Автор: ОЛЬГА ЗИНАЛИЕВА, ЕКАТЕРИНБУРГ

ГРУППА РИСКА - 2

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО.

АФГАНСКИЙ ПЕРИОД

Ольга Зиналиева: Насколько я знаю, вы дважды были в Афганистане. Есть две точки зрения на ввод советских войск в эту страну. Согласно первой, диктатора Амина необходимо было свергнуть, обойдясь без ввода регулярных войск. Согласно второй, войска нужно было вводить. Какой придерживаетесь вы?

Александр Мирошниченко: Сегодня есть данные, что через неделю туда вошли бы американцы. Насколько это соответствует действительности, я не знаю. Мне кажется, надо было оказать военно-техническую и советническую помощь, но не ввязываться в полномасштабный конфликт. При этом надо помнить, что мы не только воевали там, но и построили множество городков, магистралей, газопровод… Оказали действительно интернациональную помощь.

Но воевать вместо кого-то — наверное, это было неправильно. А мы ввязались на десять лет. Экономисты говорят, что Афганская война 1979-1989 годов в какой-то степени подорвала экономику СССР и способствовала его распаду.

Ольга Зиналиева: Вы были в группе, охранявшей нового афганского руководителя Бабрака Кармаля. Вы с коллегами полностью выполнили поставленную перед вами задачу?

Александр Мирошниченко: Конечно! Мы передали Бабрака Кармаля в полном здравии. При том, что обстановка была неспокойной: и по ночам стреляли, и боестолкновения случались. На Новый год обстреляли резиденцию главы государства. Тем не менее, система охраны Кармаля была выстроена качественно. Ее мы передали сотрудникам Девятого управления КГБ СССР.

Ольга Зиналиева: Кто был старшим в группе охраны?

Александр Мирошниченко: Валентин Иванович Шергин. Как руководитель он действовал правильно, мудро, ответственно. С ним приятно было работать. Я относился к нему с большим уважением и симпатией, не только как к руководителю, но и как к человеку. Он всегда был готов побеседовать, расположить к себе, подсказать, причем очень интеллигентно и корректно.

Никогда не слышал, чтобы Шергин кричал на кого-то. Хотя он был жесткий руководитель, это я знаю даже по нашей семимесячной командировке в Афганистан. Ему я очень благодарен, потому что почерпнул от него много как общечеловеческих качеств, так и профессиональных.

ХМЕЛЬНОЙ АВГУСТ

Ольга Зиналиева: Перескочим через десяток лет. Август 1991 года. «Путч», создание ГКЧП — в него вошли те из окружения Президента СССР Михаила Горбачёва, кого называли консерваторами. Группа «А» отказалась штурмовать Верховный Совета РСФСР, он же Белый дом.

Александр Мирошниченко: Нет, четко выраженной позиции об отказе штурмовать не было. Здесь надо начать издалека: с событий в Тбилиси в 1989 году, когда Михаил Сергеевич Горбачёв открестился от действий десантников. После того, как президент СССР сказал, что он не владеет ситуацией и не знал о силовой акции, у каждого сотрудника в голове что-то «запало».

Второй момент — это вильнюсские события января 1991 года. Опять же, сложилось впечатление, будто нас никто туда не посылал. На похороны лейтенанта Виктора Шатских приехал только секретарь парткома Седьмого управления И. В. Хорошилов.

Третий момент. Я никогда в жизни такой волны грязи на подразделение не ощущал, как после вильнюсских событий. Как ни включишь телевизор — и фашистами нас называли, и преступниками, и душителями демократии… Конечно, многие после этого задумались, правильно ли они делают?..

Ольга Зиналиева: Многие сейчас не знают, что происходило в Москве летом 1991 года или же имеют об этом весьма смутное представление. А ведь тогда решалась судьба страны.

Александр Мирошниченко: События ГКЧП я прошел от начала и до конца. На первом этапе все было сделано и подготовлено для того, чтобы провести намеченную операцию. Я был руководителем среднего звена, но уже тогда понимал, что среди «путчистов» нет согласия, никто не хочет брать на себя ответственность за принимаемые решения и полноту власти в стране.

Ольга Зиналиева: Вы выезжали к Белому дому?

