Автор: МАТВЕЙ СОТНИКОВ

БЕЛОВЕЖСКАЯ, ГОРЬКАЯ

Главная заслуга Михаила Васильевича в том, что после «хмельного» августа 1991 года им вместе с Сергеем Гончаровым удалось сохранить саму Группу «А» (переданную с Лубянки в Кремль, в состав Главного управления охраны РФ) в то очень сложное, драматичное время, когда после развала Советского Союза решалась судьба России.

«ПРИСЯГАЛИ МЫ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ»

— На первой неделе декабря 1991-го еще единая страна не подозревала, что Ельцин, Шушкевич и Кравчук поехали «на охоту» в Беловежскую пущу. Вы, вероятно, были более информированы?

— Нет. Дело в том, что в тот период было не просто безвластие — никто не мог четко отдать приказ. Минскую «Альфу» возглавлял наш товарищ полковник Лопанов Александр Михайлович, он был туда командирован из Москвы. Он докладывал, что председатель КГБ Белоруссии генерал Ширковский поставил перед ним задачу выехать в Вискули и обеспечить встречу высокопоставленных лиц.

Начальником ГУО был Редкобородый Владимир Степанович. Я доложил, и тот сказал: «Ты знаешь, что именно надо выполнять, вот и выполняй!» Таков был уровень внимания в Москве к этому эпохальному событию… Никакого!

Лопанов докладывал мне о том, что все съезжаются в Вискули автомобильным транспортом, назвал первых лиц. О российской делегации я могу рассказать только с его слов, поскольку сам там не был.

Основную роль в окружении Бориса Николаевича играл Геннадий Бурбулис (Государственный секретарь РФ, бывший преподаватель научного коммунизма — «Спецназ России»). Он был как бы главный распорядитель. Коржаков отвечал за безопасность.

Еще там присутствовал Сергей Шахрай — человек, который большей частью готовил документы для подписания. Называлась также фамилия Людмилы Пихоя — она в дальнейшем была спичрайтером Ельцина.

Минская Группа «Альфа» обеспечивала их безопасность, но как такового движения охраняемых лиц не было, все происходило внутри помещения.

Со слов Лопанова, гости Шушкевича подписать бумаги — подписали, и обмыли хорошо… А еще был один инцидент, связанный с тем, что очень долго искали один из документов, который предназначался для российской делегации.

— А куда он делся?

— Борис Николаевич чуть-чуть раньше других ушел отдыхать и один из договоров, который существовал в трех или четырех экземплярах, ему подсунули под дверь. И этот документ попал между полом и ковром. Его нашли только после того, когда горничная начала уборку помещения.

— Скажите, это правда, что московская «Альфа» якобы сидела на вещмешках, готовясь вылететь в Белоруссию?

— Мы, начиная с августа 1991-го, постоянно держали два отделения в боевой готовности, потому что с переводом нас в систему ГУО, мы обеспечивали охрану и Ельцина, и Горбачёва. Одно отделение, таким образом, постоянно находилось в Кремле, чтобы в случае необходимости быть под рукой у обоих президентов.

Такое положение дел было после 24 августа — по настоятельной просьбе Горбачёва. Ее он высказал, когда я ему докладывал о штатной расстановке и табеле положенности личного состава Группы «А» КГБ СССР.

— Так вы все-таки считали, что кому присягнули? Ельцину или Горбачёву?

— Присягали мы Советскому Союзу. А после августа 1991 года подчинялись обоим. И оба президента утверждали для Группы «А» и табель, и нормы положенности.

— То есть, если бы Горбачёв отдал приказ арестовать заговорщиков, то Группа «Альфа» наткнулась бы в Вискулях на другое свое подразделение, получившее приказ охранять Ельцина — так, что ли?

— Вот я сижу перед тобой и говорю, как есть: никаких указаний ни от Редкобородого, ни от Коржакова, ни от руководителя службы безопасности Горбачёва Медведева мы не получали.

— Хорошо! Но если бы Горбачёв все-таки сделал то, чего от него ждали патриоты, государственники — он бы этот приказ кому именно отдал?..

— Ни-ко-му! Ему это не надо было, пойми ты! Он отлично знал, что происходит в Вискулях. И Назарбаев знал, которого туда тоже приглашали, но он не полетел. Горбачёв плыл по течению и этот сценарий его устраивал.

В УСЛОВИЯХ РАЗВАЛА

— На момент гибели СССР Группа «А» была общесоюзной структурой в масштабе КГБ. Как для нее развивались события после Беловежской пущи?

— Когда подписание в Вискулях уже произошло, нам сообщили, что подразделения Группы «Альфа» (региональные отделения в Киеве, Минске и Алма-Ате — «Спецназ России») передаются республикам в соответствии с тем соглашением, которое было подписано в Беловежской пуще.

Наши мытарства, что начались после ГКЧП, продолжились. Если подразделение выводится за штат, то делается новая штатная расстановка. Документы по личному составу переоформляются, а заработной платы при этом не начисляется.

Так было несколько раз. Первый раз в августе 1991-го, после «путча», второй — в октябре и третий в декабре, когда Союз развалился. За это время из подразделения уходили сотрудники. Я уже говорил, что мне приходилось брать деньги под расписку из кассы взаимопомощи и раздавать тем, кто оставался служить.

