Автор: Егор Холмогоров

ОРАНЖЕВЫЕ ХРОНИКИ

Оперативные политические комментарии Егора Холмогорова звучали на волнах радиостанции «Маяк» и публиковались на сайте http://www.pravaya.ru. Мы предлагаем вниманию читателей полный авторский вариант комментариев.

Украина вдыхает аромат майдановой революции. Скроена она точно по сценариям предшествующих «революций» 2000 года в Белграде и 2003 в Тбилиси. И сценарии эти реализуются с излишней, я бы сказал, шаблонностью и прямотой. И именно поэтому, удачной ли будет «попытка № 3», сказать трудно.

Но молодым участникам похода с Майдана Незалежности к Верховной Раде и в прочих направлениях это не так уж и важно. Они пока переживают новые ощущения, которые их современники в Москве прочувствовали аж дважды — в 1991 и 1993. На Украине ничего такого никогда не было, и сомнительное удовольствие уличной демократии и прямого действия остается востребованным.

Правда, как далеко зайдет употребление этого наркотика — сказать трудно. Ведь в той же Грузии все прошло относительно мирно не в последнюю очередь потому, что Тбилиси нахлебался крови в 1991, когда свергали Гамсахурдиа, и новых беспорядков в том же духе не хотелось ни власти, ни оппозиции. В Сербии к 2000 году крови наглотались в нескольких войнах. А вот в Киеве, за неимением повода, кровь никогда не лилась, — дело ограничивалось уличными потасовками да драками с полицией. И именно это может привести к кровопролитию: молодые «революционеры» могут и не знать, что кровопролитие и революционное насилие — это не так уж романтично.

Но, с другой стороны, именно отсутствие страха перед насилием и пролитием крови играет революционерам на руку. Они прут со всей возможной дерзостью, а отвечающие за государственную безопасность «отцы» размышляют: следует ли остановить задир даже ценой кровопускания, или лучше им уступить — лишь бы не было войны. Милошевич — уступил, Шеварднадзе — уступил, Лукашенко не уступил бы никогда, Ельцин, в общем, тоже. А вот относительно Леонида Кучмы и Виктора Януковича неясно, есть ли у них достаточная мотивация, чтобы встретить возможное применение силы — силой. Готовы ли они оказаться преступниками в глазах западных стран, уже фактически вставших, как и предусмотрено сценарием, на сторону революционеров? Сильно в этом сомневаюсь.

Маловероятно, что Янукович окажется в силах противопоставить толпе толпу. Скорее всего, власти попытаются вырулить с помощью политического компромисса, а революционные выходки просто погасить затягиванием ситуации. Однако и в Сербии, и в Грузии ситуация развивалась так же. И в последний момент, чувствуя, что проигрывает время, оппозиция шла на применение силы.

И вот тут властям предстоит нелегкий выбор — защищать порядок ценой здоровья и свободы некоторых граждан, или защищать неприкосновенность граждан ценой порядка. Именно от того, как решат украинские власти это уравнение, зависит исход киевских событий и их историческое наименование. Ведь есть старая французская эпиграмма: «Мятеж не может кончиться удачей. В противном случае зовут его иначе.»

24 НОЯБРЯ. ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО

Слово «Украина» сейчас — самое частое по произношению в русском языке. Однако знаем ли мы — что такое «Украина», да есть ли она вообще на свете? В XIX веке власти Российской Империи в этом сомневались, в начале XXI века, после 13 лет существования независимой Украины, сомнения возникли вновь. Возможна ли страна, столь ясно и жестко расколотая пополам? Страна, где на одной, западной окраине 90% голосуют за одного кандидата, а на восточной те же 90% за другого. Где распределение голосов жестко подчиняется регионально-историческому принципу. Где в ответ на фактический захват сторонниками Ющенко Киева Харьковский горсовет принимает требование перенести столицу Украины в Харьков? Есть ли единая Украина? Существовала ли она когда-нибудь? И имеет ли шансы сохраниться в будущем?

Как вообще возникло разделение единой Руси на восточную, западную и юго-западную ветви, мы все хорошо знаем: раздробленность, монгольское нашествие, выжегшее в 1242 году всю Южную Русь и обратившее ее в пустынную степь. Затем присоединение западных и русских княжеств к Литовско-Русскому государству, а позднее к Польше.

