Автор: НИКОЛАЙ КАЛИТКИН

МОЙ КОМАНДИР

ПОЛКОВНИК ВЛАДИМИР ТАРАСЕНКО

В начале девяностых, когда «Альфу» использовали в горячих точках, прошёл слух, что спецназовцы принимают специальные препараты «против страха» или даже употребляют наркотики. Что они — убийцы, крушащие на своём пути всех и всё. Монстры. Терминаторы.

«Все это чушь, — говорит кавалер ордена «За личное мужество» ветеран Группы «А» Николай Калиткин, — просто кому-то очень не понравилось, что у людей в масках оказалось человеческое лицо. А события августа 1991-го и октября 1993 года показали это со всей очевидностью. Мы не были бездушными роботами, готовыми выполнить любой приказ и любой ценой».

Главная задача произведения Николая Калиткина состоит в том, чтобы показать настоящих героев нашего времени, готовых, в отличие от других людей, пожертвовать собой.

Николай Калиткин не только боевой пловец, участник войны в Афганистане и операций по освобождению заложников, он — писатель, дебютировавший в 2021 году с художественным романом «Воины Посейдона».

Роман вызвал живой отклик читателей. Как сказал один уважаемый представитель спецслужб, чьё имя пока не подлежит огласке: «Я думал, что это очередной графоман. Но когда стал читать, то не мог отовраться. Эта книга сейчас у меня на полке».

Чтобы создать такой роман, нужно было пройти школу спецназа госбезопасности. Собственно, главная задача произведения Николая Калиткина и состоит в том, чтобы показать настоящих героев нашего времени — такими, как они есть, со своими достоинствами и слабостями. Но при этом, в отличие от обычных людей, готовых пожертвовать собой.

Газета «Спецназ России» предлагает читателям очерк, подготовленный Николаем Калиткиным. Он посвящён его командиру — полковнику Владимиру Тарасенко. Это первая публикация о ветеране Группы «А» КГБ-ФСБ в прессе.

Хотя его лицо хорошо известно тем, кто интересуется темой отечественных спецслужб: Владимир Александрович был представлен в популярном фотопроекте «Ветераны спецназа страны», созданного в 2011 году под эгидой журнала «Братишка».

«МЫ НЕ ТЕРПЕЛИ ТРУСОСТИ»

Я всегда с глубочайшим уважением относился к людям из той славной плеяды первопроходцев, пришедших в Группу «А» в 1970-х годах. По большому счёту их можно сравнить с первыми космонавтами, открывшими последующим поколениям дорогу в космос.

Вы только вдумайтесь, ребятам из Седьмого управления КГБ СССР, не имевшим боевого опыта, знавшим о терроризме, в основном, из учебников истории и зарубежных сводок новостей, предстояло в кратчайшие сроки разработать и освоить методику подготовки, тщательно продумать тактику и стратегию антитеррористического подразделения, первого и единственного в нашей стране.

На тот момент, ни в одной силовой структуре Советского Союза опыта целенаправленной подготовки сотрудников групп антитеррора не существовало.

Не хочу здесь повторять банальные истины вроде той, что успешно противостоять терроризму могут только суперпрофессионалы. Это и так понятно. Не буду долго рассказывать и о том, через что им, не имевшим боевого опыта, предстояло пройти, осваивая спецназовскую науку, сколько пота и крови пролить в тяжёлых изнурительных тренировках. Но они сдюжили.

Эти люди смогли достичь высочайшего мастерства путём проб и ошибок, многое испытав и опробовав буквально на «собственной шкуре». Главная их заслуга в том, что они сделали самое важное — заложили базовый фундамент и выстроили основу подготовки для последующих поколений сотрудников «Альфы».

Так получилось, что основным итогом напряжённой работы первых пяти лет стала командировка в Афганистан в 1979 году. Даже сейчас, по прошествии многих лет в это трудно поверить, но немыслимая по своему замыслу и дерзости задача, поставленная перед ними, была всё-таки выполнена.