Александр Мирошниченко: Да, для рекогносцировки. Возле Белого дома меня поразили не столько хлипкие укрепления, сколько огромное количество молодежи, зрителей, зевак. Я видел в Баку перевернутые КАМАЗы, залитые бетоном. Здесь же баррикады были символическими. Было много людей, просто сидящих на парапетах Москвы-реки и наблюдающих за событиями.

Ольга Зиналиева: Вы все это доложили командиру?

Александр Мирошниченко: Ну, а как же иначе? И первый вопрос, когда нас собрал начальник Группы «А» Виктор Фёдорович Карпухин, был такой: как в процессе штурма обезопасить этих людей? Подчеркиваю, что собственно по штурму вопросов не возникало. Но было ясно, что как только операция начнется, люди будут прыгать в реку и побегут по набережной, то возникнет жуткая давка, будут жертвы. Виктор Фёдорович на это сказал, что ОМСДОН сделает коридор к зданию Белого дома.

Второй вопрос, который я ему задал: куда нам отходить? Уже был опыт, когда после операции за нами ехала вереница машин. Конспиративная квартира располагалась тогда почти в центре Москвы (Фрунзенский район), и мы бы ее засветили. Было принято решение отходить в Ярославль.

Ольга Зиналиева: Какое в итоге было принято решение?

Александр Мирошниченко: Мнения разделились: кто-то сказал, что нам не надо участвовать, кто-то промолчал, кто-то был «за». Но если бы в подразделение приехал начальник Седьмого управления КГБ СССР Евгений Михайлович Расщепов, собрал бы нас в зале, как положено, и поставил бы перед нами задачу — мы бы ее выполнили! Но этот вопрос отдали на откуп Карпухину. Так что не нужно думать, что мы в один голос сказали, что не пойдем на штурм. Мы — люди военные, мы знаем, что такое устав, приказ.

ГОРЯЧАЯ ОСЕНЬ

Ольга Зиналиева: Вы были участником событий и 1993 года. Опять Белый дом, опять «Альфа»… Какие были различия?

Александр Мирошниченко: Событиям 1993 года тоже предшествовала большая предварительная работа. Здание Верховного Совета было окружено. Какие различия?.. Общество, разделенное на две враждебные части, находилось в состоянии гражданской войны. Пример — моя семья. Мои домашние все — коммунисты, и когда я после всего вернулся домой, со мной очень напряженно разговаривали тесть и теща, участники Великой Отечественной войны.

А Геннадий Николаевич Зайцев рассказывал, как ему его сосед по даче, уважаемый генерал, после этого не протянул руку и сказал: «Я с тобой больше разговаривать не буду».

Не был доволен и президент, поскольку перед нами ставилась… несколько иная задача. В последующем только благодаря руководителю Главного управления охраны России Михаилу Ивановичу Барсукову мы имели возможность дальше продолжать свою деятельность, и подразделение удалось сохранить.

Чего, к сожалению, не удалось в отношении Группы «Вымпел» — уникального подразделения разведчиков-диверсантов, предназначенных для действий в тылу НАТО в «особый период», то есть накануне и во время мировой войны. Как бы они пригодились во время первой «чеченской» кампании, какую бы сыграли роль! Да и сейчас проявили бы себя в ходе СВО. Но это уже другая история.

Ольга Зиналиева: Что происходило утром 4 октября на встрече старших офицеров «Альфы» и «Вымпела»? Вы в ней участвовали?

Александр Мирошниченко: Участвовал. Борис Ельцин прилетел на Соборную площадь, вышел, нас к тому времени собрали в зале. Он описал ситуацию в Москве, а потом приказал штурмовать Белый дом. Мы на его слова ответили гробовой тишиной. Это вывело его из себя, после чего президент удалился.

Ольга Зиналиева: Какова была роль Геннадия Николаевича Зайцева в этих событиях?

Александр Мирошниченко: Он от начала и до конца провел эту операцию, одну из успешных операций, по масштабу и по всему. Мы не допустили дальнейшего гражданского кровопролития. В этом, несомненно, заслуга генерала Зайцева и сотрудников, которые проявили инициативу и не стали проливать кровь наших сограждан.