Но все это — история не Украины, а Западной Руси. Украины в это время не было.

Западная Русь закончилась в 1596 году, когда церковные иерархи Западно-Русской митрополии подписали Брестскую унию с Римо-католиками. Временно пресеклось и русское православие, и русская знать, ставшая уже католической польской знатью. И тогда на сцену выступила новая историческая сила — украинское казачество, легендарные запорожцы. Разного звания люди, собравшиеся в Запорожской Сечи и поставившие свою саблю и на защиту от турка, и на грабеж, быстро заставили считаться с собой польское правительство.

Именно тогда и возник термин «Украина» — окраина польского государства, если глядеть из Варшавы. В русской традиции эти земли назвались иначе. И, кстати, никогда все вместе. Есть Великороссия и Малороссия — Малая Россия, в том же смысле, в каком говорят «малая Родина». Она-то и включала Киев и близлежащие к нему регионы. Поэтому, кстати, когда заявляют, что «малоросс» — это обидное и уничижительное название — это неправда. Малоросс — это тот, кто в самом сердце России. Украинец — тот, кто на окраине Польши. Мы должны уважать право украинского народа на самоназвание, но считать термин малоросс обидным — это уж увольте.

Сперва казаки попытались создать свою великую империю, поддержав Дмитрия Самозванца, но, проиграв борьбу за Русь, прочно закрепили за собой Украину, восстановили там Православие и охотно участвовали в польских войнах против Руси — до тех пор, пока всенародное восстание православных жителей Польши не вынудило их определиться, чью сторону взять. И после народного восстания Б. Хмельницкого в 1654 году была проведена Переяславская Рада. Малороссия стала вновь частью Великой России. Вся правобережная же Украина осталась за Польшей еще на долгие полтора столетия, и это время для православных славян там было самым тяжелым и унизительным. Началось массовое бегство на левобережье, на российские территории.

Казачество и в России осталось при своих амбициях. Вторая половина XVII века — время непрерывных смут в Малороссии, которые закончились лишь в петровские времена, когда царь после предательства Мазепы во время полтавской битвы взялся выкорчевывать любой сепаратизм. В 1709 году старая Сечь была ликвидирована. Её восстановили лишь при Анне Иоанновне. Но когда Российская Империя встала твердой ногой на Черном море, с Запорожьем решено было покончить, как и со всеми вольностями Малороссии. Сечь вновь ликвидировали в 1775 году. А вскоре упразднили и всякую автономию Малороссии. Казаки верно служили России, и лишь немногие «аутсайдеры» романтизировали былую вольницу. Многие малороссы вошли в историю, как верные подданные Российской империи — митрополит Стефан Яворский, митрополит Феофан Прокопович, митрополит Димитрий Ростовский, граф Разумовский, фаворит Елизаветы, канцлер империи Безбородко. В общем, при матушке Екатерине малороссы так же плотно заседали в ее неформальном политбюро, как и при Брежневе.

Тогда же началось и освоение Новороссии — то есть земель, отнятых у Крымского ханства: Николаева, Одессы, Таврической губернии. Эти земли, принадлежавшие татарам, никакого отношения к казачьей Украине не имели и иметь не могли. Православное население появляется в них лишь вместе с русской властью. Да и большинство тамошних городов, Херсон, Днепропетровск, Одесса и другие, были основаны в конце XVIII века. Единственное исключение — Харьков, основанный в XVII веке как русская засечная крепость. А также сам Донецк, который под именем Юзовка основан уже в 19 веке. Но с Донецком история вообще отдельная: это русская степь, ставшая русским промышленным центром, русским Руром, и пристегнутая к Украине из одного-единственного соображения — уравновесить украинских товарищей русскими пролетариями.

Одновременно с Новороссией в состав России вошла и Западная Украина, а потом и Польша, с ее холопами и панами, с панскими мечтами о восстановлении великой Польши. При Александре I в России в Малороссии начинается польское засилье, вызывавшее гнев у националистов всех мастей — от старых патриотов-екатерининцев до декабристов. И именно как реакция на польское усиление начинается украинское национальное возрождение во главе с замечательным фольклористом Михаилом Максимовичем. Именно это малороссийское возрождение дало нам Гоголя, с его знаменитым: «Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?»

