русски с легким арабским акцентом.

Стоит отметить, что по-чеченски Ясир, видимо, не говорил — во всяком случае, с другими террористами общался на русском языке. Не говорил он и по-английски. Учительница английского, заложница Ирина Филиппова, утверждает, что он знал только несколько простейших фраз.

Прокуратура считает, что он говорил по-арабски и по-турецки. Именно Ясир, через несколько часов после захвата театра, задавал со сцены вопрос, есть ли в зале люди, исповедующие Ислам и иностранцы. И это именно Ясир первым вошел в зал и вскочил на сцену, выстрелом давая сигнал к началу операции.

Ясир был своего рода идеологом и политическим комиссаром отряда Бараева. По мнению заложников, это он первым стал молиться на сцене, прекрасно поставленным голосом нараспев читая молитвы и отбивая поклоны в сторону Мекки…

По рассказу заложника Марка Подлесного, Ясир ни сам никому не отдавал приказов, ни исполнял приказов других, в определенном смысле он был вне структуры отряда.

ПОДГОТОВКА К АКЦИИ

Для исполнения теракта были отобраны 21 мужчина и 19 женщин. Возраст — от 16 до 42 лет. «Невесты Аллаха»… Смертниц для «свадьбы» собирали по всей Чечне. Были идейные, «черные вдовы», а также и те, кого насильно, по сути, увозили из дома и кто ни за что не хотел умирать. Впрочем, они все намеревались остаться в живых и рассчитывали на успех предприятия. Так им было обещано.

Для обеспечения «шахидок» жильем Есира Виталиева (бывшая повариха и боевичка в отряде Басаева), используя поддельный паспорт на имя Хавы Эрбиевой, через агентство недвижимости «Калита-Град» арендовала три квартиры.

Таким же образом были отобраны квартиры для мужской части террористической группы. Мовсар Бараев, имея на руках подложный паспорт, устроился на Веерной улице.

Террористы добирались в Москву небольшими группами и разными путями, но большая часть из них прибыла на автобусах Хасавюрт — Москва за несколько дней до захвата под видом «челноков». Мовсар Бараев приехал на Казанский вокзал 14 октября на поезде из Минеральных Вод.

На месте террористы рассредоточились по квартирам по четыре-пять человек в каждой. Большинству было запрещено выходить на улицу. Боевики были разбиты на группы и знали только своих непосредственных командиров, а собственно главарей увидели лишь в момент захвата объекта.

Оружие, боеприпасы и взрывчатка доставлялись с территории Северного Кавказа в течение полугода, в тайниках на легковых и грузовых автомобилях. Часть хранилась на Огородном проезде, а часть — в поселке Чёрное Балашихинского района.

На организацию акции Мовсару Бараеву было выплачено в качестве аванса около 500 тысяч долларов. Террористы приобрели два микроавтобуса: красный «Volkswagen Caravelle», синий «Ford Transit», а также белый «Dodge Ram Van 250». Как оказалось, под цвета российского флага.

В 19:00 23 октября состоялся общий сбор группы рядом со стоянкой международных автобусов в Лужниках. После чего террористы подъехали к зданию бывшего Дворца культуры 1-го Государственного подшипникового завода, ставшего Театральным центром. Вломившись внутрь, они обезвредили пятерых охранников, вооруженных электрошокерами и газовыми пистолетами.

Основная часть группы ворвалась в концертный зал, где шел мюзикл «Норд-Ост». Другие боевики стали проверять остальные помещения, сгоняя в зал сотрудников и актеров, а также людей, случайно оказавшихся в ДК.

В заложниках оказались 912 человек — зрители спектакля, артисты и работники Театрального центра, в том числе около ста детей школьного возраста.

ОФИЦЕРЫ ШЛИ НА СМЕРТЬ

За всей этой акцией стоял «террорист № 1» Шамиль Басаев, который рассчитывал повторить Будённовск, но уже в самой Москве и тем самым заставить Кремль пойти на максимальные уступки — капитулировать, вывести войска из Чечни и возродить проект «Ичкерия».

«Самое для нас страшное было — повторение Будённовска. Руководство страны приняло решение не выпускать преступников из здания, и после этого мы приступили к выполнению задачи», — сказал в интервью «Спецназу России» первый заместитель Совета ветеранов ФСБ генерал-лейтенант Валентин Андреев, возглавлявший Управление «А» в 1999-2003 годах.