Мы — «Альфа» и «Вымпел» — не допустили дальнейшего гражданского кровопролития. В этом, несомненно, заслуга командиров двух подразделений, заслуга генерала Зайцев и тех сотрудников, которые проявили инициативу. Переговоры с руководством Верховного Совета дали положительный результат.

…Для понимания: в декабре того же 1993 года банда «Казака» из пяти человек захватила класс со школьниками в Ростове-на-Дону. Потом они на вертолете, террористы и заложники, прилетели в Минеральные Воды. Я очевидец того, как перед Зайцевым в 23.00 была поставлена задача — к утру, как хотите, уничтожить бандитов и освободить детей. Это показатель того, какие сверху могли давать указания. И Белый дом тут не исключение.

СМУТНОЕ ВРЕМЯ

Ольга Зиналиева: Да, сложное было время!

Александр Мирошниченко: А когда оно было легкое? Ну, разве что во времена «золотой пятилетки» Косыгина и до ввода войск в Афганистан.

Когда Геннадий Николаевич в августе 1992 года возглавил подразделение, мы уже находились в системе Главного управления охраны России. Перед ним была поставлена задача: восстановить боеспособность и надежность коллектива. Что и было сделано. Особенно это было важно в преддверии Будённовска, Первомайского и всего, что навалилось на страну.

Ольга Зиналиева: Многие ушли из подразделения после событий 1991-го и 1993 года?

Александр Мирошниченко: Можно считать по-разному. Для массового увольнения сотрудников был ряд субъективных и объективных причин. Во-первых, накладки, которые были с 1987-го по 1992 год — люди не вылезали из командировок: Карабах, Тбилиси, Баку, Ереван, Душанбе. Причем порой мы не знали цели нашего нахождения в регионе, сидя там по два-три месяца.

Система вхождения в коллектив, учеба и дальнейшая работы для молодых сотрудников была нарушена, у них не было времени на прохождение сборов. Молодому сотруднику сразу выдавали оружие, средства защиты и отправляли в командировку, хотя человек еще не был готов.

Так произошло с Виктором Шатских: он пришел к нам в августе 1990-го, а в январе 1991 года его не стало, погиб в Вильнюсе, столиц Литовской ССР, где Группа «А» вместе с десантниками восстанавливала конституционный порядок.

За полгода Витя не успел научиться всем нашим премудростям — хотя окончил пограничное училище и не был новичком в военном деле. Однако, как я уже сказал, специфику нашей работы молодые сотрудники не успевали освоить.

Ольга Зиналиева: Горько это слышать…

Александр Мирошниченко: Каждая командировка била по кошельку семьи. Люди возвращались из Закавказья в долгах, перестали получать денежное содержание в полном объеме. Плюс события в Вильнюсе и ГКЧП (1991 год), затем перевод подразделения в Главное управление охраны (1992 год). Нас начали втягивать в политику.

В тот период появилась новая статья увольнения «в народное хозяйство». Пишется рапорт и — прощай! А в Группе «А» были люди с выслугой лет и потерявшие возможность работать по состоянию здоровья (раненые, контуженные). Все эти причины подтолкнули к созданию Ассоциации «Альфа».

Раньше депутаты, особенно Ирина Хакамада, говорили, что «спецслужбы сегодня не работают, потому что все профессионалы в 1990-х годах уволились». Хочу сказать, что, хотя многие сотрудники в то время действительно ушли, профессионалы все-таки остались. И они поставили «на крыло» новое поколение Группы «А».

Уволившиеся же поняли, что в одиночку выжить «на гражданке» тяжело. Появилась идея создания структуры, которая не дала бы растащить нас в разные стороны. Одной из ее задач с самого начала был поиск рабочих мест и трудоустройство, — и это выполнялось четко!

СНАРЯЖАЛИ НА ВОЙНУ

Ольга Зиналиева: В Международной Ассоциации «Альфа» собралось много амбициозных, состоявшихся людей. Почему, на ваш взгляд, они не разбежались за эти тридцать лет на отдельные фонды и клубы, почему сохранили единство?

Александр Мирошниченко: Во-первых, по тем причинам, о которых мы говорили в начале: из-за духа и чувства коллективизма. Во-вторых, ушедшие в отставку сотрудники поменяли место работы, но связи с коллективом не потеряли. В-третьих — нас воспитывали думать в первую очередь о последствиях для подразделения, а потом уже о себе. И ушедшие ветераны понимали, что их деятельность по-прежнему влияет на репутацию действующего подразделения.