Однако вскоре ведущая роль переходит к другим людям, вроде Пантелеймона Александровича Кулиша, создателя нынешней украинской азбуки, «кулишевки». Он мечтал о свободной Украине, которая будет в федерации с Россией. И решил создать украинского Пушкина из талантливого крестьянского сына Тараса Шевченко.

Шевченко был фигурой сложной и противоречивой. Когда вышло его подлинное полное собрание, все были в шоке — какие кощунственные и хулиганские стихи он писал иной раз. Но Кулиш долгие годы пестовал Шевченко, переписывал его стихи, написал за него знаменитую «Исповедь», и дал-таки Украине ее великого поэта.

Тем временем в России, напуганной Польским восстанием начала 60-х, бывшим тогда примерно тем же, что сейчас для нас Чечня, решили, что украинство — это польская интрига. В 1864 запрещается публикация на малороссийском наречии любой литературы, кроме художественной. А в1876 году Александр II запретил вообще всякие публикации на малороссийском языке, кроме исторических памятников. Это была, конечно, стратегическая ошибка. Тогда украинофилы еще были готовы быть общерусскими патриотами — это показал тот же Кулиш, который в Польше показал себя как энергичный русификатор, пробуждавший в тамошнем православном крестьянстве русское самосознание. Но в итоге «украинское возрождение» в России полностью сошло на нет и исчезло на долгие годы. Новый украинский национализм стали создавать враги России в Австрии и Галиции.

Весь титанический и по-своему заслуживающий восхищения труд принадлежит одному человеку — Михаилу Грушевскому, профессору Львовского университета. Он создал новый язык, совсем не похожий на малороссийский, сотни новых слов, создал целостную версию истории Украины, политическую доктрину — вместе с Австрией и Германией против русских и поляков. С началом революций в России и Первой мировой войной идеи Грушевского начали активно распространяться на территории Российской империи. Когда империя рухнула в 1917, украинская Центральная Рада избрала Грушевского первым президентом и начала переговоры с временным правительством об автономии. Керенский готов был ее предоставить в следующих границах — Черниговская, Полтавская, Волынская, Подольская и Киевская губернии. Понятно, что ни о каком Харькове, Николаеве, Херсоне, Крыму не могла идти речь. Но в итоге вместо автономий началась чехарда гражданской войны: немцы, гетман Скоропадский, Петлюра — то есть радикальные украинские национал-социалисты, Деникин, Махно — который, наверное, наиболее точно отражал тогдашние мысли простого народа и не был украинофилом абсолютно. И, наконец, большевики.

Именно победа большевиков создала нынешнюю Украину. Границы ее были довольно случайными: основали социалистическую республику в Харькове — украинским стал Харьков, опирались на Донбасс — присоединили Донбасс. К тому же без Новороссии советская Украина была бы слишком куцей, ведь большую часть западных земель отняли Поляки, а Киев были приграничным городом. Но при этом большевики неожиданно возвратили на Украину Грушевского, сделали его главой академии наук УССР и начали политику «коренизации», которой противилось большинство крестьянства, считавшее, что им подсовывают какой-то ненастоящий язык, не тот, на котором говорят образованные люди в городах. Но язык Грушевского постепенно прижился. Единственным исключением стал Донбасс — тамошние рабочие категорически отказались украинизироваться, и в этом их поддержал Сталин. Тем более, что Донецк в то время назывался Сталино.

Став единоличным властителем, Сталин Грушевского ненадолго посадил, последователей истребил, и украинское дело зависло на том уровне, которое было к началу 1930-х. На Украине теперь появилась совсем новая идентичность, где главными были не Шевченко и козаки, а Запорожсталь, Днепрогэс, летчик-герой Кожедуб, маршал Рыбалко. Наверное украинство и вовсе бы погибло, но в 1939 Сталин присоединил Западную Украину. Началась борьба с бандеровцами, и, чтобы хоть как-то их ослабить, была принята позиция считать правительство в Киеве национальным украинским. Да и вообще Советская Украина получала в СССР необычайно высокие почести — вместе с Белоруссией она получила отдельное место в ООН, в 1954 году ей был подарен Крым. Последнее, впрочем, было не только подарком Хрущева, но и его своеобразным пинком в адрес мертвого Сталина. Не секрет, что Сталин считал Крым своей «летней резиденцией», именно для этой цели он тщательно очистил полуостров от «чуждых элементов». И передача Крыма из РСФСР Украине стояла в одном ряду с заявлениями о возможности передачи Японии части южных Курил, передачей Китаю Порт-Артура и КВЖД и другими симптомами «десталинизации», последствия которой мы расхлебываем до сих пор.