Именно теракт в Будённовске, откуда летом 1995 года была выпущена изрядно потрепанная «Альфой» банда террористов Шамиля Басаева, породил последующие масштабные захваты — в Первомайском (Дагестан), на Дубровке (Москва) и в Беслане (Северная Осетия).

Да, случись в самом центре Москвы «второй Будённовск», и история страны покатилась бы по другим рельсам. «Пятая колонна» уже готовилась к переделу после «Норд-Оста». Террористы же выступали слепым оружием в руках организаторов попытки переворота, призванного свалить Владимира Путина и изменить тот курс, который привел, в конечном счете, к возвращению России в качестве мировой военно-политической державы. Все декорации и компоненты, включая широко разрекламированный «Всемирный конгресс чеченцев» в Копенгагене, были подготовлены.

На пути «Норд-Оста» встал спецназ.

— Офицеры шли на смерть. У нас как бывает? Когда победа, желающих получить дырку для ордена полно, — говорит Почетный президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» полковник Сергей Гончаров. — Как только трагедия, виновных не найдешь. Я вас уверяю: если бы была неудача, отвечали бы простые офицеры. Конечно, звездочек Героев надо бы добавить ребятам из «Альфы» и «Вымпела», непосредственно участвовавших в штурме. Но нельзя умалять заслуг и тех, кто взял на себя огромную ответственность, организуя операцию по спасению заложников. Представляете, какой был прессинг? Весь мир следил за событиями на Дубровке. Тот же газ — надо было точно рассчитать его концентрацию, учесть объем замкнутого пространства, дозу. Малейшая ошибка — и могли не встать все, а это почти тысяча человек.

На следующий день, в воскресенье, участников операции на Дубровке принял в Кремле президент Путин, который дал высокую оценку действиям спецназа ФСБ и поблагодарил за проделанную работу. И в тот же день глава государства посетил Институт скорой помощи имени Склифосовского, где в нескольких палатах пообщался с освобожденными заложниками, поступившими на лечение.

ПЕРВАЯ КРОВЬ

Мюзикл «Норд-Ост», московская Дубровка — они воспринимаются как единое и трагическое целое. И открывается оно именем 27-летней местной жительницы Ольги Романовой, консультанта парфюмерного магазина «Л`Этуаль», прошедшей в захваченное здание ранним утром 24 октября 2002 года. Обычная девушка из небогатой семьи. Выделялась красотой, добротой, обостренным чувством справедливости и боевым характером. И еще — Верой. Наверное, именно эта Вера и привела ее в «Норд-Ост».

Хотя Оля отлично знала местность на Дубровке, все равно есть что-то мистическое в том, что она смогла миновать все кордоны и беспрепятственно войти в здание. Для поступка, совершенного ею, нужны недюжинная воля и вера в свою правоту — Романова обладала и тем, и другим.

Еще одной из жертв «Норд-Оста» стал военный юрист Константин Васильев, тезка знаменитого художника. В ночь на 25 октября подполковник Васильев в форме и с удостоверением прошел через оцепление, вошел во внутренний двор здания и предложил себя в качестве заложника в обмен на детей.

Когда стали избивать, Васильев, как мастер рукопашного боя, дал отпор, успел обезоружить двух террористов, но был застрелен сверху из окна «Ясиром». 26 октября его тело с шестью пулевыми ранениями нашли в подвальном помещении.

Другим погибшим оказался 39-летний автокрановщик Геннадий Влах, который ошибочно полагал, что в зале среди заложников находится его сын. 25 октября в 23.22 он ухитрился проникнуть в ДК. Зверски избив, боевики его расстреляли.

Убив Ольгу Романову, Константина Васильева и Геннадия Влаха, «люди, не имеющие национальности и религии», зримо и бесспорно обнаружили свое истинное лицо, избавив мир от лишних опасных иллюзий по поводу их возможного «благородства» и благоразумия. «Робин гуды» оказались убийцами безоружных людей — то есть теми, кем и являлись на самом деле. Впрочем, профессионалам из ФСБ и МВД это было и так понятно.

