Автор: ВЛАДИМИР ЗАЙЦЕВ

«СФЕРА» ИЗМЕНЫ - 2

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО.

«ПОЗДНО… УЖЕ РАССТРЕЛЯЛИ…»

16-23 июня 1986 года дело на Адольфа Толкачёва было заслушано в закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного Суда СССР.

Материалы следствия нашли полное подтверждение в процессе судебного разбирательства. Вина Толкачёва была установлена показаниями свидетелей и вещественными доказательствами.

Суд признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 64-й часть «а» Уголовного кодекса РСФСР, и приговорил к высшей мере наказания — смертной казни через расстрел, с конфискацией имущества.

Толкачёв писал прошение о помиловании, но его не удовлетворили. 24 сентября 1986 года приговор был приведен в исполнение.

Из стенограммы заседания Политбюро ЦК КПСС 25 сентября 1986 года.

«ГРОМЫКО. Какие преступления являются самыми опасными и какое наказание за них назначается?

ЧЕБРИКОВ. Шпионаж. Мера наказания за него — расстрел или 15 лет лишения свободы.

За шпионаж расстрелян Полищук. Вчера приведен в исполнение приговор в отношении Толкачёва.

ГОРБАЧЁВ. Американская разведка щедро расплачивалась с ним. У него обнаружено 2 миллиона рублей.

ЧЕБРИКОВ. Этот агент выдал противнику очень важные военно-технические секреты».

Таким оказался финал деятельности агента ЦРУ Адольфа Толкачёва.

Борри Ройдан, сотрудник ЦРУ в отставке:

— С января 1979 года по июнь 1980-го Толкачёв предоставил американским военным чрезвычайно большой объем бесценных разведданных. Эта информация склонила бы чашу весов на сторону победы и спасла бы нас от поражения в случае военного конфликта с СССР.

Согласно оценкам специалистов, информация Толкачёва к тому моменту могла быть полезна США как минимум в течение восьми-десяти лет.

Вот почему президент США Рональд Рейган, находясь с официальным визитом в Москве в октябре 1986 года, обратился к Михаилу Горбачёву с просьбой о передаче Толкачёва под юрисдикцию Соединенных Штатов: «Ведь шпионаж — это война без трупов, не так ли, господин Горбачёв?» Генсек разочаровал: «Поздно… Уже расстреляли…»

Жена Толкачёва Наталья получила три года за недоносительство. Выйдя из тюрьмы, она вернулась в Москву и устроилась диспетчером. Перед самым распадом Советского Союза скончалась от рака.

Говорят, Толкачёва не смогла получить громадные деньги, которые хранились на счете ее мужа в американском банке и причитались ему за измену.

Также сообщают, что Наталья якобы связалась с посольством США и попросила о помощи в лечении болезни, напомнив о заслугах ее супруга. В посольстве ответили: «Извините, мы не можем помочь всем…»

В прессе проходила информация, что сын Толкачёва Олег, который до ареста отца не подозревал о его деятельности, окончил университет и открыл собственное архитектурное бюро в Москве.

«НЕОДНОЗНАЧНЫЙ ПАРЕНЬ»

В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли висит портрет Толкачёва, исполненный драматизмом, его написала художница Кэти Кранц Фьерамоска,. На ней человек с затравленным взглядом в темной комнате фотографирует документы.

Несколько лет назад американская разведка рассекретила 944 страницы документов о своем агенте «Сфера». Там были переписка с Толкачёвым, доклады резидентуры ЦРУ. На их основе лауреат Пулитцеровской премии Дэвид Хоффман выпустил бестселлер «Шпион на миллиард долларов. Подлинная история шпионажа и предательства в годы холодной войны».

Ветеран ЦРУ Милтон Бирден вспоминает: «Адольф Толкачёв был «шпионом на миллиард долларов». Вы не можете себе представить ценность его информации в отношении нашей способности производить самолеты, авиационную радиоэлектронику и системы вооружения. Мы стали способны противостоять всему, что мог произвести Советский Союз в течение следующих 20-30-40 лет. Это была крупная сделка.