Но, так или иначе, к 1960-м годам всем в СССР было известно, что Советским Союзом правят украинцы. Именно Украина стала поставщиком едва ли не половины средних и высших кадров в СССР. Из четырех генсеков, правивших между Сталиным и Горбачевым, с Украины были трое. Именно русская реакция в аппарате на этот процесс, пошедшая с начала 1980-х, и стала той причиной, по которой украинская номенклатура поддержала процесс независимости. Неожиданно оказалось, что старые партаппаратчики с легкостью находят общий язык с бандеровцами и руховцами, лишь бы быть элитой «самими по себе».

Так и появилась современная независимая Украина.

Но старые конфликты остались, ибо в ее состав вошли слишком разнородные территории, и конфликт, который не имел смысла в едином союзе, должке был рано или поздно вый ти наружу. Теперь мы наблюдаем его результаты. Либо Украина уйдет куда-то в сторону от того кристального самостийничества, которое стало нормой в 1990-е, либо она рассыплется на составные части.

1 ДЕКАБРЯ. НЕ МОГУТ И НЕ ХОТЯТ

Ситуация на Украине описывается на сегодняшний момент классической ленинской формулой: «не могут и не хотят». Оранжевые «низы» не могут одержать победу в политическом противостоянии, приобретшие непонятный цвет «верхи» своей победы не хотят, поскольку оная победа грозит им большими неприятностями со стороны «международного сообщества». В этих условиях картина политической битвы потеряла ясность: где фронт, где тыл — не разберешь, кто друг, кто враг — тем более, кто с кем и против кого борется — вообще непонятно.

Наиболее комичное впечатление производят оранжевые толпы, исступленно бегающие от Верховной Рады к Майдану и обратно и совершенно не понимающие, что именно они отстаивают и чего добиваются. Показателен вот какой факт: то, что вчера оппозиции в ВРУ не удалось провести отставку кабинета Януковича, было воспринято как ее (оппозиции) поражение. То, что сегодня требование об отставке все-таки состоялось, никто и не подумал записать оранжевым в победу. Немедленно выяснилось, что никакого юридического значения это голосование не имеет. Как не имеют юридического значения и решения Верховного Суда Украины и любых других инстанций, кроме президента. Но решения президента тоже никакого юридического значения не имеют, поскольку они тоже должны быть приняты в согласовании с кем-то. Да и вообще, никаких решений Кучма принимать не хочет, он только делает все новые и новые заявления: министрам поручает работать, посредникам — посредничать, а Януковичу — лечиться от температуры.

Высшим выражением соломоновой мудрости Кучмы является заявление, что в связи с решением ВРУ об отставке кабинета Януковича «президент будет действовать согласно Конституции». Согласно Конституции Украины президент может либо утвердить, либо не утвердить решение Рады. Так он и поступит — либо утвердит, либо не утвердит.

Тем временем, в отсутствие ясной цели и в условиях развала политических фронтов, выступает на поверхность главное качество украинской политики с самого начала незалежности — это мелкотравчатость, исключительная мелочность людей, мыслей и страстей. Не прикрываемая, при этом, как в России, «андроидностью» политиков. Это не роботы, которых подкручивают в Администрации Президента, это именно людишки. На какое-то время им показалось, что идет большая игра за большие политические интересы — Восток против Запада, оранжевые против синих, Москва против Брюсселя и Вашингтона, на худой конец — «донецкие» против «львовских». Но через 10 дней оглянулись и обнаружили, что все по-прежнему: политика все та же и Украина все та же.

