Автор: Тарас Галюк

ДЕЛО О ПОРЧЕ

207 избирательный округ в Санкт-Петербурге уже однажды вошел в историю российского парламентаризма: в 1999 году именно он подарил Государственной Думе III созыва депутата Ирину Хакамаду. Вполне возможно, что для депутатов нынешней Думы эти три цифры приобретут особенное значение. 6 июня городской суд Санкт-Петербурга создал важный прецедент, объявив выборы по этому округу недействительными.

Если Верховный Суд оставит это решение в силе, депутат Государственной Думы впервые в российской истории будет «вынесен» из парламента по судебному решению.

Предыстория дела такова. В декабре 2003 года выборы в Государственную Думу по этому округу не состоялись. Большая часть избирателей проголосовала «против всех», не пожелав видеть в Думе ни фигуристку Ирину Роднину, ни СПС-овского идеолога Томчина.

Повторные выборы были назначены на 14 марта, одновременно с президентскими. Возможно, все обошлось бы и без особого скандала, но в округе выдвинула свою кандидатуру Анна Маркова, женщина в своем роде исключительная: полковник МВД, обладательница черного пояса по карате и бывший вице-губернатор Санкт-Петербурга. Осенью 2003 года, на губернаторских выборах, она соперничала с Валентиной Матвиенко, вела с ней в телеэфире достаточно резкие дебаты и в результате нажила в лице всесильной губернаторши смертельного врага. В Смольном по указанию Матвиенко был создан специальный «антимарковский» штаб, возглавил его вице-губернатор Виктор Лобко. А основным соперником Марковой был назначен авторитетный бизнесмен Александр Морозов.

Надо сказать, что Морозов принимал участие и в декабрьских выборах – и даже слыл фаворитом гонки, но был снят со скандалом, вроде бы из-за подделки документов о высшем образовании. Сам он впоследствии утверждал, что его убрали, дабы расчистить дорогу кандидату «Единой России» Ирине Родниной. Тем не менее, за прошедшие полгода ему удалось каким-то образом помириться со Смольным и дорасти до статуса «кандидата от правящей партии»: он теперь не только протеже питерского губернатора, а еще и активист всё той же «Единой России».

Кампания Морозова строилась в лучших традициях российского «крупнобюджетного пиара», по законам жанра включающих в себя щедрую благотворительность. Истцы на суде утверждали, что Морозов (а точнее, созданный при его участии благотворительный фонд «Невский», получавший деньги из городского бюджета) незадолго до выборов раздавал избирателям подарки. Кандидат, видимо, решил, что питерские пенсионеры отличаются особенной чистоплотностью, поэтому избирателям на специально организованных акциях раздавались шампуни, жидкое мыло и пена для ванн. Приурочено всё это было к празднованию дня снятия блокады.

Впрочем, такого рода раздачи – криминальчик хоть и противный, но достаточно распространенный. Возможно, если бы дело ограничилось подарками и прочими малоприятными мелочами, решение суда было бы иным. Но накануне выборов на участках началась подлинная петербургская фантасмагория, достойная пера Гоголя или Андрея Белого.

Председатели шести участковых комиссий внезапно «получили информацию» о том, что двоим из числа кандидатов отказано в регистрации. Каков был источник этой информации, до сих пор остается загадкой: то ли внутренний голос, то ли таинственный звонок, об источнике которого сотрудники УИКов сразу же забыли, то ли бумага неизвестного происхождения без печатей и подписей. Тем не менее, на шести участках успели вручную вычеркнуть из бюллетеней фамилии кандидатов, которых, как оказалось, и не думали снимать с выборов. Что именно помешало председателям комиссий позвонить начальству и уточнить окончательный список кандидатов, не удалось выяснить даже в ходе судебного разбирательства.

В итоге с утра избирателям выдавали испорченные бюллетени, а к обеду, когда казус обнаружился, их перестали выдавать вовсе. Пришедшим на участок предлагали или проголосовать только «за президента», или дожидаться исправленных бюллетеней до позднего вечера. По удивительному совпадению, на всех шести «порченых» участках, если верить опросам, избиратели симпатизировали Марковой или собирались, как и в декабре, голосовать «против всех». В итоге выборы на этих участках были признаны недействительными.

В целом по округу выборы объявили состоявшимися, и победил, разумеется, Морозов. Проигравшие кандидаты Анна Маркова, Сергей Андреев и Эльвира Шарова обратились в суд, требуя признания выборов недействительными. Комментируя свое исковое заявление, Маркова резонно заметила: российское избирательное законодательство вообще не предусматривает такого случая, когда бюллетени портят не избиратели, неправильно их заполнившие, а сама избирательная комиссия. Если итоги выборов останутся в силе, по мнению Марковой, это создаст опасный «политтехнологический» прецедент. Чтобы «утопить» неправильного кандидата, будет достаточно выявить территории, где он пользуется максимальной поддержкой, и тем или иным способом добиться признания выборов на соответствующих участках недействительными. Или просто под любым предлогом – скажем, получив сигнал о заложенной бомбе – не открывать эти участки.

Надо отдать Марковой должное: она практически не пользуется классической либерально-диссидентской риторикой, в данном случае очень хорошо работающей. Позиция, занятая Марковой, выглядит вполне здравой: «правозащита без диссидентства», требование соблюдать права избирателей, раз уж они гарантированы Конституцией. На этой теме – защита прав рядовых граждан перед лицом административного произвола – была построена и вся ее кампания. Для контраста можно вспомнить истерическую реакцию идеологов СПС и «Яблока» на поражение в прошедших думских выборах...

От реакции центральных властей на питерский казус зависит очень многое. Прежде всего – доверие избирателей к выборным институтам. Сейчас российские граждане хотя и посещает избирательные участки, но относятся к происходящему там достаточно скептически. «Всё решается наверху» – вот мнение, разделяемое большинством. А между тем, доверие населения к выборам – это доверие населения к власти как таковой. И цена этого вопроса куда больше, чем мелкая выгода от очередного политтехнологического шулерства.