Распиаренные «шахиды» на поверку оказались обычными бандитами. А вот действительно отдать жизнь за идею смогли двое, Романова и Васильев, и идея эта — не встреча с «райскими гуриями», обеспеченная кровью «кафиров» и «муртадов», а спасение реальных людей, оказавшихся в беде.

Именем Константина Васильева названа школа в Сарове, похоронен он на аллее Героев, но о его подвиге на Дубровке поначалу почти никто не писал — лишь в нескольких изданиях.

Пока обыватели пытались понять, чем руководствовалась Ольга Романова — «засланная от ФСБ», «неуравновешенная психопатка», «истеричка», «пьяная дура», «совершила самоубийство» — в фильме на телеканале Би-Би-Си, по горячим следам, она была названа «русской национальной героиней».

Расправившись с беззащитными людьми, боевики Мовсара Бараева лишились ореола, который стали уже было примеривать на них либеральные СМИ, и тем самым облегчили спецназу ФСБ, «Альфе» и «Вымпелу», решение задачи по их уничтожению.

Полковник Юрий ТОРШИН:

— Большинство «шахидок» было уничтожено на месте. Сложно сказать, почему остальные не привели в действие взрывные устройства, — я не могу дать объяснений. У каждой находился пояс, в котором, наверное, было в тротиловом эквиваленте до килограмма взрывчатки. В помещении боевой славы «Альфы» есть один такой пояс, напичканный шарикоподшипниками.

Люди погибли, вот что очень жаль, это самая большая потеря — смерть ни в чем не повинных людей! Газ на всех по-разному действует. Мы использовали антидот, но даже этот антидот не на каждого сотрудника подействовал положительно. Некоторые потом попали в госпиталь.

А люди, находившиеся в зале, — какие страдания они перенесли! Гиподинамия, ведь трое суток просидели. Плюс стресс, отсутствие еды и воды в достаточном количестве. И газ. Если взять, к примеру, обычную хирургическую операцию, всегда перед ней приходит врач-анестезиолог и задает больному вопрос: как ваш организм реагирует на лекарства, какова переносимость их? То есть специалист принимает решение, какой давать наркоз и давать ли вообще. Если слабое сердце, он может отказаться от общего наркоза и т. д. А тут — какие вопросы, какие выяснения?..

Штаб и наши сотрудники выстраивали схему операции, используя усталость и напряжение самих террористов к этому времени. В нужный момент было выбрано подходящее время. Но затягивать операцию не представлялось возможным. Террористы могли бы пойти на самопожертвование и привести свои взрывные устройства в действие. И здесь прослеживается не только хорошая работа спецназа, но и грамотный расчет всех служб штаба и его предварительная работа. Нам дали возможность изучить обстановку, ведь такого объекта за всю, наверное, мировую историю не было, как и не проводилось и аналогичной операции.

Полковник Виталий ДЕМИДКИН:

— 23 октября отдел, которым я руководил, находился «на сутках». Я отработал до шести вечера, поехал домой, в пути меня и застал сигнал боевой тревоги. Экипировался, вооружился и с попутной машиной поехал на Дубровку. Около Дома культуры уже стояли несколько наших автобусов.

Наш отдел был разделен на две части. Одни располагались в автобусе, который стоял недалеко от центрального входа. Другие, во главе с Эдуардом Кругловым, заняли позиции в «экзотическом клубе» (гей-клубе столицы «Центральная станция-2» — Авт.), который находился в торце центра.

И тут на крыше нас троих засняли операторы одного из центральных каналов и сразу же показали по телевизору в прямом эфире. Наши действия в режиме онлайн видела на экранах вся страна, в том числе и террористы. В штабе все разом крыли корреспондентов, не стесняясь крепких выражений.

…В результате этой идиотской засветки в прямом эфире спецназу пришлось отказаться от разведанного пути. А после завершения операции оказалось, что именно этот проход террористы заминировали с особой тщательностью. В итоге при разминировании, которое проводили специалисты ФСБ, пострадал специальный робот.

Что касается устроить спонтанный штурм, то, по словам генерала Валентина Андреева, «у некоторых отделов были такие предложения. Но мы бы тогда не смогли избежать потерь среди личного состава. Когда прошел день, второй, и у нас появилось больше информации, в том числе по минированию зала, — тогда мы поняли до конца весь трагизм положения…»

ПРОДОЛЖЕНИЕ.