Связь между подразделением и Ассоциацией никогда не прерывалась. Мы делили все поровну: и праздники, и трагические дни. Были и остаемся единым коллективом. И я очень благодарен Ассоциации за 1990-е годы — она реально оказывала большую материальную помощь.

Ольга Зиналиева: Это правда, что ветераны снаряжали подразделение на войну — на Северный Кавказ? Мне доводилось читать об этом в прессе.

Александр Мирошниченко: Да! После Будённовска, где три сотрудника погибли и порядка двадцати были тяжело ранены, Ассоциация «Альфа» оплатила похороны, лекарства и операции. Для подразделения были закуплены самые современные медикаменты. Это сегодня действующие сотрудники обеспечены всем необходимым — современными образцами вооружения, техники, защиты. На тот же период ничего такого не было.

Именно Ассоциация «Альфа» оплатила отдельные наработки, средства защиты; обувь — и та закупалась, так как в подразделении не было единой формы.

В каждую командировку мы отправлялись с пайком, определенным багажом продуктов. После каждой операции Ассоциация встречала нас и накрывала стол. Это тоже сплачивает и сколачивает коллектив. Всегда за таким столом подводились итоги, произносились слова поддержки.

Ольга Зиналиева: Я знаю, что одна из задач, стоявшая перед Ассоциацией, это оказание материальной помощи семьям погибших сотрудников.

Александр Мирошниченко: На период создания Ассоциации «Альфа» было три семьи — Геннадия Зудина, Дмитрия Волкова, Виктора Шатских. Мы, как я уже сказал, были негласным штатом, поэтому руководство запретило даже на памятниках отражать принадлежность погибших к Афганистану. Ситуация изменилась после гибели Виктора Шатских — в 1991 году вся страна уже знала, что такое «Альфа», из похорон уже не делали тайну.

Были попытки создать альтернативу Ассоциации, но они не увенчались успехом. Мы сильны, поскольку мы едины! В этом громадная заслуга Сергея Алексеевича Гончарова, стоявшего во главе нашей организации с 1992-го по 2019 год. Его деятельности способствовало депутатство в Московской городской Думе на протяжении пяти созывов, а затем членство в Общественной палате Российской Федерации.

В том, что Ассоциация «Альфа» сохранила свое единство и смогла занять лидирующие позиции, я вижу большую заслугу всего нашего коллектива — тех командиров и офицеров, ветеранов, которые интересы общего дела ставят выше всего остального.

«МЫ — ОДНА СЕМЬЯ»

Ольга Зиналиева: Часто слышишь, что Группа «Альфа» — это люди особые, люди группы крови А. Как вы считаете, что вас отличает от других подразделений, почему вы особенные?

Александр Мирошниченко: Вопрос в том, что я не вижу принципиальной разницы с ветеранами «Вымпела» или «Витязя», поскольку мы — бойцы, спецназ. А спецназ в России есть нечто больше, чем просто воинские коллективы.

Объединяет нас, наверное, принцип добровольности. Мы понимаем, в какое подразделение пришли, в каком служим. Нас объединяет гордость, плюс некий ореол секретности, потому что о Группе «А» КГБ СССР в обществе почти никто не знал, мы варились в собственном соку.

Я приведу пример: у нас служил коллега, который пришел к нам с Воздушно-десантных войск, состоявшийся специалист, с орденом, служил в Афганистане. Он пришел сначала в штаб, потом в боевой отдел. Затем перевелся в «Вымпел», потом пошел на повышение. Сейчас уважаемый человек, дослужился до генерала. И каждый раз, когда мы с ним встречаемся, он говорит: Александр Иванович, я никогда и нигде не видел атмосферы лучше, чем в «Альфе».

Не знаю, с чем это связано, я могу сказать, что мы — одна семья. Мы знали все друг про друга. Когда отделением дежуришь целые сутки, ты знаешь у кого какие проблемы, кто и где был; тренировки постоянные, учения — все же вместе!