«Отправив» правительство Януковича в «отставку», депутаты занялись самым приятным делом — разделом портфелей в несформированном еще кабинете народного доверия и, одновременно, разделом президентского поста, хотя на Украине и так уже три президента. Для оппозиции настал самый трагический момент — почувствовав ее бессилие, на расшатанную усилиями оранжевых «владу» налетели стервятники и пытаются растащить ее на куски. Пройдет еще совсем немного времени, и Юле Тимошенко придется истерично скандировать на площади: «Не дадим украсть нашу победу». Не дадим уже не Януковичу с Кучмой, а Морозу, Литвину, Тигипко и десяткам других, которым оранжевое дело глубоко фиолетово.

Янукович в этой ситуации ведет себя наиболее разумно: прьемер-президент ухитрился за эти дни никого не обидеть и никому ничего плохого не сделать. Ну, разве что обозвал Ющенко «шкодливым котом Леопольдом». И не исключено, что, перегрызшись между собой, украинские радянские соборяне вынуждены будут в итоге обратиться именно к Януковичу, как к последней надежде на то, что он запутанный ими узел как-то распутает.

Впрочем, это предположение ничуть не более достоверно, чем любое другое, заглядывать в будущее Украины хотя бы на час вперед, для современного политолога — то же самое, что для советского и российского аппаратчика — заниматься подъемом сельского хозяйства.

7 ДЕКАБРЯ. «ПОЧВА» ПРОТИВ «ВОЗДУХА»

После решения Верховного Суда Украины о назначении «третьего тура» выборов, самым заметным политическим событием стало решение Виктора Януковича вступить в президентскую гонку. Да-да, именно так, — не «продолжить», а вступить.

Кампания Януковича в первом и даже втором турах была не кампанией самого Виктора Федоровича. Это была часть операции «преемник», в которой Янукович играл чисто функциональную и, скорее всего, совсем не главную роль. Его функция была проста — помешать Ющенко одержать чистую победу, спровоцировать кризис и довести дело до повторных выборов, на которых победил бы уже настоящий преемник Кучмы, кто-то вроде Сергея Тигипко. Первую часть плана объединенный штаб Кучмы-Януковича выполнил, даже с перевыполнением — Ющенко не просто не выиграл, он еще и проиграл, причем так, что его акция по захвату власти завязла. «Оранжевые» топчутся на Майдане уже третью неделю, предпринимают спонтанные силовые действия, но не могут ни захватить власть (которую не отдаст Кучма), ни добиться политического признания своей победы (поскольку по цифрам победил Янукович, и даже судебный пересмотр итогов выборов может дать основания для признания результатов неясными, а никак не для признания победы Ющенко).

А вот со второй частью плана вышла, похоже, промашка. Ни Ющенко, ни, тем более, Янукович не хотят освобождать место для «преемника Кучмы». Первый грозится силовым захватом власти (хотя, прекрасно понимает, что захват будет успешным, только если Кучма власть отдаст). Второй же, выиграв выборы, и вовсе не видит оснований для того, чтобы «тихо уйти». Янукович, если и будет уходить, то громко, оставив пролом в стене размером со свою фигуру. Для него самого, кстати, это единственный шанс выжить как политику, а может быть, и просто выжить. Неудачливым претендентам на престол принято сворачивать шею, и можно не сомневаться в том, что победившие «оранжевые» ее бы свернули. А вот публичным политикам, представляющим миллионы избирателей и заработавшим свои голоса честным трудом, причинять крупные неприятности все-таки не принято.

Особенно в той рискованной ситуации, в которую погрузилась после выборов Украина.

Янукович обставляет свой переход в публичную политику как «предательство» его со стороны Кучмы и его людей. Его предвыборная речь проникнута пафосом «обманутого» человека, которому обещали кресло президента, а вместо этого обманули и пытаются «слить». «То, что происходит в последние недели, — это попытка расправы со слишком самостоятельным политиком. Именно моей позиции на посту премьера и успехов моей команды мне не могут простить ни бывшие, ни нынешние… Поэтому пришлось идти на политические компромиссы, максимально сдерживать свои эмоции. Это — не соглашательство и не оппортунизм, потому что больше всех от этой ситуации пострадали мои собственные позиции. Но это было на пользу всей Украине, поэтому такое политическое соглашение между новыми политиками и старыми все равно было оправдано. При всех минусах лично для меня. Сегодня продолжение нашего курса на строительство сильной и процветающей Украины требует от меня перехода к полностью открытой публичной политике».