С ним многие годы обходились очень осторожно в Москве, в самых сложных условиях. И он был скомпрометирован только тогда, когда произошло предательство внутри ЦРУ. Это случилось не из-за того, что очень компетентное Второе главное управление, следовавшее за нами по всей Москве, поймало нас при установлении контакта с Адольфом Толкачёвым. Это произошло, потому что наша собственная система предала его.

И даже когда он уже был казнен (я вернулся спустя годы после его казни и возглавил отдел Советского Союза в ЦРУ), я все еще передавал разведывательные донесения, которыми он нас снабжал. Обработка информации занимала более длительное время, настолько специализированной она была. Даже годы спустя после своей смерти он все еще производил ее. Оценка этой полезной информации происходила не в ЦРУ. Это были люди, напрямую связанные с американскими авиационными системами вооружения. Именно они проводили оценку этой информации.

Он был очень неоднозначным парнем. Я думаю, что делая это, работая в специальном конструкторском бюро, он не был уважаем в своем сообществе. А приход к нам позволил ему стать кем-то, что, я полагаю, поняла бы великая русская душа. Вроде как супермен среди людей, который стремился к более высокому, чем у них, уровню. И я считаю, что это дало ему то чувство, которое он никогда ранее в своей жизни не испытывал. Его действия сделали из него супермена. А это был очень грамотный парень. И мотивация подобного рода, полагаю, закономерна. Или из-за понимания, что он делает что-то столь колоссальное, так как у него не было сомнений в том, какую ценность эта информация представляла для другой стороны. Без сомнения», — заключает Бирден.

Я могу только поблагодарить Милтона Бирдена за такой интересный разбор личности Толкачёва. Но все-таки мотивы его поступков, точнее одного поступка, породившего все остальное, лежат в гипертрофированной оценке своей личности. Вот почему даже страх разоблачения и сурового наказания не могли остановить этого амбициозного эгоиста.

С агентом «Сфера» неоднократно обсуждались варианты его нелегального выезда за границу. Один из них: тайный вывоз на специальном американском самолете, который еженедельно доставляет в Москву дипломатическую почту, снаряжение и различные товары для посольства. Другой — в Финляндию автомашиной с дипломатическим номером.

С Толкачёва сняли «мерку», выясняли размеры тела, чтобы можно было сконструировать специальный ящик для размещения в нем особо ценного агента.

Толкачёв хорошо знал правила «игры». Он шел осознанно на предательство, не будучи жертвой шантажа, а потому получил ровно то, что было отмерено законом. А как человек он не был симпатичной личностью, располагающей к себе: сломался сразу и напоминал руины человека, умоляя сохранить ему жизнь.

ДУШЕВНЫЙ СТРИПТИЗ

Я видел Толкачёва не только во время силового съема на дороге. Мы сопровождали его во время следственных действий, забирая из камеры и возя по всем местам, где у него были тайники и проводились встречи с сотрудниками резидентуры ЦРУ в Москве.

Видел его я и в зале суда.

Чтобы понимать суть Адольфа Толкачёва, я процитирую его отчет ЦРУ, в котором он не без литературного таланта описывает судороги своей души при уничтожении шпионского вознаграждения весной 1983 года.

Запаниковав из-за серьезных проверок в отделе относительно соблюдения сотрудниками режима секретности, опасаясь разоблачения, шпион рванул на дачу, где уничтожил все, что было нажито непосильным трудом.

«…Я никогда и представить себе не мог, что уничтожение денежных купюр может стать не только изматывающей душу и нервы, но и весьма продолжительной во времени экзекуцией. Чтобы сжечь 420 000 рублей, то есть 120 банковских упаковок с 25-рублевыми купюрами, 24 — с 50-рублевыми, мне потребовалось более четырех часов.