С минимальными потерями был взят дворец Тадж-Бек — резиденция диктатора Амина, а сам он ликвидирован, также молниеносно были взяты и все ключевые объекты власти в Кабуле и его окрестностях. И это всё смогла сделать горстка отважных людей из спецназа КГБ, ГРУ и десантников.

О представителе того легендарного поколения, командире группы боевых пловцов «Альфы» 1980-90-х годов, я хочу рассказать в этой статье.

Владимир Александрович Тарасенко родился в 1954 году в Москве, в Сталинском (ныне Первомайском) районе — в семье офицера милиции. Детство прошло в посёлке Восточный и было обычным для советского мальчишки того времени. Учёба в школе, пионерия, потом комсомол. До темноты гоняли с ребятами в футбол, конечно, играли в войну, тем более что она отгремела совсем недавно. У многих ребят той поры отцы прошли фронт, Володин папа тоже воевал, наверное, поэтому книги и фильмы о войне в его жизни занимали особое место.

Ещё одной Володиной страстью был спорт. В то время молодёжь активно занималась спортом в бесплатных секциях. Ребятам хотелось быть сильными и смелыми. Вот и Владимир записался в секцию бокса. Спортивные результаты росли быстро, и к восемнадцати годам Володя уже был мастером спорта СССР.

Из интервью полковника Владимира Тарасенко:

«Мы не терпели трусости, подлости, измены. Хотели быть сильными, потому и шли в единоборства. Ведь будь то бокс или борьба, ты один на один с соперником. И только от твоих личных качеств зависит, победишь ты или проиграешь. В командных видах спорта можно ещё на кого-то понадеяться, что называется «прикрыться», кто-то может исправить твою ошибку, а на ковре или ринге, ты можешь рассчитывать только на себя. Этим и привлекал нас спорт, выковывал наши характеры».

Срочную службу Владимир Тарасенко проходил в спортроте. Там он познакомился с Александром Репиным, с которым удивительным образом судьба его сведёт ещё не раз, и в конечном итоге оба окажутся в Группе «А».

Ныне полковник Репин — вице-президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», шеф-редактор газеты «Спецназ России».

После армии Владимир собирался поступать в юридический институт, этого очень хотел его отец, к тому времени полковник милиции. Но тут вмешался его величество случай, Владимиру предложили работать в органах государственной безопасности. Отец был против, но сына увлекла романтика службы, да и хотелось быть полезным Родине, и он дал согласие.

Так в 1975 году Тарасенко попал в знаменитую 401-ю школу Седьмого управления в Ленинграде. И совершенно неожиданно для себя снова встретил там Александра Репина. Через год, окончив обучение, он вернулся в Москву и был зачислен в 4-е отделение 3-го отдела «семерки». Заместителем начальника этого отделения был Михаил Михайлович Романов, мастер спорта по самбо. Оба спортсмена, начальник и подчинённый быстро нашли общий язык и проблем между ними не возникало.

Из интервью полковника Владимира Тарасенко:

«А через полгода прихожу на работу в своё отделение и встречаю на инструктаже… Сашу Репина. Ну, мы посмеялись над забавным фактом, что судьба когда-то нас свела и уже несколько лет не даёт разлучиться».

ВСЁ ИСПЫТЫВАЛИ НА СЕБЕ

Добросовестно прослужив больше года, Володя понял, что работа в наружном наблюдении ему не очень по душе, и, хотя он был на хорошем счету у руководства, участвовал во многих соревнованиях, стремился всё-таки молодой парень к другому, пусть более рискованному, но интересному делу.

Из интервью полковника Владимира Тарасенко:

«Вместе с тем, работа в НН дала мне очень многое в плане жизненного опыта. Там ты всегда должен быть на чеку, на задании нельзя позволить себе ни минуты расслабления. Ты никогда не знаешь, какой сюрприз может тебе преподнести «клиент». Ты не должен ни в коем случае дать себя раскрыть и тем самым завалить всю работу нескольких бригад НН».