Сформулировано очень ярко и интригующе для избирателя, причем не только для нынешнего электората Януковича, но и для 20% колеблющихся. Однако трудно поверить в то, что Януковича действительно обманули, и он не знал, что идет на выборы не кандидатом в президенты, а тараном. Судя по недовольно-обиженным заявлениям Кучмы о том, что он бы на месте Януковича снял свою кандидатуру, но тот не послушался и самостоятельно ввязался в рискованную игру, фактически «обманул» как раз Янукович, отказавшийся быть разменной фигурой. Вместо того, чтобы работать «на того хлопца», Янукович решил работать на себя и свой статус публичного политика, представляющего «новую силу», в противоположность «старой владе», в которую записаны как Ющенко, так и Кучма со товарищи.

Не случайным выглядит приглашение на роль главы предвыборного штаба Тараса Чорновила, — сына знаменитого диссидента и вождя «Руха» Вячеслава Чорновила. Сын, в общем, по убеждениям недалеко отстоит от покойного отца — галичанин, оуновский националист, не очень скрывавший прежде свою русофобию, классический образец радикального восточноевропейского национал-демократа. Но именно в этом качестве у Чорновила есть черты, которые привели его к решительному разрыву с Ющенко и переходу в лагерь Януковича. Чорновил — политик-идеалист (что не мешает, конечно, тактическому цинизму): как и положено нормальному националисту, он выступает как противник олигархического разворовывания страны; как положено националисту, он ксенофоб, причем во всех отношениях. Достаточно вспомнить о том, что Чорновил был автором идеи законопроекта о запрете чиновникам, под страхом серьезного уголовного наказания, быть членами в масонских организациях.

В общем, в качестве галичанина и националиста Чорновил не меньше, а, может быть, и больше, чем Янукович является противником идеи «внешнего управления» Украиной. И именно это является основой их союза. «Восточный» и «западный» украинский национализмы, «восточный» и «западный» стили украинского почвенничества против глобалистского стиля интернациональных «бархатных революций» и стиля «всегда фанта». Классическое разделение «почва» против «воздуха», которое скоро, в любой стране, подвергающейся американскому и европейскому давлению, станет более важным, чем традиционное разделение на правых и левых, на пророссийских националистов и антироссийских националистов и т.д. Вопрос о праве на существование субъекта политики — государства, нации, станет более важным, чем вопрос о внутреннем устройстве этого субъекта.

Шансы Януковича на электоральную победу невелики. Дело совсем не в том, что предыдущий тур был выигран нечестно, а в том, что на этих выборах админресурс будет повернут против Януковича везде, где он не сможет выстроить параллельную административную систему. Он мог бы это сделать, опираясь на территориальные советы, но «автономистское» движение практически заглохло. Однако все понимают, что вопрос будет решаться не числом голосов на выборах: победу Ющенко в третьем туре оспорить будет не сложнее, чем победу Януковича во втором. И решаться будет все не на избирательных участках, а на улицах — и в паутине политических интриг.

«Программа-минимум» для Януковича состоит не в победе, а в наборе максимального числа голосов, которые в «третьем туре» будут именно его голосами, а не голосами власти. Янукович должен обеспечить себе если не место президента, то хотя бы место крупнейшего политика в стране. Президент, у которого «украли победу» — это ведь тоже титул, а «жизнь кончается не завтра», и Янукович уже становится крупнейшим политиком Украины, сопоставимым только с Кучмой и Ющенко, при том, что Кучма уходит, а судьба Ющенко (особенно в плане здоровья) темна и непонятна. Тогда с большой долей уверенности можно будет говорить о том, что если не нынешнего, то у следующего президента Украины не только имя будет Виктор, но и фамилия Янукович.

9 ДЕКАБРЯ. РЕВОЛЮЦИЯ НЕПОБЕДИМА?

«Оранжевая революция» на Украине победила. В чем заключается эта победа, никто, правда, сказать не может.