Костер из дров я разжег в мангале, где обычно жарил шашлыки. Туда же сложил часть упаковок, в общей сложности, два портфеля типа «дипломат». Я думал, что деньги вспыхнут новогодним фейерверком, — как бы не так! Сначала они вообще отказывались гореть, и мне пришлось плеснуть в мангал бензина из канистры.

Вот тут уж начался костер инквизиции! Только вместо Жанны д’Арк в огне корчился барельеф вождя международного пролетариата.

Но огонь вскоре стал ослабевать, и мне вновь пришлось плеснуть бензина. Через некоторое время я заметил, что без бензина купюры не горят, а лишь тлеют. Самое скверное во всем этом было то, что акцию по уничтожению денег мне пришлось проводить в деревянной пристройке к дому (на открытом воздухе этого делать было нельзя — за забором недремлющее око соседа!), поэтому я чуть было не задохнулся от ядовитых продуктов горения.

Кто бы мог подумать, что деньги — это зло не только в фигуральном, но и в буквальном смысле?! Когда пачки денег начали тлеть, я, вдыхая отравляющий газ, похоже, испытал то, что довелось испытать французским солдатам под Верденом во время Первой мировой войны, когда немцы устроили им газовую атаку.

А может, то же самое чувствовали перед умерщвлением сотни тысяч евреев в Освенциме? Вне сомнений, да! Я, чтобы не отравиться газом от тлеющих купюр, дышал только носом и только через намоченное в воде полотенце.

Когда бензин в канистре кончился, я растерялся. Нет, меня охватил ужас! Ибо я понял, что мне не удастся избавиться от оставшихся в багажнике еще двух «дипломатов» — там ведь было порядка 150 банковских упаковок!

Как же быть дальше, спросил я себя?! Отрезвление и способность здраво рассуждать пришли, как ни странно, после того, как я, не закусывая, влил в себя бутылку водки. Что я делаю?! — был первый вопрос, который возник в моем сознании при виде корчащегося в огне профиля Ильича на банкнотах.

Зачем я это делаю?! Ведь, чтобы заработать эти деньги, я испортил декалитры своей собственной крови, изорвал километры нервов, я превратил себя в руину, а теперь превращаю в прах итог моей работы за пять лет?!

В чем же тогда смысл? В самом процессе приобретения денег?!

Нет, как бы там ни было, это самоистязание надо немедленно прекратить! Я залил водой обуглившиеся купюры в мангале, в изнеможении рухнул на пол и тотчас уснул.

Проснулся я затемно и не сразу понял, где нахожусь, и что происходит со мной. Было очень холодно. Я вошел в дом, вытащил из кухонного шкафа бутылку коньяка и прикончил ее одним махом. Затем расфасовал уцелевшие 150 банковских упаковок в стеклянные банки и закопал их на приусадебном участке.

Наконец, уничтожив имевшийся на даче запас коньяка, я улегся спать.

Утром, когда я с невероятной поспешностью разбрасывал по участку пепел из мангала, в глазах у меня стояли слезы от злобы на себя и от собственного бессилия что-либо изменить.

Затем я завел машину и на огромной скорости, не оглядываясь, устремился прочь. Так, наверное, покидают место преступления…»

Вот такая исповедь «диссидента в сердце», я только разбил ее на абзацы для удобства восприятия. Думаю, не стоит даже ее комментировать. После такого душевного стриптиза все ясно, все очевидно.

Впрочем, нет! Вот что я подумал: Толкачёв действительно был «идейным борцом с советским режимом» — в том отношении, что его «философия» идентична ухваткам «новых русских», которые всего через несколько лет, начиная с позднего Горбачёва, разворуют страну и отдадут в руки ее злейших врагов.

В ЦРУ Толкачёва называли «насосом», «водокачкой» из-за того объема секретной информации, которую он выкачивал из спецхрана своего НИИ.