— А Ельцин — что?

— После Беловежских соглашений фельдъегерь привез конверт от Бориса Николаевича, где значилось: «Вскрыть немедленно». Там было написано, что Ельцин своим указом от 14 декабря 1991 года переподчинил «Альфу» себе.

Следующая штатная расстановка по нашим душам последовала уже в феврале 1992-го. Минская Группа «Альфы» отходила в Белоруссию, киевская — на Украину, алма-атинская — в Казахстан. Надо было произвести передачу всего имущества, личных дел и вооружения.

Соответственно, я дал команду кадрам готовить личные дела, сотрудники, которые должны были осуществить передачу вооружения, имущества, транспорта, стали выезжать в подразделения в Белоруссию, на Украину и в Казахстан.

Ни карточек, ни банковских переводов не было. Я снаряжал офицера и коменданта, которые везли наличные деньги для того, чтобы выплатить зарплату нашим сотрудникам в республиках, получивших независимость.

— Что вы думали по поводу происходящих событий?

— Много чего непечатного. Состояние было непонятное: никто не знал, что будет дальше. Разговор шел о том, что периферийные подразделения Группы «А» вообще не нужны — ни в Краснодаре, ни в Екатеринбурге, ни в Хабаровске.

Я настаивал на том, что эти подразделения, созданные в 1984-м и 1990 годах, давали возможность в случае угрозы терроризма перекрыть всю страну. И был прав!

Когда начались захваты самолетов и заложников на юге России — события в Чечне — эти подразделения очень бы пригодились. Но к тому времени их уже расформировали. Потому в 1992 году ушел на пенсию «по состоянию здоровья».

— Это был повод?

— Ну да, повод. Плюс то, что начиная в каждый приезд Витаутаса Ландсбергиса в Москву, перед Ельциным ставился вопрос: почему «Альфу» возглавляет Головатов? Что мне необходимо уволиться, потому что на этом настаивает Литва. Звучит, конечно, дико, но это факт: в тот период времени условия России могли диктовать все. И диктовали.

ПОЗОРНОЕ СУДИЛИЩЕ

Уволившись в 1992 году с военной службы, Михаил Васильевич состоялся как крупный предприниматель в сфере негосударственной безопасности.

Принимал участие в жизни Управления «А» ЦСН ФСБ России и Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа».

Кроме того, в качестве члена Президиума Федерации лыжных гонок России и руководителя Федерации лыжных гонок города Москвы проводил большую общественно-спортивную работу, направленную на поддержку спортсменов в России и на международной арене.

А еще являлся одной из ключевых фигур в отстаивании интересов России от судебного преследования официальной Литвы в отношении бывших военнослужащих советской армии и сотрудников Группы «А» (события января 1991 года в Вильнюсе).

Как ведущий эксперт и участник тех событий, неоднократно выступал в телепередачах и центральной прессе, на тематических круглых столах, организованных Общественной палатой РФ.

27 марта 2019 года окружной суд Вильнюса признал командира Группы «А» виновным в «военных преступлениях и преступлениях против человечности» и заочно осудила на двенадцать лет.

Накануне судилища Михаил Васильевич выступил с обращением: «Я — Михаил Головатов, бывший командир «Альфы» — специального подразделения по борьбе с терроризмом КГБ СССР. Я выбрал профессию офицера — защищать людей и Родину.

Люди моей профессии вступают в действие только тогда, когда государство подходит к крайней черте.

Сегодня Литва хотела бы представить события 1991 года как вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Литва была частью советского государства, в которое входили 15 союзных республик.

Как офицеры, давшие присягу, мы выполняли воинский долг перед государством. Освобождение телецентра и телебашни было одной из частей операции по пресечению государственного переворота.

Нас пытаются обвинить в жертвах вильнюсских событий. Но это не жертвы столкновений с армейскими подразделениями. Это люди, которые скончались в результате ДТП, остановки сердца и других ситуаций, которые привели к летальному исходу.

Я обращаюсь к политикам, к судьям, к рядовым гражданам Литвы. Не допустите беззакония и осуждения невинных людей. Вы можете оказаться в той же ситуации, в которой нахожусь я сейчас. Мир не имеет границ».

До конца жизни полковник Головатов оставался на «литовском фронте», делая все эти годы то, что должно было делать Министерство иностранных дел РФ.

А незадолго до смерти Михаил Васильевич побывал в Сирии, и мы договорились сделать большой материал об этой поездке для «Спецназа России», но смерть внесла свои коррективы.

Осталась память о нем. И — Группа «Альфа».

В конце августа 2023 года ветераны Группы «А», друзья и члены семьи собрались на Троекуровском кладбище, чтобы открыть памятник Михаилу Головатову. Поминальный стол вел президент Международной Ассоциации «Альфа» генерал-полковник Александр Мирошниченко.

…Полковник Головатов похоронен рядом со своими боевыми товарищами, среди которых — сотрудник Группы «А» под № 1 полковник Ивон Роберт Петрович, также возглавлявший подразделение, и легендарный Виктор Иванович Блинов, погибший добровольцем в Сирии.