Никаких конкретных политических результатов киевские события последних трех недель не имели, и их итогом стал беззубый политический компромисс, о котором легко можно было бы договориться и без свиста на морозе и браков в палаточном городке. Президентом Ющенко не стал, Янукович не перестал быть ни премьером, ни кандидатом в президенты, состав ЦИК-а изменился всего на одного человека…

Голосование Верховной Рады по «политреформе» стало принятием оппозицией тех предложений, которые выдвигали провластные фракции в течении последнего полугода. Так что, если говорить формально, то речь идет именно о политическом поражении и Ющенко и оппозиции. Оранжевая революция провалилась, попросту завязнув в расколе страны 50 на 50 и болотном стиле украинской политики.

Но разве может «провалиться» Народная Революция? Разве может потерпеть такое сокрушительное поражение фетиш европейской политики и идеологии последних нескольких столетий, модифицированный новейшими технологиями «ненасилия»?

Разумеется, не может. Конечно же, «народ победить нельзя». Поражение «Киевской Революции», несомненно, потрясло бы европейский политический космос до основания, выдернув из под него сразу двух слонов — Революцию и Демократию, а на третьем, Праве, он долго бы не удержался, переломившись пополам.

Поэтому принцип «Революция Победила» будет старательно поддерживаться большей частью участников игры — от официальных украинских властей до прессы, и от политических вождей, до проигравших политтехнологов, которые заявляют, что «проиграли Революции». «Революция Победила», поскольку в современном мире, где Революция — это безусловно хорошо, поражение революции служило бы напоминанием о самых черных ужасах прошлого, и если кто-то вдруг революцию подавил, то это, несомненно, изверг хуже Саддама Хусейна. А разве захотел бы кто-то из украинских политиков быть таким извергом?

Для того, чтобы подавлять «Революции» и этого не скрывать, необходима специфическая консервативная романтика, которой сейчас в мире остается все меньше и меньше. Поэтому проигравшим остается взяв небольшую паузу устроить «контр-революцию», такую же «Революцию», только с содержанием наоборот. И в этом случае они могут рассчитывать если не на сочувствие, то хотя бы не на полное отторжение. Дальнейшее развитие событий на Украине сейчас зависит именно от того, способны ли будут противостоящие Ющенко силы перехватить «революционную инициативу», и, раз уж «контрреволюция» не удалась, произвести хотя бы контр-революцию в свою пользу. Ясно это станет очень скоро.

Для прочих же стран, находящихся перед угрозой «экспорта революции» по украинским рецептам, необходимо сделать очень простые и жесткие выводы. Подавление «ненасильственной революции» дело даже более простое, чем могло показаться в начале. Никаких «заветных слов» американские специалисты по этому вопросу не знают, никаким сверхоружием не владеют. Власть, которая находится в руках даже у просто цепких и жадных людей, боящихся ее отдать, уже способна справиться с «революцией» во внешних ее проявлениях. Достаточно просто держать за руки и не давать делать резких движений, и силовая, а тем более — политическая эффективность современных «революционеров» без остатка уходит в свисток, в бессмысленные метания и подростковое тусование на отведенных для ненасилия площадях.

Единственное «заветное слово», которое есть в руках у менеджеров революций — это само слово «Революция». Раз «революция» — ее нельзя подавлять, раз «революция», любой ее исход будет называться победой», раз «революция», с ней надо считаться. Однако блокировать слово, звук, если только хотеть это делать, куда проще, чем толпу. Во-первых, перехватывая революционные технологии, власть сама может оформить свою смену в качестве революции. Если «преемник» приходит к власти квази-революционным путем, то беснования «настоящих» импортных революционеров попросту не будут никому интересны. Во-вторых, у любого намеренного защищать себя общества должна быть наготове как минимум еще одна, «запасная» революционная сила, которая, в случае начала осуществления сценария «революции» готова будет к осуществлению встречной революции. Против революционных западников надо иметь в запасе революционных почвенников, против революционных ультра-левых — революционных ультраправых.

Но лучше всего, в-третьих, покончить раз и навсегда с романтическим культом Революции как таковым. Против революции может и должна выступить Реакция, реакция не только обутая в кованные сапоги, но и консервативная, романтическая… Лишь тогда, когда идол Революции будет свергнут с постамента в храме Политики, можно будет добиться создания действительно прочных и эффективных политических систем нового поколения.