Может, для кого-то будет удивительно, но, когда случается боевая ситуация, начальники отделов в звании полковника могут идти впереди, прикрывая сотрудников. Наверное, это тоже о чем-то говорит! Во время «Норд-Оста», к примеру, все начальники отделов Управления «А» пошли первыми и за собой повели своих сотрудников.

Ольга Зиналиева: Есть операция, о которой вы сожалеете, что где-то недоделали, недоруководили, что-то просмотрели?

Александр Мирошниченко: После каждой операции, так у нас было принято, все собираются, и идет разбор. Смотрим, какие были положительные моменты, какие отрицательные. То есть участвовала какая-то небольшая часть сотрудников, но мы все, вся основная масса учится на этом примере.

Вообще я так считаю, что, если мы привезли «груз 200», я никогда эту операцию не назову успешной. Терять людей очень страшно. Это говорит, наверное, о том, что мы что-то не так спланировали или реализовали. Да, боец может быть сам виноват, погиб по неопытности, но, тем не менее…

Ольга Зиналиева: Учитывая, что вы приняли участие в стольких операциях, как вы считаете, наступит момент, когда не будет терроризма, когда мы просто забудем об этом?

Александр Мирошниченко: Через полтора года «Альфа» отметит свое 50-летие. У нас сотрудники первого набора в Группу «А» КГБ СССР приходят в действующее подразделение, встречаются с молодыми бойцами.

Сейчас такое время — трудно что-то загадывать. Когда Юрий Владимирович Андропов в 1974 создавал наше подразделение — первое в стране, то он не думал, не мог предположить, что терроризм примет такой размах.

Я в 1978 году пришел в подразделение, и хочу сказать, что в полном объеме не знал, что такое террор, терроризм и прочее. Сегодня, к сожалению, даже дети, которые идут в школу, имеет представление, что такое захват, террор, терроризм. Почему они об этом знают? Потому что это зло разрослось в таком масштабе. А в эпоху интернета мало что можно скрыть.

«У НАС ОДНА ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА — ПОБЕДИТЬ»

Ольга Зиналиева: В октябре 2022 года ветераны Группы «А» отметили 30-летие Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа».

Александр Мирошниченко: Да, мне было доверено возглавить юбилейный комитет по подготовке торжеств. И хотя в самый последний момент мероприятия в Кремле были отменены, но даже то, что нами было сделано сообща, вызывает уважение.

Говоря об Ассоциации, хочу сказать, что она является хранительницей того, чем была Группа «А», когда входила в состав КГБ СССР, Главного управления охраны РФ, а потом была возвращена на Лубянку — сперва в состав Антитеррористического центра ФСБ России, затем уже ЦСНа.

Ольга Зиналиева: У него ведь тоже скоро юбилей?

Александр Мирошниченко: Именно так. В октябре 2023 года Центру специального назначения ФСБ России исполняется двадцать пять лет. Он является крупнейшей профильной силовой структурой в мире.

Ольга Зиналиева: В чем вы видите главную задачу спецназа России?

Александр Мирошниченко: Что касается глобальных вызовов времени, то считаю, что сегодня главная задача у нас другая. Мы, Россия, проводим специальную военную операцию. Решается судьба Отечества, а это личное дело каждого нормального гражданина страны. Если против нас сегодня ополчился «весь мир», точнее США и НАТО, то у нас одна главная задача — победить в этом противостоянии миров и цивилизаций, добра и зла.

Герой Советского Союза генерал-майор Геннадий Зайцев:

— Александр Иванович был назначен моим заместителем в январе 1993 года, в марте 1994-го стал уже первым заместителем начальника Группы «А». Именно с ним мне довелось работать на последнем этапе, и я относился к нему — и буду относиться — с чувством большой благодарности.

Он был назначен в очень тяжелый период. В тех условиях, когда перед нашим подразделением ставились весьма «специфические» задачи, совет, как поступить в той или иной ситуации, я держал только с ним. Вдвоем мы вырабатывали линию поведения подразделения.

Я благодарен ему за принципиальность — он никогда, откровенно говорю, не поддакивал, а имел свою точку зрения. И не только ее открыто высказывал, но и активно отстаивал.

 

ОЛЬГА ЗИНАЛИЕВА — журналист, редактор, ведущая. Окончила музыкально-педагогический факультет АрПИ (Казахстан).

 

 

 

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!