Такая же ненасытная жажда обогащения отличает «новых русских» и связанных с ними чиновников разного уровня, готовых продать всё и вся, — так что агент «Сфера» в этом плане был вполне себе идейным предателем.

И еще одна характерная делать. Во время обыска на даче Толкачёва были обнаружена хозяйственные резинки — ими были перетянуты те самые пачки банкнот, которые он в панике сжег.

Когда его спросили, для чего он их оставил, тот последовал ответ: «Для варенья… Это я оставил, чтобы затягивать бумагу на банках». И хотя он мне говорил, что деньги для него не главное, но даже такой незначительный штрих характеризовал его законченным скрягой. Как бы сказал Глеб Жеглов из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «К вещам относится трепетно, жалеет их…»

ЭПИЛОГ

В Группе «А» КГБ СССР Владимир Зайцев прошел путь от заместителя начальника отделения до заместителя начальника подразделения.

Владимир Николаевич участвовал в знаковых операциях по освобождению заложников. Среди них — операция в Тбилиси (1983 год). Находясь на острие атаки, он сыграл ключевую роль по освобождению пассажиров лайнера, захваченного бандой вооруженных террористов.

За его плечами, в качестве командира, две боевые командировки в охваченный войной Афганистан.

Как отличный спортсмен, Владимир Николаевич становился неоднократным чемпионом центрального аппарата КГБ по восточным единоборствам. Выполнил норматив «Мастера спорта СССР» по трем видам спорта.

Личный вклад полковника Зайцева в обеспечение безопасности Родины отмечен орденами Красного Знамени, Красной Звезды и «За личное мужество», многими медалями. Он — «Почётный сотрудник Госбезопасности».

После ГКЧП, когда в 1991 году Группу «А» передали в состав Главного управления охраны (ныне ФСО), Владимиру Зайцеву было поручено формировать на Лубянке новое подразделение антитеррора. Но тот, у кого от зависти «в зобу дыхание сперло», довел эту информацию до главы государства.

Ельцину было сообщено, что командиром спецназа госбезопасности собираются назначить того, кто «вас, Борис Николаевич, должен был арестовать в Архангельском».

Речь идет о событиях ГКЧП, когда в ночь на 19 августа 1991 года сотрудники Группы «А» во главе с Героем Советского Союза генералом Виктором Карпухиным заняли позиции в районе дачного поселка Архангельское на юге Москвы. Там, в коттедже, под охраной находился президент РСФСР Борис Ельцин и некоторые лица из его ближайшего окружения.

Указаний от высоких инстанций так и не последовало, Ельцин благополучно выехал в Москву (где выступил на танке возле Белого дома), но Группа «А» в то утро была готова выполнить приказ руководства КГБ.

После доноса Ельцину (можно представить его реакцию!) Владимир Зайцев стал отставником, пенсионером. Не опуская рук, не желая прокисать без дела, он создал и возглавил Фонд поддержки антитеррористических подразделений органов обеспечения безопасности «Антитеррор».

Но впереди были новые высоты. В 2000-2004 годах Владимир Николаевич работал помощником Председателя Правительства Российской Федерации по силовому блоку.

На протяжении многих лет полковник Зайцев является вице-президентом Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», а в 2019 году возглавил Комитет по СМИ и массовым коммуникациям и в этом качестве является одним из руководителей газеты «Спецназ России». 

 

ЗАЙЦЕВ Владимир Николаевич, родился в 1948 году в Смоленской области. В Комитете государственной безопасности СССР с 1972‑го по 1992 год.

Площадки газеты "Спецназ России" и журнала "Разведчик" в социальных сетях:

Вконтакте: https://vk.com/specnazalpha

Одноклассники: https://ok.ru/group/55431337410586

Телеграм: https://t.me/specnazAlpha

Свыше 150 000 подписчиков. Присоединяйтесь к нам, друзья!