И тут снова помог случай. Михаил Михайлович Романов в 1977 году был назначен на должность заместителя командира Группы «А». Зная Тарасенко как отличного спортсмена, смелого и надёжного парня, Мих Мих (так его подчинённые называли между собой) предложил ему «настоящую мужскую работу», но о ее специфике рассказывать не стал. Сказал только: «приезжай к нам на базу в Щетининском переулке, там и поговорим».

Из интервью полковника Владимира Тарасенко:

«Приезжаю я на Щетининский, вижу красивый кирпичный особняк за глухим забором и железными воротами. Нашёл кнопку звонка, позвонил. Открывает ворота детина под два метра ростом (Евгений Чудеснов), смотрю на него снизу вверх. Он вежливо спрашивает: «К Михал Михалычу?» — «Да». — «Проходи».

Захожу в помещение, там оперативный дежурный (Андрей Алуценко) примерно такого же роста, я его увидел и думаю: «что я буду тут делать с моими скромными габаритами?».

С этими мыслями я подошёл к лестнице, а по ней спускается ещё один двухметровый парень (Сергей Голов) с косой саженью в плечах и ладонями размером со сковороду.

Я в лёгком шоке захожу в кабинет Романова и спрашиваю: «Михал Михалыч, вы ничего не перепутали?» А он улыбнулся и говорит: «Да нам здесь разные люди нужны, есть ещё меньше тебя ростом, не переживай».

Так в феврале 1978 года я стал сотрудником Группы «А». И что самое интересное — опять мы с Репиным оказались вместе. Ещё смеялись: «ну, вот опять в спортроту попали…» Тогда в Группу сразу зачислили порядка тридцати человек, в числе которых был ещё один парень из нашего отдела, звали его Сергей Гончаров.

Ныне его знает вся страна как крупнейшего эксперта по антитеррору. Без малого тридцать лет он возглавлял нашу Международную Ассоциацию «Альфа». Был депутатом Московской городской Думы пяти созывов.

В начале 1970-х годов во всём мире увеличилось количество террористических актов, самым известным из которых стал расстрел израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене в 1972 году, но и у нас в стране тоже были случаи террористических проявлений. Например, захват террористами самолёта с пассажирами во Внуково в 1973 году. А спецгруппы для локализации таких преступлений у нас ни в МВД, ни в КГБ не было. Вот на этих примерах Романов и объяснил мне, чем придётся заниматься бойцам Группы «А».

Я влился в коллектив без особых проблем, Группа «А» тогда представляла собой небольшую, но очень дружную и сплочённую команду единомышленников. Многие из нас были мастерами или кандидатами в мастера спорта, имели опыт срочной службы в армии и, конечно, у каждого за плечами было несколько лет безупречной работы в органах государственной безопасности.

Перед Афганистаном к 1979 году в Группе было всего сорок пять человек, хотя по штату должно было быть уже пятьдесят. Но спешка в этом деле была не нужна, отбирали в Группу только самых достойных и подготовленных во всех отношениях сотрудников КГБ.

Мы были молодыми, задорными. Нас заступало на дежурство двенадцать человек, такой микроколлектив располагал к более тесному человеческому общению и доверию. Мы шли по никем не проторенной дорожке. Учились на своих ошибках, всё испытывали на себе. В минуты отдыха играли в домино на отжимания, подшучивали друг над другом, но и поддерживали в трудную минуту».

АФГАН. ПЕРВЫЙ ЗАХОД

К моменту «второго этапа Саурской революции» в Кабуле уже находились отряд КГБ «Зенит» и бойцы «мусульманского» батальона ГРУ, занявшие позицию невдалеке от дворца Тадж-Бек в качестве охраны диктатора Хафизуллы Амина.

А первыми побывали в Афгане сотрудники «Альфы» из группы Олега Балашова, которые весной 1979 года обеспечивали личную безопасность советского посла, резидента КГБ, а также работали в нескольких провинциях страны.

Из интервью полковника Владимира Тарасенко:

«Перед командировкой в Афганистан нас человек десять из 3-го отделения, которым командовал Валентин Иванович Шергин, привезли к начальнику Седьмого управления генералу Бесчастнову Алексею Дмитриевичу. Зашли в кабинет, он нас спрашивает: «Сынки, как здоровье, может у кого-то есть проблемы, не завершённые дела? Говорите смело». К чему он клонит, было не понятно, но в конце разговора он со значением произнёс: «Я не знаю, что вам предстоит, но вы понадобились руководителю внешней разведки Владимиру Александровичу Крючкову. На встрече руководитель ПГУ сказал, что нам предстоит важная миссия в Афганистане: «За то дело, которое каждому из вас поручат, вы будете отвечать своими жизнями».

Нас привезли в Ташкент, разместили в роскошной загородной резиденции Рашидова. Кормили изысканными восточными блюдами вышколенные официанты. В общем, начало командировки было сказочным… Мы к такому не привыкли. Но очень быстро нас опустили на грешную землю. Помню, как в благодушном настроении мы играли в бильярд, и вдруг нам приносят солдатскую форму, серые шинели, шапки и сапоги и говорят: «Ребята переодевайтесь, скоро вас перебросят на ту сторону».

Не прошло много времени, как мы оказались в Баграме. Там наша группа охраняла Бабрака Кармаля и его верную соратницу, члена Политбюро НДПА Анахиту Ратебзад. Они жили в отдельном блиндаже и с ними неотлучно находился Юрий Изотов. А мы в армейской палатке с будущим правительством ДРА, жили вместе, играли с ними в шашки и нарды и до конца не понимали, что нам предстоит.

Однажды пришла информация, что в ближайшее время в Афганистане будет военный переворот. Нас подняли рано утром, сказали срочно грузиться и лететь обратно в Ташкент. В Баграме оставались ребята из группы «Зенит» и «мусульманский» батальон ГРУ. Нам было так противно, что мы улетаем, а ребята остаются здесь и неизвестно, что их ожидает.

Прилетел транспортный АН-24. Мы стали спешно грузится. Заносили в самолёт архив, какие-то документы в коробках. Бабрак с грустным видом стоял рядом, он, как и мы, был одет в солдатскую форму, воротник шинели поднят, шапка на ушах, лётчик в спешке сунул ему коробку и говорит: «А ты какого хрена стоишь?! Носи давай…» И Бабрак Кармаль безропотно понёс коробку, мы только переглянулись, лётчику же не объяснишь…

Погрузились, взлетели. Заходит второй пилот, а мы сидим в грузовом отсеке. «Вы чего тут расселись, сейчас высоту наберём, здесь кислорода не будет». И мы, все двадцать человек набились в тамбур перед кабиной пилотов. Так и летели стоя, плотно прижавшись друг к другу. Когда делали вираж над Баграмом, все афганцы, глядя в иллюминатор двери, стали плакать. Мы их очень хорошо понимали — ведь они в тот момент не знали, доведётся ли им ещё раз ступить на родную землю.

Прилетели в Ташкент, афганцев куда-то увезли, а нас ждал андроповский самолет. Местные ребята привезли лепёшек, фрукты, вяленое мясо, коньяк. Это всё было сложено в коробки. Мы зашли в салон… такого великолепия мы ещё не видели: мягкие широкие кресла, удобные столы из карельской берёзы. Увидев толпу в солдатской форме и «кирзачях», стюардессы невольно отшатнулись. Старший в нашей группе был в звании подполковника, но на его шинели были погоны старшины. У них глаза полезли на лоб. «Это мы вас ждали?!», — изумились стюардессы. Мы отшутились, сели в кресла и принялись распечатывать коробки с едой и выпивкой.

Стюардессы нам говорят: «Да вы что, ребята, коробки оставьте себе, мы сейчас будем вас кормить… и понесли, красную и белую рыбу, икру, разные деликатесы, коньяк, соки. Коньяк мы выпили быстро, скромно намекнули: «А повторить можно?» — «Конечно, только скажите, сколько вам нужно. Мы принесём».

ОКОНЧАНИЕ.